Далее разыгрывается драма типичная для того экзальтированного времени: пиры, предательства, проповеди, блудницы, легионеры, и несколько хаотичные марширады от одного древнееврейского села до другого.
В итоге — всесильное и принципиально бессмертное божество, разыграло перед врагами и поклонниками спектакль собственной смерти, хотя умереть не могло никак и не при каких условиях в силу того, что являлось всемогущим и бессмертным богом, создателем и управителем всего мира (Или же его некоей неотделяемой и единосущной частью).
По истечении небольшого срока уже похороненное божество, разумеется, ожило и в полном здравии предстало перед публикой, после чего, считая свою миссию оконченной, «вознеслось».
О вознесении, т. е. (по всей вероятности) о вертикальном взлете мы не имеем вообще никаких данных.
Евангелия скупо констатируют сам факт «взлета», ни единым словом не конкретизируя скорости божества, его траектории, направления и других параметров полета.
Никак не оценивая эту запутанную мифологему, не пытаясь искать в ней смысл или логику, мы вновь отмечаем, что именно паранормальная составляющая является в ней принципиальной доминантой.
Основой евангельского сюжета является восхитительная легкость, с которой главный герой нарушает законы физики, химии и физиологии.
Это в высшей степени традиционная схема, унаследованная христианством от всех тех культов, из которых оно было сконструировано.
«Просроченность» богов, послуживших набором деталей для новой религии, никакой роли не играет, т. к. умирают лишь их имена, а магическая компонента переходит от культа к культу в относительной целостности.
Все что говорило божество и все, что культ говорит от его имени всегда имеет особую ценность именно потому, что было подтверждено сверхъестественными событиями и явлениями.
Именно это и ничто другое придает репликам Иисуса (как и любого другого бога) вес и значимость.
Здесь мы вновь видим, что все суждения религий о природе мышления и сознания (как и о любых других вопросах) приобретают свой вес лишь в комплекте с набором паранормальных явлений. Нам предстоит понять: есть ли хоть какие-то основания говорить о том, что такие явления происходили в реальности?
Тут возникает существенная проблема.
На первый взгляд мы лишены возможности проверить природу этих чудес и сам факт их наличия.
Все участники евангельских событий, как и герои Бхагавадгиты или мифов о Гильгамеше или Адонисе давно умерли и не оставили никаких исследуемых останков или достоверных материальных свидетельств о своих чрезвычайных возможностях.
Нам будет сложно подвергнуть экспериментальной проверке воскресение Иисуса или Диониса, непорочное зачатие Аменофиса, Гора и Митры.
Ситуация кажется безвыходной, но это не совсем так.
Позволим себе невинную аппроксимацию, т. е. объясним сложное при помощи простого.
Предположим, что нам надо исследовать половую систему трилобитов — давно вымерших морских членистоногих палеозоя.
Но!
Все образцы этих созданий сохранились только в том случае, если они фоссилизировались, т. е. окаменели.
Процесс фоссилизации (окаменения) заключается в том, что постепенно все молекулы экзо или эндоскелета мертвого организма замещаются молекулами тех минералов, что доминируют в окружающей среде.
Происходит перекристаллизация, которая навсегда изменяет структуру трилобитового панциря (экзоскелета), но при этом все мельчайшие подробности его рельефа сохраняются.
По сути, фоссилия трилобита — это минеральная реконструкция его панциря.
А вот все остальное — нервы, жабры, кишечник, семенники, яичники, мышцы, т. е. вся мягкоструктурная органика превращается в однородную кальцитовую, сланцевую или гнейсовую массу.
Чаще всего, то что находится внутри трилобита ни в коем случае и не претендует на статус «фоссилии» внутренностей (это просто часть той породы) которая со временем окутывает окаменевший панцирь.
Почему это происходит именно так?
Дело в том, что мягкие ткани сгнивают и вымываются быстрее, чем может идти процесс фоссилизации. Минеральные молекулы не успевают «осесть», (к примеру) на весьма эфемерных семенниках или яичниках, связаться меж собой и повторить их извивы.
Фоссилизация — процесс долгий, а сгнивание — быстрый.
