где мы все сможем процветать. Это учиться брать наши различия и делать из них преимущества.
Потому что орудия хозяина никогда не разрушат хозяйский дом. Они могут на время помочь нам переиграть его в его же игре, но они никогда не позволят нам осуществить настоящие перемены. И этот факт несет угрозу только для тех женщин, которые всё еще считают хозяйский дом единственным источником поддержки.
Бедные женщины и женщины Цвета знают, что есть разница между повседневными проявлениями брачного рабства и проституцией, потому что это наши дочери стоят на 42-й улице [123]. Если белая американская феминистская теория не считает нужным разбираться в различиях между нами, а значит и в различиях нашего угнетения, что вы тогда делаете с тем фактом, что женщины, которые убирают ваши дома и смотрят за вашими детьми, пока вы ходите по конференциям о феминистской теории, – это по большей части бедные женщины и женщины Цвета? Какая теория стоит за расистским феминизмом?
В мире, полном возможностей для нас всех, наши личные идеи помогают заложить фундамент политического действия. Когда академические феминистки не признают различие как ключевую силу, это значит, что они не смогли преодолеть первый урок патриархата. В нашем мире «разделяй и властвуй» должно превратиться в «определяй и поддерживай».
Почему для участия в этой конференции не нашлось других женщин Цвета? Почему два телефонных разговора со мной считаются за консультацию? Разве я – единственный возможный источник, чтобы узнать имена Черных феминисток? И хотя доклад Черной участницы оканчивается важными словами о мощной связи, которую создает любовь между женщинами, как насчет межрасового сотрудничества между феминистками, которые не связаны узами любви?
В академических феминистских кругах на такие вопросы часто отвечают: «Мы не знали, кого позвать». Но это всё то же уклонение от ответственности, всё та же отговорка, из-за которой искусство Черных женщин не попадает на женские выставки, работы Черных женщин – в большинство феминистских публикаций, кроме эпизодических «специальных выпусков о женщинах Третьего мира», а тексты Черных женщин – в ваши списки для чтения. Но как заметила Адриенна Рич в недавней лекции, за последние десять лет белые феминистки восполнили свои пробелы в образовании по такому огромному множеству вопросов; почему же вы ничего не узнали о Черных женщинах и о различиях между нами – белыми и Черными, – когда это имеет ключевое значение для выживания нашего движения?
Сегодня от женщин всё еще требуют, чтобы они латали дыры мужского невежества, просвещая мужчин по вопросам нашего существования и наших потребностей. Это старое и первейшее орудие всех угнетателей – занимать все мысли угнетенных делами хозяина. Теперь мы слышим, что женщины Цвета должны просвещать белых женщин – перед лицом колоссального сопротивления – в вопросах нашего существования, различий между нами и того, какие роли мы играем по отношению друг к дружке в нашем общем выживании. Это растрата сил и трагическое повторение расистской патриархальной мысли.
Симона де Бовуар однажды сказала: «Именно в знании подлинных условий нашей жизни мы должны черпать силу жить и причины действовать» [124].
Расизм и гомофобия – реальные условия нашей жизни здесь и сейчас. Я призываю каждую из присутствующих заглянуть в потаенное место знания внутри себя и прикоснуться к тому ужасу, к тому отвращению перед любым различием, что скрываются там. Посмотрите, чье у них лицо. Тогда личное как политическое, может быть, начнет проливать свет на решения, которые мы принимаем.
Возраст, раса, класс и пол: как женщины переопределяют различие [125]
Большая часть западной европейской истории приучает нас воспринимать различия между людьми как упрощенные противопоставления: господство/подчинение, хорошие/плохие, наверху/внизу, достойные/неполноценные. Если благо в обществе определяется в контексте прибыли, а не человеческих потребностей, то в нем всегда должна быть такая группа людей, которая в результате систематического угнетения будет чувствовать себя ненужной и занимать место дегуманизированных и неполноценных. В нашем обществе эта группа состоит из Черных, людей Третьего мира, рабочих, пожилых и женщин.
Как сорокадевятилетняя Черная лесбиянка, феминистка и социалистка, мать двоих детей, в том числе одного мальчика, состоящая в межрасовых отношениях, я обычно оказываюсь в группе, которую определили как другую, девиантную, неполноценную или просто неправильную. Традиционно в американском обществе именно от представительниц угнетенных, объективированных групп ожидают, что мы будем прилагать усилия и преодолевать разрыв между реалиями нашей жизни и сознанием угнетателя. Ведь чтобы выжить, тем из нас, для кого угнетение – это так же по-американски, как яблочный пирог, приходится быть наблюдательными, усваивать язык и нравы угнетателя, иногда даже перенимая их ради некой иллюзии защищенности. Всякий раз, когда возникает потребность изобразить нечто вроде коммуникации, те, кто получает выгоду от нашего угнетения, призывают нас делиться с ними нашим знанием. Иными словами, объяснять угнетателям их ошибки – обязанность угнетенных. Это я должна просвещать учительниц, которые в школе обесценивают культуру моих детей. От Черных людей и людей Третьего мира ожидается, что мы будем объяснять белым, что мы тоже люди. Женщины должны просвещать мужчин. Лесбиянки и геи должны просвещать гетеросексуальный мир. Угнетатели держат позицию и уклоняются от ответственности за свои действия. Так мы постоянно растрачиваем силы, которые лучше было бы направить на то, чтобы переопределять себя и разрабатывать реалистичные сценарии изменения настоящего и построения будущего.
Институционализированное отвержение различий абсолютно необходимо для экономики прибыли, которая нуждается в отверженных как лишних людях. Как участницы такой экономики, все мы приучены отзываться на различия между людьми страхом и отвращением и справляться с таким различием одним из трех способов: игнорировать его, а если это невозможно – перенимать его, когда мы считаем его атрибутом господства, или же уничтожать, если мы видим в нем признак подчиненности. Но у нас нет шаблонов для того, чтобы строить равные отношения поверх различий между людьми. Так что эти различия неправильно называют и используют, чтобы разделять и запутывать.
Безусловно, между нами есть вполне реальные различия: по расе, возрасту, полу. Но не различия разделяют нас. Разделяет наш отказ признавать их и изучать искажения, возникающие из-за того, что мы неправильно называем эти различия и их воздействие на поведение и ожидания людей.
Расизм – убеждение в безусловном превосходстве одной расы над всеми другими и, следовательно, праве на господство. Сексизм – убеждение в безусловном превосходстве одного пола над другим и, следовательно, праве на господство. Эйджизм. Гетеросексизм. Элитизм. Классизм.
Устранить эти искажения из нашей жизни, в то же время признавая, переприсваивая и определяя те различия, на которые они наложены, – задача всей жизни для каждой из нас. Ведь все
