не пришлось. Среди людей, прогуливавшихся по парку в экипажах, я заметила лишь одного мужчину, подходящего под описание, и всего несколько секунд спустя его поведение убедило меня, что я не ошиблась.
Увидев меня, в одиночестве сидящую на скамье, он попытался привлечь мое внимание (хотя ни разу даже не взглянул ни на одну из женщин, гулявших со спутниками). Он четыре раза проехал всего в нескольких ярдах от меня, повторяя свои попытки. Он посвистывал, покашливал и причмокивал, чтобы заставить меня взглянуть на себя, но я упрямо вперила взгляд в верхнюю строчку на странице моей книги: это позволяло мне, не поднимая глаз, видеть все, что происходило передо мной.
Встреча с прохвостом
Когда он миновал меня в пятый раз, направляясь к Семьдесят второй улице, я подняла голову и уставилась на него. Он кивнул, подзывая меня, и хотя я не шевельнулась и отнюдь не выразила удовольствия, он продолжал свои телодвижения, приглашая меня следовать за собой. Стоявший на дорожке полицейский, который не мог не видеть ухищрений этого мужчины, только лениво окинул меня взглядом. Я пошла по дорожке в том направлении, в котором правил мужчина, и увидела его на расстоянии нескольких ярдов – он разговаривал с какой-то женщиной. Он остановил упряжку у самой тропинки, она же стояла на зеленом газоне, окаймлявшем дорожку и проезд, беседуя с ним. Страж порядка стоял возле своей лошади, на противоположном конце дороги. Я села на скамью лицом к полицейскому и притворилась, что читаю.
Именно тогда мужчина и женщина увидели меня. Она засмеялась и вернулась на скамью, а он направил лошадей прямо ко мне. Подъехав ко мне настолько близко, насколько позволяла дорога, он остановился.
– Доброе утро, – сказал он. Я не ответила и не оторвала глаз от книги.
– Я хотел бы пригласить вас покататься, – сказал он, – если вы пройдете по дорожке, пока я развернусь.
Я встала, не отвечая, и посмотрела на полицейского. Он смотрел прямо на нас.
– Куда мне идти? – спросила я мужчину.
– По направлению к Семьдесят второй улице, – ответил он. Я прошла мимо полицейского, который с широкой улыбкой повернулся к своей лошади, к нам спиной. Я миновала женщину, с которой мужчина прежде говорил, и она посмотрела на меня с таким выражением, как будто находила все происходящее очень забавным. Я остановилась там, где дорожка пересекалась с аллеей, и мужчина подъехал.
С полицией запросто
– Разве вы не боитесь так делать? – спросила я, оказавшись в его экипаже.
– Чего? Нечего тут бояться, – ответил он, расправляя плед у меня на коленях.
– Полицейских, – пояснила я. – Разве вы не боитесь, что они вас арестуют?
– Нет, я с ними запросто, – ответил он со смехом, как будто мое предположение было забавной шуткой. – Они меня не тронут, что б я ни сделал.
– Вы в этом уверены? – спросила я. – Значит, они позволяют мужчинам вести себя подобным образом в этом парке?
– Они не всем позволяют, – ответил он, – но некоторые мужчины приходят каждый день ровнехонько, чтоб подцепить девушку, и полиция их никогда не донимает. Они только рады мне услужить, – добавил он. – Да вы гляньте, с каким почтением они меня приветствуют, когда я проезжаю мимо.
Именно это я и намеревалась сделать, так что была начеку. Хвалился он не зря.
Все полицейские, пешие и конные, которых мы встречали или миновали по пути, заговаривали с ним, и улыбка не сходила с их лиц. Не могу сказать, была ли это просто улыбка удовольствия или у нее было некое скрытое значение.
– Какая красивая упряжка, – сказала я. – Ваша, надо полагать?
– О да, да, они мои, у меня и других много. Я владелец платной конюшни, – отвечал он.
– Вот как! Стало быть, вы, надо полагать, часто бываете в парке, – начала я допытываться.
– Примерно четыре раза в день.
– Как зовут ваших лошадей? – спросила я.
Этот вопрос, видимо, поразил его, потому что он на некоторое время смолк; затем он ответил, что у лошадей нет имен. Я с улыбкой сказала, что это странно, потому что я никогда не встречала человека, который держал бы лошадей и никак их не называл. Затем он спросил, не хотела бы я править и умею ли я ездить верхом. Я ответила утвердительно, и он сказал, что у него есть фаэтон, которым он позволит мне править, и хорошая верховая лошадь, на которой я могу прокатиться в любое время. Я ответила, что он неимоверно добр.
Регулярная охота на девушек
– Вы часто знакомитесь с девушками таким образом? – спросила я.
– Каждый день, – ответил он.
Пока мы ехали, он расспрашивал меня о моей жизни. Я сказала ему, что я сельская жительница и что мне пришлось приехать в Нью-Йорк, чтобы работать гувернанткой. Он сказал, что это большая удача – что все мои родственники умерли, и спросил, не хочу ли я пойти на сцену: он, мол, легко может это устроить, поскольку у него множество друзей в театральных кругах. Из опасения, что человек этот говорил неправду, я не стану публиковать имена управляющих театрами, чьим другом он назвался; как бы то ни было, он поведал мне весьма странные истории об их обращении с девушками. Он сказал, что получает множество дармовых билетов, и пригласил меня сходить с ним в театр.
– Кто была та женщина, с которой вы разговаривали в парке? – спросила я.
– Моя приятельница, – ответил он.
– Почему же тогда вы пригласили прокатиться не ее, а незнакомку? – допытывалась я.
– О, я никогда не зову ее прокатиться, – сказал он со смехом, – она это понимает.
– Что понимает? – спросила я, но он не ответил.
– Она часто приходит в парк? – спросила я, и он ответил, что разговаривает с ней каждый день, но о чем – мне выяснить не удалось.
– Я вскоре уеду, чтобы посетить все летние курорты, – сказал он. – Я всегда беру несколько лошадей и прекрасно провожу время дорогой. Поедете со мной?
– Я?! – воскликнула я в своей простой деревенской манере. – О, это совершенно невозможно. А далеко ли ваша конюшня? – спросила я простодушно.
Он убеждает ее поехать с ним
– На Западной Пятьдесят восьмой улице, а живу я на Западной Пятьдесят девятой, – ответил он, – а вы где живете?
Я назвала первую улицу, которая пришла мне в голову, и отказалась назвать номер дома просто потому, что боялась, что попаду пальцем в небо и он меня в этом уличит. Я постаралась назвать проспекты, между которыми она пролегает, но перепутала их, объяснив ошибку своей сельской простотой.
– Ну так вы поедете со мной на курорт, –