23 сентября 1933 г. в торжественной обстановке на первых подводных кораблях «Щ-11» и «Щ-12» (в дальнейшем «Щ-101» и «Щ-102») подняли Военно-морской флаг. Эта дата с тех пор считается днем рождения подводных сил Тихоокеанского флота. Подводные лодки вошли в состав 2-й морской бригады, возглавил которую К.О. Осипов, старейший ветеран подплава, участник Гражданской войны. На Балтике головная подводная лодка типа «Щ» III серии вступила в строй почти одновременно с тихоокеанскими — 14 октября 1933 г. Подводные же лодки V серии специально проектировались для Дальнего Востока, с учетом разборки их для перевозки по железной дороге. В октябреноябре подняли Военно-морской флаг еще пять подводных лодок, а в декабре последняя, восьмая «щука»[209].
В декабре 1933 г. во Владивосток прибыл первый эшелон со специально построенными для Дальнего Востока подводными лодками типа «М» («малютками») VI серии. Сразу спустить их на воду не удалось, так как бухта к тому времени уже покрылась льдом. И только в конце апреля 1934 г. первые лодки «М-1», «М-2» и «М-3» (командиры Н.И. Виноградов, Е.Е. Полтавский и А.В. Бук) ввели в строй.
Зима 1933/1934 г., как мы уже заметили, поставила перед подводниками, казалось, неразрешимую задачу. Чтобы лодки стали боеспособными, требовалось отработать задачи боевой подготовки. Но для этого предстояло ответить на вопрос: могут ли «щуки» успешно плавать в условиях низких температур, когда заливы и бухты, прибрежная полоса моря покрываются льдом? Трудности усугублялись тем, что молодые тихоокеанцы не были знакомы с новым для них морским театром.
Первый выход лодок состоялся 17 декабря 1933 г. Бухту, в которой предстояло совершить плавание всем дивизионом, сковывал сплошной лед. И все же без помощи ледоколов в позиционном положении, попеременно меняя ход с переднего на задний и обратно, подводные лодки вышли на чистую воду.
Через пять дней для разведки ледового покрова, отработки дифферентовки и срочных погружений в отведенный для этого район направились подводные лодки «Щ-12» (командир А.Т. Заостровцев), «Щ-13» (командир С.С. Кудряшов) и «Щ-14» (командир Н.С. Ивановский). Температура воздуха доходила в тот день до —27°, воды на поверхности до —4°, ветер достигал 21 м/с (8 баллов). Весь Уссурийский залив был затянут льдом.
С первых минут плавания попали в шугу (рыхлый лед и комья снега на воде перед ледоставом). Корпуса лодок быстро обмерзли. В результате вся надстройка превратилась в своеобразную ледяную «цистерну», только без шпигатов (отверстие в корпусе для удаления воды) и вентиляции. Толщина льда на палубе увеличилась до 15 см. Лодки стали «тяжелыми», появились нежелательные крены и дифференты.
Дифферентовка лодок в таких условиях требовала особого искусства: корабли приобретали положительную плавучесть, которая по мере погружения и оттаивания льда быстро уменьшалась, и они буквально проваливались.
При движении в надводном положении даже в 12-сантиметровом льду мощности энергетических установок лодкам не хватало. То и дело приходилось останавливаться, ложиться в дрейф. При сильном ветре, когда начиналось сжатие, мощные ледяные плиты словно живые взбирались по булям[210] на палубу. Возвращались корабли, маневрируя от одной полыньи к другой. «...Не лодки, а какие-то айсберги! — так описывал впоследствии их внешний вид после возвращения из зимнего плавания вице-адмирал Г.Н. Холостяков. — Привычные очертания рубок исчезли вместе с палубными пушками в бесформенных ледяных глыбах. Только над люком нечто вроде проруби, откуда выглядывают командир и вахтенный сигнальщик»[211]. Закралось сомнение: может быть, боевую подготовку подводных лодок зимой следует прекращать?
24 января в пятисуточное плавание с командиром дивизиона на борту отправилась подводная лодка «Щ-11» (командир Д.Г. Чернов). Вначале оно проходило без особых осложнений. Лед толщиной 12—15 см лодка форсировала легко, особенно если в ледяных полях имелись полыньи и разводья. Но порой работа двигателей даже полным ходом не приводила к успеху, и приходилось ложиться в дрейф. В ночь на 26 января ветер резко усилился и достиг 9 баллов. Началось сжатие. Лед пополз по булям, покрыв, наконец, всю верхнюю палубу. Над ним возвышалась только рубка, окруженная торосами. Но затем ветер вынес «Щ-11» вместе со льдом в открытое море. Сжатие стало ослабевать, между ледяными полями появились большие расщелины. Во время похода подводная лодка неоднократно производила в учебных целях дифферентовку, срочное погружение в разводьях, а потом под проводкой ледокола без каких- либо повреждений вернулась в базу. «Мороз, ветер, обмерзание, — указывалось в отчете о походе, — были побеждены»[212].
