его выполнить, но могу вас заверить, что обеспечила этому молодому человеку физическую нагрузку, какой он не получил бы, даже объезжая норовистую лошадь. Раз я сказала ему, будто он – Роберт Ингерсолл [32], и он обратился с речью к воображаемой публике. Потом я заставила его изображать Билла Ная [33].
– Можете ли вы еще что-нибудь ему внушить? – спросил мистер Томпсон.
– Да, я заставлю его встать на голову, – ответила я.
– О нет, не делайте этого, – ответил он в сильной тревоге, – он может повредить себе что-нибудь.
– Чепуха. Он погружен в глубокий транс и не может себе навредить.
Однако мистер Томпсон уговорил меня ввести молодого человека в каталептическое состояние, так что я отказалась от замысла заставить его встать на голову и оставить в таком положении.
Я велела ему встать, ноги вместе, руки по швам, и произвела над ним несколько пассов, шепнув ему на ухо: «Вы жулик». Я слегка подтолкнула его, и он, не сгибаясь, упал на руки мистеру Томпсону, который опустил его на пол.
– Теперь он совсем как мертвец? – спросила я с напускным ужасом.
– В точности, – был ответ.
– Я могу сделать с ним все, что угодно, и он не будет об этом знать? – спросила я снова.
– Да, он парализован – он в состоянии покойника.
Я неожиданно двинулась с места и опустилась на колени рядом с подопытным. Гипнотизер следил за моими движениями с удивлением и тревогой.
– Однако его сердце бьется, – сказала я, пощупав пульс.
– Да, – нервно ответил мистер Томпсон, – разумеется, его сердце бьется.
– Но вы сказали, что он совсем как мертвый. Я вижу, как он дышит. Никто никогда не похоронил бы его, приняв за мертвеца.
– Вы хотите парализовать его сердце? – спросил он сурово.
– Непременно, – ответила я. – Я хочу привести его в состояние, которое, по вашим словам, невозможно отличить от смерти. Пока я не вижу ничего подобного.
– Вы хотите убить этого человека? – сказала миссис Томпсон, бросившись ко мне, как тигрица.
Она не прочь его убить
– О, ничего не имею против, – отвечала я невозмутимо. – Он останется в таком положении до тех пор, пока я не пробужу его?
– Разумеется, – ответил мистер Томпсон, силясь вновь обрести присутствие духа. – Никто, кроме вас, ничего не сможет с ним поделать.
– Прекрасно, – сказала я спокойно и решительно. – Теперь я собираюсь пойти домой: я вернусь через неделю от сегодняшнего дня, и, если я найду его точно в таком же положении, я поверю в гипноз.
– О нет, мы не можем так поступить, – сказал мистер Томпсон, но я оставалась глуха к его мольбам и протестам.
– Я никогда не видела, чтобы люди вели себя так, как вы! – закричала миссис Томпсон. – У этого человека есть жена и двое детей, я не буду за них отвечать. Сдается мне, вы хотите его убить! Я этого не потерплю – становится поздно, этому нужно положить конец.
Я не отвечала и молча забавлялась, дергая подопытного за волосы и пощипывая его уши и нос. Он мужественно вытерпел все это, ни на секунду не шевельнувшись. Один раз я отодвинулась, и он проводил меня взглядом, чтобы увидеть, что я делаю.
– Странно видеть, как мертвец вращает глазами, – сказала я со смехом. Мистер Томпсон сказал, что мне показалось, а его жена продолжала меня бранить.
– Полагаю, теперь можно его прошить, – заметила я безмятежно.
– Не делайте этого, вы его убьете. Что вы, собственно, имеете в виду? – закричала миссис Томпсон, а ее муж по-прежнему умолял меня остановиться.
– Теперь я вполне могу научиться сшивать людей, – сказала я, вытащила из платья иголку, припасенную с этой целью, и стала покалывать себя в ноготь большого пальца.
– Я не потерплю такого в моем доме, – закричала жена, а маленькая девочка, видя весь этот переполох, разразилась слезами. Даже моя молодая спутница сказала, что лучше бы мне с этим повременить, но я была полна решимости подвергнуть испытанию своего подопытного.
– Скажите, мисс, не лучше ли прошить его, одновременно заставляя петь? – спросил мой учитель умоляюще. – Это не в пример более действенно.
К этому времени я несколько раз кольнула подопытного иглой в ухо, всякий раз наблюдая небольшое подергивание. Хладнокровное убийство не входило в мои намерения. Я знала, что, если проткну иголкой его ухо, он неизбежно закричит, но, как бы я ни презирала его за мошенничество, сердце мое дрогнуло. Я снова воткнула иголку в свое платье, взяла в руки его голову и энергично подняла вверх, а затем уронила на пол. Миссис Томпсон вновь запротестовала, а мистер Томпсон стал возражать, что он не может допустить такого скверного обращения с подопытным. Должна отметить, что подопытный играл свою роль безупречно. Я дважды проткнула иглой мочку его уха, и он запел. Разумеется, всякий, кому протыкали уши, знает, что боль при этом относительно ничтожна, так что я не рассматривала это как надежное испытание. Мистер Томпсон посмотрел на меня торжествующе, однако у меня в рукаве был припасен еще один козырь.
– Мне нужно провести последнее испытание, – сказала я, пошла к своему пальто и достала из кармана припасенный заранее флакон.
Ужасное испытание
– Что это? – спросил мистер Томпсон, с ужасом следивший за мной.
– Асафетида, – ответила я коротко.
– Что это такое? – еле прошептал он, побледнев. Я обернулась к подопытному, который между тем перестал петь, и заметила, что он напряженно за мной наблюдает.
Я осторожно вытащила пробку из бутылочки. По комнате разлился отвратительный запах, от которого затошнило даже меня. Я медленно нацедила в стакан несколько чайных ложек. Положив руку на плечо подопытному и держа стакан в правой вытянутой руке, я произнесла как можно более торжественно и непреклонно:
– Это, мистер Томпсон, ужасное снадобье, известное ученым под названием асафетиды. Его изготовляют, смешивая несколько смертельных веществ. Вы почувствовали запах? – сама я почти задыхалась, а моя молодая спутница до ушей закуталась в свой шейный платок. – Итак, если этот человек под действием гипноза, это снадобье не причинит ему вреда; если же нет…
Я сделала выразительную паузу, и мистер Томпсон спросил:
– Как оно на него подействует?
– Как подействует? – повторила я, слегка пожав плечами. – Что ж, если он не в трансе, его действие будет фатальным.
Он слабо и беспомощно поник в кресле, и тут дверь резко распахнулась и в комнату, как смерч, ворвалась миссис Томпсон.
– Не позволяй ей давать ему это! – вскричала она в волнении.
– Не позволю, – ответил он дрожащим голосом, пытаясь вновь собраться с духом. – Я не могу допустить, чтобы с моими подопытными обращались подобным образом.
Однако он продолжал сидеть,
