Каким бы странным это ни показалось сегодня, но тупые менты из числа пролетариев всех негодяев мигом переловили. Все негодяи тоже оказались пролетариями, кроме одного. У всех прописка в г. Ленинграде, большинство здесь родились. Материальное положение у всех приличное, пятеро женаты, ранее судимых шестеро. Самому младшему скоту было 17 лет, самому старшему – 51 год. Два члена партии и восемь комсомольцев, причем один из комсомольцев – зачинщик.
Сегодня-то понятно, что несчастных ребят до трагедии довели коммунисты – ведь проклятые большевики закрыли публичные дома и разогнали шлюх. И как прикажете в такой обстановке молодым людям отдыхать, без шлюх? Понятно, нервный срыв, схватили кого попало, во всем виноваты большевики, это ж очевидно каждому.
Дело поимело серьезный общественный резонанс, даже Ильф с Петровым упомянули «чубаровское дело» в «12 стульях». В суде все 25 уродов отчаянно хамили, будучи твердо уверенными, что за мелкое хулиганство получат месячишко-другой и будут спокойно жить дальше. Потерпевшую обозначали как проститутку, нагло заявляли, что она сама предложила – причем не в первый раз. Однако с пролетарским правосудием, как все мы теперь знаем, шутки плохи. Хулиганство переквалифицировали в групповое изнасилование, а данная статья была – сюрприз! – расстрельной. Сверкнул блистающий меч пролетарского правосудия, и как только насильников подлечили от триппера – семеро получили пули в башку (пролетарский короткоствол в действии!). Двоих, говорят, непонятно за что оправдали. А остальные с чудовищными сроками побрели в этапы длинные (на Соловки). А ведь они хотели, чтобы их любили.
«Чубаровское дело», кстати, было первым маяком на переломе отношения общества и государства к уродам. Всеобщий бардак, бандитизм, уголовный беспредел и хулиганство, так близко нам знакомые по девяностым годам, достали всех. Выглядело это примерно так.
Во второй половине 1920-х годов на улицах городов развернулась настоящая война между милиционерами и хулиганами. Публикации центральной и региональной прессы напоминали сводки с театра военных действий. Вот несколько типичных примеров: «11 сентября при задержании хулиганов последние избили и искусали трех милиционеров», «21 сентября 1926 года во время патрулирования улиц города Пензы на милиционеров напала группа хулиганов, которыми один милиционер был убит, а второму пробили голову и изуродовали все лицо». В Новосибирске 10 октября 1926 года хулиганы бросили самодельную бомбу в окно квартиры начальника городской милиции. Он и члены его семьи были ранены. Нередки были случаи, когда задержанных милицией хулиганов отбивали их сотоварищи. Так, «13 марта 1928 года в 23:00 милиционер 2-го отделения милиции Пензы сопровождал в отделение четырех неизвестных граждан, задержанных за хулиганство около пивной лавки „Красная Сура”. Группа хулиганов открыла огонь и ранила в руку. Затем ударили по голове рукояткой пистолета и отобрали револьвер системы „Наган”». Еще пример: «В., 17 лет, шел по улице с товарищами и увидел, как милиционер ведет одного из членов знакомой шайки, стал бросать камни в милиционера, браниться…» В итоге во многих городах с наступлением вечера милиционеры, опасаясь заходить в рабочие кварталы, следили за порядком только в центральных районах.
Питерские хулиганы терроризировали горожан, они «бузили», «барахлили», устраивали побоища «стенка на стенку». В 1923 году «Красная газета» сообщала, что «на набережной Невы, против фабрики б. „Торнтон”, местные хулиганы устроили грандиозное побоище. Участвовало в нем около двухсот человек»; в 1926 году «на Обводном канале произошло побоище между двумя шайками хулиганов – „тамбовской” и „воронежской”. Дрались около тридцати человек. В ход пущены камни, палки, ножи, раздавались выстрелы из револьверов». Ладно бы они устраивали свои побоища в стороне от мирных граждан, но главным удовольствием хулиганов было показать удаль на людях. В октябре 1923 года охтенские рабочие собрались в клуб на веселый спектакль «Тетка Чарлея» – и шпана туда же. «Во время второго действия между порховскими и охтенскими посетителями клуба произошла драка. Сначала дрались на улице, а потом, гоняясь друг за другом, с криком ворвались в зрительный зал и там открыли стрельбу из револьверов. С улицы в это время полетели камни. Публика в ужасе бросилась из зала, давя друг друга, некоторые полезли под эстраду, другие бросились к дверям и окнам. В итоге выбиты все стекла, несколько человек получили серьезные ранения». Вот тебе и веселая тетка Чарлея!