Выяснилась и причина, препятствовавшая погружению. Ларчик открывался просто: вода, заливая надстройку, застывала и ледяная корка наглухо закрывала коробку клапанов вентиляции. Клапаны не выпускали из балластных цистерн воздух и, таким образом, не давали им возможность заполниться водой. По возвращении «Щ-11» всем командирам лодок на основе приобретенного опыта рекомендовали: тщательно следить за состоянием клапанов вентиляции, регулярно скалывать лед. При необходимости держать лодку в позиционном, а не в крейсерском положении, чтобы часть балластных цистерн уже была заполнена. Это, конечно, ограничивало надводную скорость, да и годилось не для всякой погоды, но зато значительно облегчало погружение.
При изучении документов привлекло внимание одно странное обстоятельство: в них нет даже намека на пусть хоть самое небольшое, но подледное плавание. С трудом верилось, чтобы в подобных условиях ни одна из лодок не оказалась подо льдом.
В воспоминаниях Г.Н. Холостякова о тех далеких временах содержится ответ на возникшее сомнение:
«Плавания зимы 1933/1934 г. обогатили нас знанием многих особенностей нового морского театра. Командиры обменивались приобретаемым опытом и плавали все увереннее. А практика походов продолжала подсказывать то одному, то другому что-нибудь новое.
Ни перед кем из нас не вставала прежде такая, например, задача, как плавание подо льдом. Здесь же в условиях, когда лед местами очень крепок, но занимает не слишком большие пространства, сам собою возникал вопрос: а не выгоднее ли «поднырнуть»?
Одним из первых попробовал это сделать в феврале 1934 г. опять-таки Заостровцев[213]. <...> Успешно проводили свои «щуки» под ледовыми полями также Чернов, Ивановский»[214].
Много лет спустя контр-адмирал в отставке А.Т. Заостровцев[215] подтвердил в письме к автору, что ему действительно приходилось не раз совершать тогда небольшие подледные плавания.
В начале 1934 г. «Щ-102», которой он командовал, вышла под проводкой ледокола для обеспечения дальнего перелета советских самолетов, мороз достигал — 20°. «В северном углу Уссурийского залива, — писал Алексей Тимофеевич, — действовал огромный своеобразный «холодильник», непрерывно «выбрасывающий» ледяные поля. Иногда береговой припай замедлял подвижку льдов, образуя разводья». В одном из таких разводий «Щ-102» произвела дифферентовку, и командир принял смелое для того времени решение идти на глубине 30 м подо льдом к югу от острова Аскольд, чтобы всплыть там на чистой воде.
«Оба электромотора работали «малый вперед». В полуопущенный зенитный перископ был отчетливо виден над нами светло-зеленый лед с сероватыми зазубринами, — продолжил рассказ А.Т. Заостровцева Г.Н. Холостяков. — В отражаемом льдом свете хорошо просматривались носовая и кормовая надстройки. Потом появились блики солнечных лучей — лед над лодкой был уже не сплошной. И, наконец, я различил движение волн.
Всплыли на чистой воде. Позади ослепительно блестело ледяное поле»[216].
«Щ-102» («Лещ») прошла подо льдом около 5 миль. Подобного рода «нырки» под ледяные поля в ходе боевой подготовки, отработки различных учебных боевых задач совершали, как уже отмечалось, и другие подводники: командиры «Щ-101» — Д.Г. Чернов, «Щ-104» — Н.С. Ивановский, а также командиры «Щ-106» — Ф.С. Маглич, «Щ-108» — А.Ф. Кулагин[217].
В июле начали боевую подготовку и подводные лодки типа «малютка». Она проходила в заливе Петра Великого и на подходах к нему.
С наступлением зимы «щуки» обоих дивизионов перебазировались вместе с плавбазой «Саратов» в бухту, из которой легче было выходить для боевой подготовки в зимнее время. По правилу, установленному Г.Н. Холостяковым, подводники должны с наступлением холодов, когда в гаванях появлялся лед, держать «винты подводных лодок на чистой воде». Появились и другие тихоокеанские традиции, повышавшие боеготовность кораблей. Девизом подводников стало: «Пришел с моря, будь готов к немедленному выходу в море!»
Следующая зима также не прервала боевую подготовку тихоокеанцев. К этому времени корабельный состав флота пополнился новыми «щуками» и «малютками»[218].
