“Как вы знаете, – говорит Путин, комментируя ночную трапезу у Берлускони, – итальянская кухня, классическая итальянская кухня очень хороша. Это очень полезно и невероятно вкусно, а повара Берлускони отменно готовят. На столе было много блюд, самых простых и самых обычных блюд, и все они были восхитительно приготовлены. Мы прекрасно поужинали и приятно побеседовали. Он умеет создать душевную атмосферу, практически домашний уют. Он познакомил меня со своими детьми, и мы обсуждали самые разные вещи и прекрасно провели время вместе”.
Владимир Путин и Сильвио Берлускони непрестанно обменивались похвалами и во всем поддерживали друг друга. Лидеров также объединяло общее стратегическое видение, однако их взгляды на мировую политику часто не совпадали с позицией Вашингтона или откровенно противоречили ей. Тем не менее, анализируя современную историю и говоря о Ближнем Востоке, “арабской весне” и борьбе с террористами-джихадистами, Путин подчеркивает, что Берлускони всегда оставался на стороне Европы и НАТО, даже когда он не был согласен с позицией Запада.
По словам Берлускони, российский президент всегда понимал, что борьба с терроризмом – это сложный процесс и что для урегулирования ситуаций в Ираке, Сирии и Ливии необходимы сложные многоуровневые решения. Когда в 2003 году Буш-младший начинал войну против Саддама Хусейна, Берлускони и Путин были против. Они также не одобряли действия Николя Саркози, когда он беспорядочно бомбил войска Каддафи во время “арабской весны” и в Ливии весной 2011 года. Берлускони предупреждал, что смена режима в Ливии приведет к распаду страны и увеличению числа народных ополченцев и джихадистов-террористов. Путин и Берлускони были обеспокоены, что падение режима в Ливии усилит влияние террористических организаций. Оба лидера также считали, что Вашингтон не видел всех нюансов вокруг ситуации в Сирии. Однако Путин подчеркивает, что несмотря на это, Берлускони продолжал играть по правилам НАТО и соблюдать все договоренности с Вашингтоном.
“Не знаю, понравятся ли Сильвио мои слова, но мне кажется, что Сильвио является частью системы, он сторонник евроатлантизма, в этом нет никаких сомнений. Он итальянец и одновременно европеец, и он из тех людей, кто придерживается системного подхода. Он следует определенным правилам. Правилам, которые разрабатывались в течение многих десятилетий. И в этом смысле он очень надежный партнер и очень надежный союзник для своих коллег из НАТО и Европейского союза. Во время наших бесед я видел, что он не всецело одобряет действия Запада на Востоке, но даже если ему что-то не нравится, он предпочитает действовать осторожно и не вставать на пути у своих коллег из НАТО или ЕС. Что касается борьбы с терроризмом, то в этом вопросе он, вне всяких сомнений, всегда был последователен и абсолютно честен. Это видно по тому, как он поддерживал США во время войны в Афганистане, а затем и в Ираке. Он всегда открыто помогал России бороться с террористами на Кавказе и никогда не боялся высказать свое мнение. Он очень порядочный человек, и он всегда очень последовательно проводил свою политику, я уважаю его за это”.
Президент России садится в кресле поудобнее, его ноги широко расставлены, руки лежат свободно. Он улыбается и с удовольствием рассказывает о “своем друге Сильвио”. Он подводит итог нашего разговора, пробуя провести параллели между собой и Берлускони, найти какие-либо черты сходства.
“Знаете, – начинает Путин, – чтобы сравнить себя с Сильвио, я должен вынести оценку самому себе, а мне кажется, что я нахожусь не в том положении, чтобы это делать. Я могу только сказать, что отношусь к своим коллегам с большой теплотой и уважением, особенно к тем коллегам, с которыми у меня давние дружеские отношения. С Сильвио Берлускони у меня именно такие отношения”.
Он делает небольшую паузу.
“Позвольте мне ни с кем себя не сравнивать”, – подводит черту Владимир Путин.
Подходит к концу наша беседа, мне пора покидать главное здание Кремля, сердце российской власти со времен правления Ленина. Президент Российской Федерации либо по-настоящему спокоен, либо мастерски притворяется. Он вновь делает паузу, последнюю в нашем интервью. На вопрос о роли Берлускони в истории он отвечает очень аккуратно, с уважением отзываясь о своем друге. Владимир Путин тщательно подбирает слова, взвешивает каждое слово, его русский неожиданно звучит мягко и мелодично.
