Я был до крайности смущен и плохо спал в ту ночь. Однако рано утром мы получили телеграмму о том, что вчера в половине восьмого утра моя бабушка была найдена мертвой в своей постели».
Сэр Чарлз Ли сообщил эти сведения лорду-епископу Глостерскому вскоре после описанных ниже событий. Они опубликованы в книге Т. М. Джарвиса «Правдоподобные истории о привидениях» (1823).
«У сэра Чарлза Ли была единственная дочь от первой жены, при рождении которой она умерла; после ее смерти ее сестра, леди Эверард, захотела взять девочку на воспитание и очень хорошо воспитала ее. Когда же та достигла брачного возраста, ее просватали за сэра Уильяма Перкинса, но этот брак не состоялся в силу необычных обстоятельств.
Как-то, уже лежа в постели, девушка, полагая, что видит свет в своей спальне, позвала служанку, которая вскоре к ней явилась; она спросила, для чего та оставила горящую свечу. Служанка ответила, что она ничего не оставляла и что в комнате горит всего одна свеча, та, которую она принесла с собой. Тогда девушка предположила, что это был огонь в камине. Служанка возразила, что огонь давно погас, и все это ей, наверное, привиделось во сне; согласившись с ней, девушка успокоилась и уснула.
Около двух ночи она вновь проснулась и увидела между пологом и подушкой призрак маленькой женщины, которая назвалась ее матерью и сказала, что она счастлива и к полудню они будут вместе; девушка опять позвала служанку, велела принести ей одеться и, одевшись, отправилась в кабинет и не выходила оттуда до девяти часов; затем вышла с запечатанным письмом для отца, отнесла его своей тетке, леди Эверард, рассказала о том, что с ней случилось, и попросила после ее смерти отослать письмо отцу.
Леди, заключив, что ее племянница неожиданно помешалась, послала в Челмсфорд за лекарем и хирургом, которые безотлагательно явились.
Лекарь не усмотрел никаких следов того, что подозревала леди, а также никаких признаков телесного недомогания. Тем не менее он прописал пустить ей кровь, что и было исполнено; девушка, терпеливо позволив делать с ней, что им было угодно, попросила позвать священника, чтобы тот прочел молитвы, и, когда молитвы были прочтены, она, взяв гитару и Псалтырь, села на стул и начала играть и петь так нежно, что бывший там учитель музыки пришел в восторг.
Незадолго до того как пробило двенадцать, она поднялась, уселась в большое кресло и, глубоко вздохнув, тотчас испустила дух и так быстро окоченела, что это привело в изумление лекаря и хирурга. Она умерла в Уолтхеме, графство Эссекс, в трех милях от Челмсфорда.
Письмо было отослано сэру Чарлзу, в его дом в Уорикшире. Но он был так огорчен кончиной дочери, что не приехал, пока ее не похоронили. Когда же он приехал, то приказал выкопать ее и похоронить рядом с матерью в Эдмундтоне, как она просила в своем письме. Это было в 1662 или 1663 году».
В анонимной брошюре «Школа мудрости» (1783) напечатана следующая история.
«Мистер Джозеф Клу, оружейник, делавший рукояти для шпаг, много лет проживал со своей женой преклонных лет и еще одной женщиной, снимавшей у них комнаты, в доме за арочным проходом к Медвежьему двору, близ часовни в Линкольнс-Инн-Филдс. И ради компании он пригласил племянника по линии жены приехать и поселиться в его доме. И вот в начале января 1739–1740 года племянник перебрался к дяде и стал проводить с ним и его женой каждый вечер, читая им вслух и развлекая другим манером.
Числа 25-го того же месяца племянник, прочитав своим дядюшке и тетушке, пребывавшими тогда в полном здравии, некоторые размышления доктора Томаса Коуни из книги „Благочестивая душа“, еще до десяти часов удалился к себе в спальню, большую заднюю комнату на втором этаже, запер дверь и улегся спать. Незадолго до того как часы пробили полночь, он проснулся из-за того, что кто-то отодвигал полог его кровати, и, приподнявшись, увидел в тусклом свете, напоминавшем свет луны, тень своего дяди в колпаке и ночной рубахе, в которых он был, когда они расстались. Тот стоял у изголовья кровати, левой рукой отодвигая полог, а правой собираясь то ли его ударить, то ли погладить по голове. Племянник поверил последнему, так как лицо у дядюшки было приветливым и они жили душа в душу.
