Но для новгородцев это дело привычное! Прости, князь-батюшка, не серчай! Оплошали! Виноваты. Признаем да каемся. С такими вот лозунгами и призывами двинулось новгородское посольство во Владимир Суздальский просить защиты от новой католической напасти. «Тогда же сдумавше новгородци, послаша владыку с мужи опять по Олександра» (Новгородская I летопись). Сам владыка Спиридон едет на поклон к Ярославу. Оно и понятно, теперь судьба Господина Великого Новгорода напрямую зависела от того, как скоро в нем появится князь Александр с ратью.
Новгород и так слишком долго терпел убытки и разорение, пожиная плоды своего своеволия, и только через два года, когда терпелка иссякла, вечевики обратились за помощью. Дорого далась им гордость! Про Псков и говорить нечего, он, может, и без особой радости, но жил под немцем. Псковичи могли лишь глухо роптать, вспоминая о былых вольностях. Правда, этот жестокий урок пошел городу впрок; с тех пор Псков с латинянами, да и иными иноземцами не заигрывал. Нахлебался. По самые ноздри. А красивый и трагичный призыв из известного фильма: «Мертвый Псков зовет тебя, Ярославич» – это лишь прекрасная, хоть и довольно патетичная задумка сценариста.
Великий князь Ярослав хоть и был уже не так молод, но был по-прежнему горяч и активен. Однако, несмотря на всю новгородскую неблагодарность, о которой можно хоть песни слагать, хоть книги писать и которой он наелся даже больше других, он принял новгородцев радушно. Князь, как никто, умел, когда нужно, прибрать свою гордость и резкость, приберечь для случая. Для него, как и для большинства Великих русских князей, на первом месте стояли интересы Руси. А Новгород был ее неотъемлемой частью. Да и как вы помните, крестоносцев князь люто не любил. Один вид креста на плаще вызывал у него раздражение. Однако идти на поводу у новгородских просителей князь не хотел, да и не должен был. То, что слишком легко дается, то не ценится, а Ярославу это было доподлинно известно.
Поэтому он поступил как опытный политик и мудрый правитель. Немного покуражившись над незадачливым посольством, князь быстро сбил с новгородцев спесь, указав им на их истинное место. Но с другой стороны, и долго мурыжить не стал. Объявил, не сильно томя неведением, что даст им старшего сына. Да и второго в помощь пошлет, а с ним и низовские полки. Так что для защиты рубежей Руси в такой тяжелый для страны момент Ярослав сделал более чем достаточно. Время было тревожное, монгольские тумены рыскали по степи, и ослаблять южные границы Суздальской земли было опасно. Но Ярослав сознательно пошел на этот риск. Теперь очередь была за Александром.
Пока стороны договаривались, немцы продолжали бесчинствовать. Вместе с рыцарями шли воины из подчиненных им племен ливов и чуди, которые тоже были не прочь поживиться за счет оробевших новгородцев. «И поимаща по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше орати по селом и нечимь» (Новгородская I летопись). Допрыгались! После таких эскапад крестоносцев Господину Великому грозил голод. Страх воцарился в гордом и заносчивом городе. Страх голодной смерти. Страх иноземной оккупации. А у страха – глаза велики! Окрестные крестьяне разбегаются куда глаза глядят, спасая жизни свои и добро, нажитое непосильным трудом. Зарево от пылающих сел и погостов уже видно в Новгороде. Пахать стало не на ком и некому. Земля пустеет. А ведь впереди весна. Если землю не занять, не запахать, не засеять – это все. Крах. Гибель. Никакой торговлей такую пробоину в бюджете не закроешь. Такое уже было, когда вернувшийся в город Ярослав спасал жителей от голода и, проявляя чудеса изворотливости, лично договаривался с заморскими торговцами, закупая продовольствие за границей. Но у новгородцев всегда была плохая память. Прошло не так уж много времени, и город вновь оказался на грани катастрофы.
В 1241 году Александр возвращается в Новгород и сразу же начинает действовать. А действует так, как батюшка учил: решительно и незамедлительно. Он тут же показывает, кто здесь истинный хозяин и кого надлежит слушаться и бояться. Ярославич железной рукой пресекает всякую смуту и крамолу. Начинает с разгрома пятой колонны и для наглядности приказывает повесить «многиа крамолники». Знает уже, как привести в чувство новгородцев.
