Но вот, например, Т. Осетров (ставший вторым секретарем ЦК КП республики уже после того, как началось следствие) отказывался на очных ставках, что принимал подношения в конвертах. Зато, приезжая по служебным делам в различные города, имел обыкновение добродушно спохватываться:
- А у вас что-то прохладно. Как это я не рассчитал - забыл дома шапку.
Об этой его манере были наслышаны и потому всегда наготове держали этакое меховое чудо. Головных уборов из ондатры и бобров скопилось дома у «забывчивого» чиновника - на роту хватит.
Антигосударственные действия преступной группировки пробили брешь в экономике республики. За период 1978—1983 годов (в том числе и после смерти Рашидова), по минимальным подсчетам, приписано якобы собранного хлопка 4,5 миллиона тонн, чем нанесен ущерб в размере более 4 миллиардов рублей. Это только по хлопку! Рассказывает следователь по особо важным делам Николай Иванов:
- Хлопковая афера имела своих родоначальников. И не менее ретивых последователей. Во второй половине 70-х с хлопком стали твориться «чудеса». Из года в год (по липовым отчетам) росло количество собранного сырца, перевалив за 6 миллионов тонн, а количество изготовленного из него волокна, несмотря на различные махинации, все больше уменьшалось. Анализ состояния дел в республике показал, что аналогичная ситуация наблюдалась и в других отраслях экономики. И это не было секретом ни для кого, кроме, как ни странно, руководства республики. Эти лица долгое время старались оставаться в тени, боясь разоблачений, дезинформируя в кулуарах руководителей различных рангов, что наше расследование мешает нормальной работе в республике, компрометирует и устраняет опытные кадры, срывает выполнение государственного плана. Да, наша группа действительно мешает, но только жуликам. Многие «опытные кадры» сменили свои кабинеты на тюремные камеры, и немалая часть «специалистов» была лишена возможности брать взятки и творить иные «художества». Однако когда невозможно стало и дальше скрывать случившееся, то и здесь нашлись «мудрецы», которые не смогли придумать ничего более умного, как списать последствия преступлений на «гипноз» Рашидова.
Хлопок. Это не пшеница, гнать пустые вагоны с «белым золотом» легче и удобнее. Легче, потому что потом проще утрясать в Москве дела «о реализованном сырце».
Да, вещая с трибун о немыслимых обязательствах, Рашидов фактически призвал к припискам. А они-то, «вожди среднего звена», куда смотрели? Наверх! Невыполнимую «лажу» скреплял державной рукой сам Брежнев, награждая своего любимца очередным орденом Ленина. У Рашидова их было десять! Помню, как я просто врос в стул, присутствуя на одном из допросов, когда С. Салаутдинов строго спросил обвиняемого:
- Сколько заплатили за орден Ленина?
Представительный мужчина забормотал, передернув плечами:
- Да я что, я человек бедный. Сто тысяч отдал товарищу.
Султан Алиевич прервал смущенное бормотание:
- Неправда! Орден Ленина стоит около пятисот тысяч! Все имело тариф. Все продавалось. Один из старейшин следствия, Альберт Карташьян, занимается на общественных началах научной систематизацией результатов расследования. Есть в его трудах и графа «Наиболее характерные случаи получения (дачи) взятки». Прием на работу. Направление и поступление в институты и средние специальные учебные заведения. Непривлечение к уголовной ответственности. Квартиры, автомобили, прочий дефицит. Освобождение от срочной воинской службы, особенно от призыва в Афган. Есть и чисто «деловые» штучки типа: «Сохранение от укрупнения мелких и средних мастерских и цехов», «Устройство на свое место (при увольнении) нужного человека». И вот такое: «Призовые места».
Разные цели, разные цены. Место секретаря райкома партии - от 100 000 руб. и выше - в зависимости от престижности района. И вот что удивительно, все знали, сколько уплатил новый секретарь за кормило власти, которое будет его отныне кормить. Этой суммой измерялся авторитет. Равно как и наличие на груди тех или иных наград свидетельствовало не столько о трудовых заслугах, сколько об умении «наживать».
В коррупции самое страшное - ее наглость. Заматерев, она перестает скрываться в кабинетах за двойными дверями, она стремится наружу, побахвалиться. На телеэкранах, торжественных приемах и газетных полосах. (Кстати, в процитированном выше списке был пункт: «За организацию газетных выступлений». Я просматривал газетные и журнальные подшивки начала 80-х, картина еще та.)
В день прилета нас, журналистов, встречал в аэропорту один из ветеранов следствия, Владимир Кравченко (Ставропольский край), по совместительству - ангел-хранитель, шеф-хозяйственник, Утрясатель Всех Дел и т. д. По дороге (очень долгой, поскольку - по конспиративным соображениям? - нас попросили лететь в соседнюю республику, с обязательством последующей «доставки» в Ургенч) Владимир Павлович посвятил вновь прибывших в финансовый расклад (гостиница, питание и т. п.). Уже тогда я подумал, что рублевые хлопоты и миллионные изъятия как-то диссонируют. Приехали мы с корабля (авиа) на бал (сдачу ценностей). Один из хранителей денег бывшего партийного босса принес (добровольно) скромную сумму - 200 000 рублей. Деньги деловито упаковали на моих глазах и закрыли в белом сейфе. А со следующего дня я стал свидетелем мелких «бытовых» неудобств. Следователи порой притормаживали работу из-за отсутствия чистых кассет, ссорились (не сильно, конечно) из-за. очереди на пишущую машинку. И т. д. и т. п. Согласен, система координат, когда ежедневно имеешь дело с пяти- шестизначными числами, меняется. Но ведь и там, и здесь те же рубли. Неужели группа не может рассчитывать на то, что жалкий процент из «заработанных» денег используют, скажем, натехобеспечение ее работы?..
- Вот ночи три помаетесь по изъятиям, узнаете, что такое «горячая работа», - мрачновато предсказал Алишер Хусаинов.
Мне хватит одной.
Эта ночь началась, как и все подобные ночи изъятия, в восемь утра. Раздали тяжеленные бронежилеты. («Будут стрелять?» - «А кто их знает?».) Следователи Светлана Московцева и Николай Михальский (оба- с Украины) вооружаются. пишущей машинкой. Всеволод Бобров - видеокамерой. Едем в соседнюю Ташаузскую область (Туркмения). Скорость автоколонны ограничена - 70 километров в час - нельзя отрываться от арьергардного вездехода с автоматчиками. Маршрут известен только полковнику В. Антонову и «важняку» Н. Иванову. По рации время от времени: «Говорит «первый», сейчас - поворот на колхоз Ленина». Вертолет боевой группы прибыл на место чуть раньше.
Репортажных подробностей хватит, пожалуй. Полагаю, что детективных страстей я уже нагнал. Следует объяснить, почему «операции по выемке» затягиваются до глубокой ночи, а иногда не укладываются ни в 24, ни в 48, ни в 72 часа. Например, самоубийца Гаипов не только не выдаст теперь своих столичных покровителей, но и рассредоточил миллионы по доверенным людям. Потом, когда начинается кропотливый поиск, вступает в силу «закон веера». Допустим, передал Гаипов одному из своих фаворитов заветные «дипломаты» с миллионами. Кстати, по многолетней «взяточной» практике установлено: стандартный «дипломат», набитый сторублевками, - один миллион. Чтобы не пересчитывать. И еще одно «кстати» - котировались только пятидесяти- и сторублевки, за обмен пачки трешников или пятерок на крупные купюры платились деньги, 35 трешек эквивалентны одной сотенной.
