P.S. Я писал эти заметки на своей любимой Псковщине, которую злодеяния рыночных реформаторов и культурных швыдких довели до состояния реанимационного. Только в прошлом году благодаря Холму Славы, возведённому на «Сшибке» в Изборске по инициативе Александра Проханова, начались первые, едва заметные, но всё же радующие движения по дороге возрождения былой славы древнего города. За два дня до отъезда начался геноцид осетинского народа, осуществляемый бесноватым Саакашвили и его кукловодами из бушевской администрации. Мы сидели вечером с генералом Юрием Соседовым, всю жизнь посвятившим псковским ВДВ, и молодым предпринимателем Алексеем Севастьяновым, начинающим строить храм в память святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Над нашими головами стоял шум от самолётов, уносящих псковских десантников в Цхинвал. «Только вчера вернулись ребята с боевых учений на Кавказе — и тут же пришлось им пересаживаться с военных железнодорожных платформ на воздушные борты», — с болью и тревогой произнёс генерал Соседов.
А на следующий день красавица псковитянка Вера Гаврюшкина, выросшая в одном подъезде с великим художником, архитектором, реставратором и кузнецом Всеволодом Смирновым, едва сдерживая слезы, прошептала: «Опять псковские мальчишки летят навстречу смерти. За что нам это?» Её сын работает всё лето в Пушкинских Горах на строительстве гостиницы. А из радиоприёмника слышались визгливые голоса венедиктовых, ростов, альбацих и ганопольских, проклинающих и этих псковских десантников, и руководство страны. Они призывают нас жить под кнутом своих заокеанских кумиров, разбомбивших Югославию, утопивших в крови Ирак, пытающихся поставить на колени Иран. Когда же, учитывая законы военного времени, привлекут их к уголовной ответственности за дезертирство, предательство и ненависть к русскому народу? Когда?
Министр культуры должен быть её хранителем
Моё становление как профессионала пришлось на «имперский» советский период, чаще величаемый эпохой тоталитаризма. Не стану лукавить, легко мне этот путь не давался: книгу могу написать о самых несуразных случаях из рабочей жизни, и все они носили безобразный антигосударственный оттенок. Но вот с министрами, если исключить «русского патриота» Ю.С. Мелентьева и его серую чиновничью рать, ненавидящую меня за уважение и глубокое знание мировой культуры, вашему покорному слуге повезло.
Навсегда запомнились мне нечастые, но очень важные моменты, когда вмешательство сначала Е.А. Фурцевой, а потом и П.Н. Демичева помогали делать важнейшие открытия в области реставрации, изучения и широкой популяризации многих сотен уникальных памятников русского изобразительного искусства и архитектуры. О Н.Н. Губенко и его деятельности на посту министра культуры могу говорить лишь в превосходной степени и сожалеть о кратковременности пребывания его в министерском кресле.
Перестройка болтливым языком Горбачёва и вседозволенностью пьяного Ельцина призвала на министерские должности сначала пустоцветов и волюнтаристов образца г-на Сидорова и г-жи Дементьевой, прилежно проводивших «демократический» курс березовских, Гусинских, смоленских и Лесиных. Людям моего круга, в который входили В. Распутин, В. Белов, В. Крупин, С. Панкратов, В. Курбатов и многие другие, было указано место «у параши» и приклеен ярлык красно-коричневых. Перекрасившиеся комсомольские и партийные начальники скучковались в неокоммунистические бригады. Только вот уже не Ленин был с ними впереди, а троцкистско-лубяночные вожди типа Тухачевского, Бухарина, Лили Брик и бесконечные когорты «комиссаров в пыльных шлемах». Министры ельцинской поры поддерживали и возводили в ранг «инженеров человеческих душ» псевдодиссидентов Войновича, Аксенова, Вик. Ерофеева; «швондер-режиссёрам» фокиным, Серебрянниковым, Лунгиным и прочим «джекам-потрошителям» позволяли издеваться над мировой, и прежде всего русской классикой Гоголя, Островского и Достоевского.
При лишённом каких-либо морально-нравственных устоев непрофессиональном телешоумене г-не Швыдком начатое разрушение русской культуры превратилось в стихийное бедствие, требующее вмешательства МЧС. «Музеи — кладбище культуры», «Пушкин устарел», «Возможен ли русский язык без мата», «Из всех искусств для нас важнейшим является недвижимость» — на всю Россию озвучил культурминистр лозунги, которых постеснялись бы даже самые отвязанные анархисты.