Многие твердо уверены, что при большевиках народ ходил исключительно строем. Вот примерно так это выглядело. Неудивительно, что народ хотел порядка. Удивительно, что государство порядок навело. Как выглядело уничтожение цвета нации в ходе политических ре прессий и какой вред был нанесен стране и нации – особенно наглядно видно по «чубаровскому делу».
Но это, так сказать, история родных переулочков. Прошлым летом за сад Сан-Галли серьезно взялись и как следует его отреставрировали. Откопали дорожки, подвезли гравий, уложили дорожки заново, завезли новые скамейки, поставили фонари в самом саду и на подсветку зданий. По весне все просто отлично выглядело. Ну и конечно, как только сад просох, его открыли для граждан. И граждане вошли в сад.
Перво-наперво граждане сели на спинки скамеек, удобно поставив ноги в грязных башмаках на сиденья скамеек. Это очень демократично – сидеть так, как тебе нравится. Например, очень хорошо сидеть на ступеньках эскалатора в метро. Ничего, что там уличная грязь, а потом ты своей грязной жопой об людей трешься. Главное – ты свободный человек и можешь сидеть, где угодно. Так и со скамейками – ведь на спинки никто не ставит ноги, поэтому и сидеть надо именно на спинках. А ноги удобно ставить на сиденья. Захочешь посидеть – сам сядешь на спинку, деваться некуда. Городским властям давно пора переосмыслить саму суть скамеек. Новой скамейке не нужно сиденье. Новая скамейка должна состоять только из спинки, на которую невозможно встать ногами. Ну и внешне, судя по всему, должна напоминать коновязь или низкие футбольные ворота: жердина на двух подпорках. И граждане будут довольны, и красить проще. А пока что спинки можно оборудовать заточенными штырями – я в Париже видел, там на постаменты памятников густо ставят, чтобы дебилы не залезали и голуби не садились (и те и другие засирают просто все).
Загаженные скамейки – это, понятно, не все. Люди, сидящие на спинках скамеек, постоянно пьют пиво. А пустые бутылки и банки бросают на свежеуложенные дорожки. Это не говоря о том, что они получают удовольствие от курения, богато забрасывая все вокруг себя бычками. Вот плевки на щебенке видно не очень хорошо, потому картина не совсем полная.
Окончательно дополняют картину владельцы собак, выводящие своих любимцев в сад на прогулку. Естественно, каждый любимец несет в сад не менее полкило говна, которое без затей высирает прямо на дорожки. Многие вообще действуют в режиме «живой тюбик» – говно из них лезет без остановки. И все на дорожки. В результате только что отреставрированный садик засран по полной программе – и это еще не наступило лето и нет белых ночей, когда в саду будут гадить круглосуточно. Казалось бы, чего проще? Положи в карман пару полиэтиленовых пакетиков, и когда зверь погадит – подбери дерьмо да выкини в урну. Это ж центр города, в любви которому клянется каждый встречный. Но нет, это не про жителей c00lурной столицы. Когда подбираешь дерьмо за своей собакой – прохожие смотрят с нескрываемым удивлением и всегда комментируют вслух типа «ну надо же, никогда бы не поверила, если бы своими глазами не видела». Владельцы собак не комментируют, только смотрят как на идиота.
– Э… А эта… А какая связь между собачьим говном, небоскребами и изнасилованием вместе с пролетарским правосудием?!
– Зачем тебе связь? Не надо никакой связи, и так хорошо.
– «Двадцать два веселых хулигана девушку поймали у фонтана».
– Особенно весело, когда это твоя сестра или мать.
– Интересно, а как поступили потом с отказавшим в помощи девушке милиционером?
– Возможно, изнасиловали всем околотком.
– Я правильно понимаю, что разгул преступности возможен только в условиях ослабления контроля за контингентом со стороны правоохранительных органов?
– В условии отсутствия власти как таковой. Менты – часть оной, причем не главная.
– Дмитрий Юрьич, а ты всегда говно за Собакой-Убийцей убираешь?
– Нет, конечно. Обычно сам сру рядом.
– Пару лет назад артист Конкин, что Шарапова играл, выступая на концерте в День милиции, сказал, что он слово «мент» считает оскорбительным. Как ты к этому относишься (к обозначению милиционеров ментами)?