“Знаете, – говорит Путин, – он четыре срока продержался на посту премьер-министра Италии. Это значит, что люди голосовали за него, что простые итальянцы нашли что-то очень привлекательное как в его политической программе, так и в его персоне. Я полагаю, что большое число итальянских граждан относится к нему с неподдельной симпатией. Он прямолинейный, удивительный и очень интересный человек. Все это вместе взятое позволяет мне предположить, что Сильвио Берлускони, как политик и как человек, займет в истории Италии свое заслуженное место”.
Однако вопрос не в том, попадет Сильвио Берлускони в учебники по истории или нет. Вопрос в том, каким человеком история его представит.
„Хотите посмотреть знаменитую комнату «бунга-бунга»? Хватит вам смелости? Вы действительно отважитесь?”
Сильвио Берлускони дьявольски улыбается, бросая эти слова. Слоги вибрируют, в воздух летят искры, и кажется, что кто-то бьет по струнам бас-гитары: “Бунн-га! Бунн-га!” Глубокие звуки, рождаемые в гортани Берлускони, заставляют улыбнуться или даже рассмеяться – настолько неприкрыто эротично они звучат.
Берлускони улыбается, как шаловливый школьник, но совершенно не как человек, который готовится отпраздновать свое восьмидесятилетие. Мы находимся в его любимой гостиной. Он удобно устроился в мягком кресле перед мраморным камином, на нем “домашние” темно-синий кашемировый свитер и пиджак. Справа позади него на каминной полке черно-белая фотография в золотой рамке, на которой Берлускони, счастливый отец, со своей дочерью Мариной. Перед камином стоит деревянный рождественский вертеп. В яслях на сене лежит младенец Иисус, рядом Мария, Иосиф и другие персонажи подобных вертепов: пастухи и овцы, маленькие ангелы, вол, осел и волхвы с верблюдами.
Зима. В Аркоре весь день идут дожди, на улице свежо и сыро, ближе к вечеру из окрестных лесов начинает тянуть декабрьским холодом. Стремительно темнеет. Фасад виллы XVIII века окутан светом праздничных гирлянд. В гостиной у камина тепло и хорошо, можно сказать, уютно.
Берлускони решается открыть мне душу. В зале расставлены семейные фотографии, рядом с ними барельеф Луки делла Роббиа, на дальней стене картина Каналетто, а на длинном столе представлена изысканная коллекция белого фарфора. В этой гостиной он отваживается рассказать о самом большом скандале своей жизни – печально известных ужинах “бунга-бунга”, его безумных вечеринках. Берлускони также готов поговорить об обвинениях в сексуальной связи с несовершеннолетней девушкой – красавицей-марокканкой Каримой Рашид эль-Маруг, юной танцовщицей ночных клубов, которую таблоиды окрестили “Руби – похитительница сердец”.
Берлускони судили за секс с молодой особой и устроили из этого настоящее шоу. В конечном итоге его признали виновным и приговорили к семи годам заключения, а затем оправдали по апелляции. Несмотря на это, он горит желанием показать мне комнату “бунга-бунга”. Он поднимается из кресла, преисполняется напускной смелостью, эффектно поворачивается влево и говорит: “Следуйте за мной!”
Мы проходим сквозь еще одну великолепную гостиную, увешанную картинами старых мастеров в резных позолоченных рамах. Он бросает быстрый взгляд на улицу – за портиком особняка виднеются зеленые лужайки. Наконец мы оказываемся у белой двери. Берлускони торжественно, словно он ведущий телешоу или средневековый рыцарь, ее распахивает, находит на стене выключатель. В один миг в зале вспыхивают люстры на многие тысячи ватт и заливают светом зал с фресками на потолке. В реальности комната “бунга-бунга” – это изысканно обставленный банкетный зал с высоким потолком, роскошно оформленная столовая площадью минимум 20 на 5 метров. Неожиданно от застенчивости и осторожности Берлускони не остается и следа. Армия адвокатов больше не следит за каждым его словом. Он один, он у себя дома. Он главный на арене и сам исполняет все роли в моноспектакле, полном зажигательной энергии и юмора. Он важно и гордо входит в великолепный зал с фресками.
Это и есть комната “бунга-бунга”? Это не спальня? В зале стоит большой обеденный стол, довольно вычурно украшенный, на стенах развешены картины классиков мировой живописи, зеркала и фрески.
“Мы пришли!” – заявляет Берлускони, указывая на длинный стол на 36 персон, который сервирован воистину по-королевски. Стол оформлен в рождественском стиле: среди тарелок расставлены замысловатые декоративные композиции, крошечные карусели и ледовые катки, пластиковые миниатюры горных пейзажей и фигурки разъяренных быков. Набор, достойный Тима Бертона.