Наведя порядок в своем тылу, Александр не медлит и не предается философским размышлениям. Сопли размазывать некогда, надо действовать, пока немцы не поняли, что к чему. Не задерживаясь в городе, со всеми наличными силами Невский выступил на Копорье, стремясь как можно быстрее войти в соприкосновение с врагом. Крестоносцы не были готовы к такому повороту событий, они уже привыкли к безнаказанности и попустительству. Небольшому гарнизону деревянного замка оказалось не по силам длительное сопротивление русским полкам. На приступ шли не крестьяне, а матерые, побывавшие в десятках боев бойцы, хорошо обученные и отлично экипированные. С ними и братьям рыцарям не всегда было по силам сладить, а напугать дружинников и лешаку не дано. Гридни не побегут и врагов не пожалеют.
Крепость была взята скорым приступом. Иного не ожидалось. Часть гарнизона перебили во время штурма; тех же, кому посчастливилось попасть в плен, сохранив жизни, отвели в Новгород для показа и поднятия настроения местной публике. Чтобы горожане видели и не сумлевались. Пришел Александр Ярославич, начались победы. Не так страшен враг, когда на него своя управа есть. Копорье князь велел сровнять с землей, после чего с триумфом вернулся в Новгород.
Однако не со всеми милостиво обошелся Невский. Кое-кому и урок надо было преподать на будущее. Поэтому вожан и чудь, а также местных жителей, которые сражались на стороне немцев и были схвачены с оружием в руках, князь велел казнить. Чтоб неповадно было. По некоторым данным, во время взятия города русскими было убито семьдесят воинов ордена, в том числе «братьев-рыцарей» и «братьев-сариантов», оставленных там для охраны. Скорее всего, под этими данными подразумевались общие потери немцев, включая и их союзников. В том числе и казненных.
Немцы откровенно проспали приход Александра в Новгород. Пока они хлопали ушами и читали псалмы, скорый на действие Ярославич ринулся к Пскову, возвращать утраченные русские земли. Сделать ему это удалось без особой сложности. «Там оставили двух братьев-рыцарей, которым поручили охранять землю, и небольшой отряд немцев. Это обернулось позже им во вред: их господство длилось недолго» (Ливонская рифмованная хроника). Этих самых двух братьев-рыцарей, по одним источникам, Александр изгнал, по другим – взял в плен, а по третьим – казнил. Как говорится, выбирайте на вкус. Хотя насчет казни вряд ли. Александр, как и его отец, ненавидел и орден и немцев, но казнь рыцаря в глазах и того и другого была перебором. Темница – это совсем иное. Кстати, о темнице. Вспомним о судьбе еще одного сидельца.
Псковский князь Ярослав Владимирович, пришедший вместе с немцами, участия в этих событиях уже не принимал, поскольку чуть раньше между ним и его ливонскими родственниками произошел разрыв отношений. Причиной послужила трагедия в семье Ярослава. Его старший сын, повздорив со своей мачехой, второй женой Ярослава, которая была псковитянкой, взял и убил ее. Некоторые историки полагают, будто она ожидала ребенка, а старший сын опасался, что отец передаст свои права на псковские земли новому наследнику. Что само по себе удивительно.
Порвав с ливонцами, Ярослав замирился с новгородским князем Александром. В последний раз он упоминается в летописях в 1245 году как предводитель отряда из Торжка, отражавший нападение литовцев на южные земли Новгорода.
Странную жизнь прожил Ярослав Владимирович. Несчастливую. Несколько раз он вместе с врагами Руси или такими же изгоями, как и он сам, вторгался в русские земли, чинил разор и ковал крамолу, выгодную иноземным соседям. Долго сидел в темнице грозного Ярослава Всеволодовича, своего тезки, как какой-нибудь тать. А жизнь закончил, защищая русские границы от врага. Может, горе сломило? Может, совесть взыграла? Нам не узнать!
Но вернемся к событиям у Пскова.
Александр никогда не прощал врагу ошибок, тем более таких явных. А ведь Псков был крепостью неприступной. Тем же немцам удалось его взять лишь с помощью измены да побив предварительно много бойцов в открытом противостоянии. Александр умудрился вернуть город практически без потерь. Излишняя самонадеянность крестоносцев вышла им же самим боком. Что и зафиксировала Новгородская I летопись: «Поиде князь Олександр с новгородци и с братомь Андреемь и с низовци на Чюдьскую землю на Немци и зая вси пути и до Пльскова; и изгони князь Пльсковъ, пленил немцев и чудь, и сковав, заточил в Новгород, а сам пошел на чудь». Низовцы – это владимиро-суздальская рать князя Ярослава, а под «изгони князь Псков» летописец подразумевает, что Александр, нагрянув нежданно, взял город с ходу, «изгоном».