В этот момент миссис Кук, старушка, снимавшая комнаты на втором этаже и прежде служившая в труппе комедиантов мистера Рича, вышла в коридор, чтобы посветить вдове комика Джеймса Спиллера, бывшей у нее в тот вечер в гостях. Племянник услышал, как в комнатах дядюшки внизу бьют часы, и попытался окликнуть двух женщин, проходивших мимо его двери, но потерял дар речи. Призрак стоял на месте, а племянник, не отрывая от него глаз, слышал, как две женщины отворили входную дверь, подозвали ночного сторожа, объявившего, что наступила полночь, и тот согласился за несколько пенни проводить миссис Спиллер до дома, стоявшего неподалеку. Та ушла, а миссис Кук опять заперла дверь на ключ и стала подниматься по лестнице.
В этот миг, как предположил племянник, он ненадолго лишился чувств, так как, очнувшись, увидел, что наполовину свесился с постели и покрылся нездоровым холодным потом. Оправившись от страха, он услышал, как часы пробили час. Он завернулся в одеяло и больше не смыкал глаз.
Около восьми утра, как только он услышал, что тетушка отворила дверь своей комнаты, он спрыгнул с кровати, оделся со всем проворством, на какое был способен, бросился в ее комнату и в ответ на вопрос, как она поживает, услышал, что хорошо. Затем он рассказал ей, что он видел, упомянул о времени и сопутствующих обстоятельствах, однако тетушка сочла это невероятным. Они позвали миссис Кук, которая только что встала, и та подтвердила слова племянника про миссис Спиллер и ночного сторожа, тем самым подтвердив, что он был в своем уме и не спал.
Тетушка попросила его не говорить об этом дяде, и он обещал, но при этом сказал, что больше никогда не сможет ночевать в этой комнате, и ушел по своим делам.
В тот же день, еще до часа дня, племянник, находясь на Флит-стрит, получил записку от тетушки, в которой она просила его поспешить вернуться домой. Явившись туда, он узнал, что его дядя мертв; ему сказали, что тот упал в его комнате и скоропостижно скончался за три минуты до полудня, то есть ровно через двенадцать часов после того, как его призрак явился племяннику.
Исходя из этих обстоятельств, юноша решил, что его дядя, возможно, что-то хотел ему сообщить, и пожелал провести у гроба ночь накануне похорон, на что тетушка дала свое согласие. Он укрепил свой дух и приготовил себе в товарищи благочестивую книгу, с которой часов в шесть вечера затворился в комнате с покойником в надежде увидеть дух своего дяди, если тот пожелает что-нибудь ему сказать или открыть. Но за четырнадцать часов, в продолжение которых он находился с телом покойного, ничего не произошло…»
Исаак Уолтон описал этот случай в своей книге «Жизнь и смерть доктора Донна» (1640).
B 1612 году доктор Джон Донн сопровождал сэра Роберта Друри в Париж. Там, по его словам, ему было в высшей степени удивительное видение. Когда сэр Роберт попросил доктора Донна сопровождать его в поездке, миссис Донн, в то время ожидавшая ребенка, воспротивилась этому, говоря, «что сердце ей подсказывает, что в его отсутствие случится беда». Но так как сэр Роберт настаивал, она в конце концов согласилась.
Через два дня после прибытия в Париж доктор Донн остался в одиночестве в комнате, где только что обедали сэр Роберт, он сам и несколько друзей. Вернувшись через час, сэр Роберт застал доктора Донна одного, в крайнем возбуждении и настолько потерявшим самообладание, что сэр Роберт не мог смотреть на него без изумления.
Он попросил его сказать во имя Господа, что случилось за время его отсутствия. Доктор Донн не мог ничего ответить прямо, но после долгих колебаний сказал: «Мне было страшное видение. После того как мы расстались, я видел, как моя дорогая жена дважды прошла мимо меня по этой комнате с распущенными волосами и мертвым ребенком на руках. Вот что я видел».
На это сэр Роберт заметил: «Сэр, после того как я ушел, вы наверняка уснули, и ваше видение плод печального сна, о котором, вы, надеюсь, забудете, потому что вы уже проснулись». Доктор Донн ответил: «После вашего ухода я не спал. Это так же верно, как то, что сейчас я жив; так же верно и то, что во время второго появления она остановилась, посмотрела на меня и исчезла».
В Друри-хаус незамедлительно отправили слугу, чтобы узнать, жива ли миссис Донн, а если жива, в каком она состоянии. Тот, вернувшись, сообщил, что нашел и оставил ее больной, в постели и весьма опечаленной, и что после долгих и трудных родов она произвела на свет мертвого ребенка. Как выяснилось, выкидыш произошел в тот самый день и приблизительно в тот самый час, когда доктор Донн, по его словам, видел, как жена прошла мимо него по комнате.
