Равнодушно-жёлтым огнём.
Вопрос: Из последней строфы стихотворения выпишите цветовой эпитет (в именительном падеже), придающий авторской детали особое образно-эмоциональное звучание)».
Ну, уж цветовой-то как-нибудь найдём, а что он там кому придаёт – это, в общем-то, и неважно.
Конечно, в заданиях к ЕГЭ есть часть «С», предполагающая развёрнутый ответ на вопрос, т.е., казалось бы, позволяющая порассуждать, выразить своё оригинальное мнение о прочитанном (правда, в объёме менее 200 слов). Но темы для «рассуждения» вполне позволяют обойтись и без чтения произведения, и даже без учебника:
Вот пример: «Что даёт основание причислить Андрея Болконского и Пьера Безухова к любимым героям автора? (По роману Л.Н. Толстого «Война и мир»)».
Если ученик хотя бы посидел на уроке и что-то слышал, то уж 200 слов для ответа на этот вопрос он подберёт.
Ещё пример: «О чём заставляет задуматься (ну, наконец-то – «задуматься»! – М.Н.) история «сына орла» в рассказе М. Горького «Старуха Изергиль» и каким героям русской литературы было присуще чувство превосходства над другими? (а вот и ответ! зря мы пытались задуматься. – М.Н.)».
Неужели ради ответов на такие вопросы учителя литературы вовлекают своих учеников в напряжённую духовную работу, пытаются пробудить их мысль, их душу?!
Кстати, ЕГЭ по литературе – тоже экзамен по выбору и выбирает его, как правило, 3% выпускников. Что же касается предметов, по которым вузы принимают результаты ЕГЭ, то литературу исключили из списков даже при приёме на многие гуманитарные специальности.
К чему привели эти игры? К результату, который только и можно было ожидать: читать перестали. Нет, не телевизор, не компьютер и не Интернет отвернули подростков от литературы. Люди, которым доверена образовательная политика, своими руками задвинули этот некогда главный предмет на задворки учебных планов. И это в России, где сознание людей абсолютно литературоцентрично, где человек живёт не столько в географическом пространстве, сколько в пространстве литературных цитат, где вся культура: и театр, и кино, и даже балет, – основана на литературе и где, наконец, столько говорят о духовности, сколько не услышишь во всех других странах мира, вместе взятых!
Когда-то мне довелось участвовать в одном круглом столе, где как раз речь шла об экзамене по литературе, к тому времени уже практически отменённом (тоже, кстати, примета отечественной демократии: сначала отменяем, потом обсуждаем). На замечания о том, что экзамен нужен, хотя формы его могут быть самые различные, мне возразил один из тогдашних руководителей Министерства образования: «Но разве литературу изучают для сдачи экзамена? Это же для души!» И он абсолютно прав! Так ведь и математику, и русский язык тоже учат не для отметки. Но, слава богу, никому в голову не пришло сделать необязательной оценку знаний хотя бы по этим предметам. Значит, те, кто разрабатывает стратегию итоговой аттестации, всё же понимают могучую стимулирующую силу экзамена в изучении того или иного предмета. Того или иного… но только не литературы.
А может, она и вправду не нужна?! Нет-нет, я серьёзно. Ну зачем современному человеку русская литература (раньше ещё добавили бы «великая»)? Какой от неё прок? Давайте задумаемся: чего сегодня хочет добиться молодой человек и каким стремится его сделать современная система образования? Сегодня главные ориентиры – успешность, конкурентоспособность, материальная обеспеченность, умение создать своё дело, подняться по карьерной лестнице и т.д., и т.п.
Поможет ли в этом нашему выпускнику та самая русская литература, которая разоблачает карьеризм и власть денег, которая предостерегает от достижения своих целей за счёт других людей, которая утверждает, что «цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех»?
Увы, литература может даже помешать… Да и задачам модернизации, инноваций и прочих… «нанотехнологий» она вряд ли поспособствует.
Так почему же предали литературу? Не хочется видеть в действиях чиновников от образования злого умысла, хотя иногда такие мысли приходят: ведь нечитающим человеком, т.е. человеком, духовно неразвитым, с одной стороны, проще управлять, а с другой, не мучают его вечные вопросы, когда речь идёт о получении прибыли: если нужно – уволил пятьсот человек и оставил их семьи без средств к существованию без всяких «угрызений», если нужно – растолкал локтями конкурентов, не рассуждая, «тварь ли я дрожащая или право имею».
