А то нашлёт болячек в телеса,
отравит золотом и ослепит глаза,
а душу сделает капризней[?]
Нет ничего страшнее жизни!
Но в каждый из её священных дней
я всё азартней думаю о ней!
Андрей ШАЦКОВ
ОСЕННИЙ МАНИФЕСТ
Прибывают сумрачные воды.
Тучами покрылся небосклон.
Вот и наступает слом погоды.
Вот и наступает жизни склон.
Достаю из шкафа тёплый свитер.
Плащ отцовской марки - "Скороход".
Время "Ч"! Пора уехать в Питер.
Чтоб отметить осени приход.
Осень, ты отсюда недалече.
Сивер[?] задули, будь здоров[?]
Радует загаданная встреча
В анфиладах питерских дворов.
С этой рыжей, в сером макинтоше,
Питерской, до кончиков ногтей -
Осенью,
что мне весны дороже
Поэтичной тайною своей.
И несёт Нева в мурашках воду
На исходе пасмурного дня.
И на Мойке Пушкинской - народу
Дела нет, что радость у меня.
И покуда в Подмосковье сливы
С шорохом ложатся на траву,
Наслаждаюсь этим днём дождливым
И целую мокрую листву!
Александр ГОРОДНИЦКИЙ
САХАР
Оглянусь на зеркало украдкой.
Кровь стучит в седеющий висок.
Жизнь моя была совсем не сладкой,
Отчего же сахар так высок?
Помню сорок первый год проклятый,
За стеною рвущийся фугас.
Всё, что нам недодано когда-то,
Обернулось нынче против нас.
Знали ли мы, дети Ленинграда,
Сухари глодая на обед,
Что рука костлявая блокады
Нас достанет через столько лет?
Снова сон, с которым нету слада, -
Дымные лучи наискосок.
В пламени Бадаевского склада
Догорает сахарный песок.
Позабыть удастся мне едва ли
Юнкерс, уходящий в облака,
И базар, где землю продавали,
Сладкую от этого песка.
Евгений ПОПОВ
* * *
На внешней стороне Луны
Любовники обнажены,
Нежны и вечности открыты
И даже укоренены.
Там пышут впадины теплом,
Вулканы кажутся котлом.
А всё, что выше, - свет всевышний,
Он наполняет этот дом.
Играют звёздным пояском,
Как будто фиговым листком.
И ни одной детали лишней.
И дети явятся потом.
За что ценят читатели?
Чтобы понять, что собой представляет литературный журнал, достаточно проанализировать подборку материалов одного номера.
Например, июльский номер "Невы" за 2012 год открывают чрезвычайно интересные публикации девяти молодых авторов - прозаиков и поэтов. Название первой повести "Generation G" её автор, Всеволод Непогодин объясняет следующим образом: "Мне захотелось рассказать о своём поколении. На детей, впервые переступивших школьный порог в 1992 году, уже в эпоху демократических свобод, родителями возлагались большие надежды, но многие их не оправдали".
Стоит отметить, что предваряющий повесть эпиграф "Детям перестройки посвящается" можно отнести ко всем представленным в журнале публикациям молодых авторов, возраст которых колеблется от двадцати с небольшим до тридцати семи лет.
История отечества по-прежнему нас волнует, вызывая самые разные чувства. И "Нева" идёт навстречу своим читателям. В специальной рубрике журнала "Год истории" представлены материалы известных культурологов и литературоведов, написанные в рамках столь востребованного сегодня гуманитарно-просветительского контекста.
Открывает её статья Гульфии Базиевой "Национальные элиты Российской империи", в которой рассказывается о выходцах с Северного Кавказа. Начиная с XIX века, они не только верой и правдой служили Российской империи, но и делали всё возможное для просвещения своих народов. Неслучайно, считает автор, "интерес к особенностям духовной жизни и менталитету кавказских народов ярко проявился в русской литературе и искусстве ХIХ века".