К тому же Швыдкой по-прежнему пытается выступать в роли кукловода. Ведь по-настоящему новый министр сможет управлять культурой, если рядом не будет ведомств, подобных «Роскультуре» и «Россвязькультуре». У семи нянек дитя всегда без глазу. А если няньки при этом набраны на бирже, предлагающей товар, совсем непригодный к употреблению, то министру останется лишь наблюдать, как ведут они отечественную культуру в пропасть.
Вот почему будущего министра культуры я представляю себе человеком, который искоренит мрачное наследие швыдковщины, основные преступления которого были изложены мною в письме Президенту России В.В. Путину.
Каковы сами — таковы и сани
«Соловьёвские дуэли» смотреть становится скучно и даже вредно. Противники к барьеру вызываются, как правило, из людей мелковатых вроде мальчонки Починка. Да и остальные прямо на глазах до мышей вырождаются. Судьи, чьё мнение всегда идёт вразрез с предпочтениями десятков тысяч зрителей, вызывают презрение неприкрытым цинизмом лавочников, успевших урвать свой кусок от жирного рыночно-демократического пирога.
Ведущий разухабистого шоу, человек отнюдь не глупый, руководствуется лишь ему понятными принципами, приглашая на роль «третейских» всех этих пахнущих нафталином ельцинско-собчаковских времёнбарщевских, рубальских, Дашковых и прочих «просветителей» вкупе с разного рода мелко-средними бизнесменами и, словно саранча, расплодившимися госчиновниками.
Утомлённый больничной скукой, глянул я намедни краешком глаза на петушиный бой артиста Ярмольника с редактором одной из жёлтых газетёнок. Похвально, что «рыцарь ленинского комсомола» вступился за только что ушедшего из жизни собрата по киношному цеху Александра Абдулова. Мужская солидарность — вещь благородная, во все века приветствовавшаяся и поощрявшаяся. Да только поздновато «бывший чайником» Ярмольник пытался закрыть грудью амбразуру пошлости, разнузданности и вседозволенности «демократических» СМИ. Тем более что у питательных истоков российской журналистики нового времени стояли любимцы «царя Бориса», среди которых особой активностью отличались Ярмольник и мощная армада мастеров шоу-бизнеса, рубившая бабло сначала на открытии ресторанов и прочих источников далеко не художественной прибыли, а потом эта же «свадьба пела и плясала» под лозунгом «Голосуй, а то проиграешь», возводя на президентское кресло разложившееся туловище своего гаранта.
Сколько пошлости, скабрёзности и непристойностей выплеснули они натберезовско-гусинские телеэкраны. Не гнушаясь ничем, готовы были мелкими бесами плясать перед теми самыми папарацци, на которых сейчас смотрят презрительно и свысока. Одна соловьёвская «Асса», в которой засветились такие «гиганты мысли», как Говорухин и Гребенщиков, открыла огромные кингстоны для одурманивания молодого поколения, подсадив его на иглу самых низменных неизлечимых пороков. Теперь отцы-вдохновители осуждают подросших и превратившихся в подонков по их вине несостоявшихся учёных, строителей и защитников Отечества.
Хочу задать г-ну Ярмольнику вопрос: «Почему так досаждающие вашему кругу бесцеремонные бумагомараки, фотографы, радио- и телекорреспонденты не позволяют себе вмешательства в личную жизнь артистов Юрия Назарова, Владимира Гостюхина, Владислава Заманского, Александра Михайлова, Василия Ливанова? А ведь каждый из них является национальным достоянием, каждый вписал прекрасные страницы в историю российского кинематографа. Не лезли и не лезут «щелкопёры проклятые» на жизненную территорию Леонида Филатова, Николая Губенко, Виталия Соломина, Олега Стриженова». И знаете, в чём причина «закрытости» названных мастеров театра и кино? В глубокой порядочности и профессиональной этике, запрещающих переходить грани приличия.
Посмотрите, г-н Ярмольник, страницы журнала «Караван историй» или полосы «Светской хроники» газеты «Коммерсантъ». И если у вас не встанут дыбом волосы от описаний постельных подвигов живых и мёртвых сотоварищей, если не ужаснётесь вы от грязной кистью написанных картин бесконечных вакханалий и раблезианских трапез, ежедневно и ежечасно проходящих при участии «российской элиты» во всех точках планеты — от Москвы до Куршавеля и Майами, — то не надо обижаться на авторов описания разгульной жизни родной тусовки.