И всё же постараемся не думать, что во имя такой сомнительной выгоды чиновники повели сознательную борьбу с изучением литературы. Может, про неё просто забыли? Ну, право же, не до неё сейчас! Нынче в фаворе компьютеризация, информатизация, формирование здорового (в физическом смысле) образа жизни, наконец…
Ничего не имею против вышеперечисленных приоритетов. Только вот вырастает этот молодой человек физически здоровым, компьютерно грамотным и… не прочитавшим Достоевского. И стоит ли тогда удивляться массовому цинизму и безответственности, разгулу преступности и терроризма, размаху коррупции? Стоит ли удивляться, что сегодня можно избить учительницу на глазах у детей, искалечить арматурой неугодного журналиста… Наверное, я наивен, но по-прежнему убеждён, что тот, кто обливался слезами над судьбой Раскольникова или хотя бы над судьбой несчастной Муму, тот, кто ужасался «свинцовым мерзостям жизни», окружавшим Алёшу Пешкова, тот, кто вздрагивал вместе с мчащимся в атаку на врага Николаем Ростовым, сто раз подумает, прежде чем совершить такое. Я имею в виду не тех, кто слышал про «Муму» в «кратком изложении», а именно обливался слезами над тургеневскими строками на уроках литературы.
Кто же позаботится об этом? Увы, во всей многомиллионной стране – только учитель литературы.
Зайдите к нему на урок. Там свершается волшебство. Вот он читает великие строки классика. Просто читает. Но вглядитесь в лица ребят… Это потом они могут изображать из себя циников, подражая героям нашумевшего сериала. Но в этот момент они другие, они настоящие! Ибо не может гармония, заложенная в этих строчках, хоть на минуту не породить гармонию в их душе, не может боль автора, облечённая в совершенную словесную форму, не заставить их волноваться. Но вот текст прозвучал, и в классе… тишина. Как хочется продлить эту паузу, когда что-то невидимое, но очень важное происходит в сердце каждого! Увы, время урока неумолимо бежит. Тогда давайте поговорим. Просто поговорим. Друг с другом и с автором. Как смог он, используя, казалось бы, те самые слова, которыми мы пользуемся ежедневно и ежечасно, заставить нас представить невидимую и неслышимую Прекрасную Даму, почувствовать дрожь Наташи Ростовой на первом балу, услышать в шелесте листвы голос старого мудрого дуба, затаить дыхание на словах Сонечки Мармеладовой «Это человек-то вошь?!»…
Как ему это удалось? Как расставил он привычные слова, как подобрал краски, звуки, интонацию, чтобы мы поверили в реальность того, о чём он пишет, чтобы почувствовали – да простят мне коллеги-филологи тавтологию, – что созданная буквами на бумаге реальность реальнее реальности, в которой мы живём? И главное – зачем он это сделал? Какое послание отправил нам писатель, живший столетие назад?
Но вот и звонок. И всё кончилось. Облетели белые цветы вишнёвого сада… Ребятня снова погрузилась в мир мелочных разговоров о вчерашнем посещении модного клуба, в обсуждения преимуществ нового «айфона», в мир полуграмотных sms и пр., и пр. Но как знать, может быть, в них что-то осталось? Ну, не осталось сегодня, останется завтра…
А учитель уберёт свои книжки в потрёпанный портфель, смахнёт со лба выступивший от напряжения пот и, тяжко вздохнув, скажет: «Господи, и кому это всё нужно?!»
А действительно, кому ЭТО нужно?
Государству? Не думаю. За последние годы не припомню ни одной государственной программы поддержки гуманитарного образования. Программа поддержки чтения существует, но практически не действует, по крайней мере о её существовании знают только специалисты. Учителю литературы в государственной помощи тоже отказано. Нет, я не о деньгах, а хотя бы о методической литературе. Её на прилавках почти нет, и я прекрасно понимаю моих коллег-издателей, которым невыгодно её выпускать. Если школьные учебники, пособия для подготовки к ЕГЭ, сборники сочинений и, увы, книжки типа «Вся русская литература в кратком изложении» купят миллионы школьников и их родителей, то методические пособия только тысячи учителей. Нерентабельно.
В государственную программу поддержки книгоиздания методические пособия тоже не попадают. Учителя-словесники старшего поколения прекрасно помнят книги «Пушкин в школе», «Лермонтов в школе», «Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» в школьном изучении» и другие подобные издания. Сегодня таких книжек единицы, в лучшем случае мы найдём на прилавках поурочные разработки, т.е. конспекты уроков без теоретического, методического и литературоведческого обоснования.