Процесс культурного взаимодействия продолжился и в советское время, но после развала Советского Союза наступили совсем другие времена: "творческая элита национальных республик, занимавшая ведущее место в духовной культуре СССР, перестаёт играть важную роль в жизни общества". Стихийно сформировавшаяся новая элита была ориентирована уже на другие ценности: "уровень финансово-экономической успешности".
И хотя сложившаяся ситуация не даёт повода для оптимизма - "современная национальная элита оказалась в "вакууме" (идеологические ориентиры неубедительны, цели неясны)", - надежда на возрождение былых культурных связей остаётся.
Публикация Сергея Гаврова "За революцией следует термидор, не правда ли?" посвящена не менее важной теме: анализу состояния современного российского общества. По мнению автора, "Россия сегодня де-факто является не национальным государством, но усечённым вариантом российской/советской империи". И отсюда происходят многие наши беды.
Особое место в журнале "Нева" занимает традиционная рубрика "Петербургский книговик". В седьмом номере её открывает публикация Иосифа Гольдфаина "Очень неглупые по-своему люди", в которой автор размышляет о психологии чиновничества.
Безусловно, в одной заметке перечислить все публикации невозможно. Подводя итоги, остаётся сказать, что обилие тем, профессиональный подход и разнообразие представленных точек зрения - это то, что отличает журнал "Нева" сегодня. За это мы, читатели, его и ценим.
Ольга ГЛАЗУНОВА,
кандидат филологических наук
Жива поэзия
Премия журнала "Нева" за лучшую публикацию года вручается в апреле - в день основания журнала (1955).
Дипломы и медали получают авторы, признанные лауреатами по номинациям, названным пушкинскими строками: "Чистейшей прелести чистейший образец" (проза и поэзия), "Румяный критик мой" (публицистика и критика), "В надежде славы и добра" (дебют). Решением редколлегии каждый год учреждались и дополнительные номинации: "Пристают к заставе гости", "Искатель новых впечатлений" и другие.
В числе лауреатов предыдущих лет: Мамо Капор (Сербия), Владимир Кавторин (Санкт-Петербург), Наталья Галкина (Санкт-Петербург), Руслан Киреев (Москва), Игорь Яковенко (Москва), Александр Кутас (Днепропетровск), Тамерлан Тадтаев (Цхинвал), Александр Кушнер (Санкт-Петербург), Андрей Шацков (Москва), Олег Ермаков (Смоленск), Екатерина Васильева (Германия).
Среди недавних публикаций журнала меня заинтересовали поэтические подборки: из стихов глянули на меня глаза трёх поколений.
Пятидесятилетние, родившиеся в после[?]сталинскую эпоху, успевшие получить советское образование, а потом и попробовать себя в бизнесе, почувствовали наконец не только праздник свободы, но и слом эпохи. Ленинградская блокада, ставшая легендой, выпрямляет душу. Немцы, голод, лютый холод[?] И - тепло памяти в этом ознобе бытия! Будущее? Мутно. Даль беcхозна, близь сера. Как выстоять? Баба Лиза знает как: отдохнув маленько от домашних дел, берёт мобильник и даёт указания родным, чтоб красили яйца. Вот так и выстоять.
Сорокалетние, родившиеся между подавлением Пражской весны и началом Афганской войны, задают прямой вопрос о смысле разыгрывающихся событий. Ясного ответа нет, тайный смысл чудится в приметах и отсветах. В шуме веток сада. В туманной зыбкости деревенских зарослей, далёких от города. Впору онеметь. Безмолвие - дотерпеть. Ночь - домолчать.
Тридцатилетние, советскую власть запомнившие лишь в её конвульсиях, не находят просвета и в деревенской благодати: кругом темень, обломки планет падают на землю. Куда уж лететь, там же нет ничего. Тянуться вверх? Бессмысленно. Детские рисунки реальнее, чем мотание души от Рая до Ада. Счастье - иллюзия, любовь - враньё. Но именно это враньё и любишь.