Хотя нельзя исключать, что в одном примерно, случае из миллиарда*, по ничтожным изменениям оттенков в каменной внутрипанцырной массе, по разностям ее плотности можно угадать часть внутренней структуры членистоногого, нюансы которой повторили молекулы замещающего минерала. Но такое исследование всегда свершается на грани самообмана или даже за нею.
Короче говоря, установить особенности половой системы трилобитов по их фоссилиям практически невозможно.
Это столь же невозможно, как и определить реальность евангельских чудес на основании рассказов о них фанатиков христианского культа.
И в том и в другом случае достоверность будет примерно одинаковой.
Но!
В ситуации с трилобитами в нашем распоряжении есть их потомки — Xiphosura, т. е. ныне живущие мечехвосты, морские членистоногие.
Возьмем же это свежее, еще пять минут назад живое существо, и аккуратно его отпрепарируем.
В результате мы получим полное представление об их половой системе и приблизительное, но весьма вероятное о том, как она была устроена у их кембрийских или ордовикских предков.
Вполне возможно, что триста миллионов лет и внесли какие-то коррективы в длину яйцеводов или густоту сеточки семенников, но принцип организации половой системы, несомненно, сохранился.
На основании препарации мечехвоста мы сможем уверенно сказать следующее: трилобиты, скорее всего были раздельнополы, имели более короткие, чем большинство членистоногих яйцеводы, а «женские отверстия» находились у них по бокам от срединной брюшной линии и были прикрыты оперкулярной пластинкой.
У нас есть все основания пойти и дальше в наших выводах, и с определенной долей уверенности утверждать, что у трилобитов отсутствовали специальные копулятивные органы, а оплодотворение происходило вне тела самки, как это нынче наблюдается у мечехвоста.
Поразмыслив, мы придем к выводу, что именно такое устройство репродуктивной системы является наилучшим для существа с такой конституцией и конструкцией экзоскелета. (Нам это подскажет анатомическое своеобразие, которое через сотни миллионов лет продолжает связывать Paradoxides и его потомка, нашего современника Xipsosura.)
Т.е. исследовав потомка, с которым у трилобита есть большое количество общих морфологических свойств, мы почти разгадаем предка.
Примерно такую же схему вполне логично применить и в отношении евангельских или иных религиозных «чудес».
Следует всего лишь найти их ныне живущих «потомков».
Оглядимся вокруг.
Мир, в том числе и современный, переполнен различной мистикой, верой, обрядами, «таинствами» и пр.
Образчики ее можно обнаружить в любой церкви, костеле, синагоге, мечети.
Но агрегатное состояние церковной или синагогальной мистики нам не подходит. Церковные чудеса давно фоссилизировались и неподвластны кислотам и ланцету.
В «больших культах» они существуют лишь в виде символов — воспоминаний о событиях тысячелетней давности. Это своего рода трилобиты, ковыряться в которых бессмысленно.
Формально, конечно, «чудеса» присутствуют и в современной церкви.
В частности, таким чудом является евхаристия. Согласно догмату христианской церкви «О пресуществлении», под воздействием магической пластики и песен жрецов в определенный момент происходит превращение булки и красного вина в мясо и кровь бога.
Согласитесь, трудно вообразить себе возможность подробного химического, биологического и молекулярного анализа содержания евхаристической чаши или детальную регистрацию происходящих в ней биохимических метаморфоз.
Даже размещение обычного градусника в ней или в служителе (в момент совершения таинства) пока представляется делом совершенно нереальным. Последним известным экспериментом в этой области была милая выходка Г. Гамова, который, будучи еще мальчишкой, унес из церкви за щекой причастный субстрат и дома исследовал его под микроскопом.
Впрочем, евхаристия, это достаточно скучное «чудо».
Его чудесность остается невидимой, неосязаемой и не имеющей никаких реальных проявлений и последствий.
Строго говоря, оно свершается только на декларативном уровне и числится в разряде «чудес» лишь на основании слов служителей данного культа.
Нам требуется что-нибудь посвежее и побеззащитнее, так как «трилобиты» церковных чудес, помимо своей окаменелости, еще и охраняются законами, традициями и фанатизмом.
