Из интервью бывшего главного редактора тихоокеанского выпуска журнала «Forbes» Бенджамина Фулфорда от 14 сентября 2011 года.
«Вероятность того, что в ближайшие 10 лет вследствие крупных извержений и землетрясений может быть уничтожен Японский архипелаг и жизнь на нём, составляет 70 %. А вероятность того, что это произойдёт в течение ближайших 18 лет, составляет 99 %»
Из доклада «О проблемах и последствиях глобального изменения климата на Земле. Эффективные пути решения данных проблем» международного общественного движения «АЛЛАТРА» (ноябрь 2014 года).
Точный прогноз пока невозможен?
Землетрясения уже многие годы представляют собой одну из самых грозных опасностей, с которыми приходится сталкиваться человеческой цивилизации. Одна из самых больших проблем, связанных с землетрясениями, заключается в возможности точного прогнозирования не только даты очередного катаклизма, но и его приблизительной мощности.
Конечно, за тот период, когда к изучению и прогнозированию землетрясений человечество стало подходить с использованием чётких научных методов, был сделан существенных рывок вперёд. Правда, есть одно кардинально важное «но»: с точными прогнозами землетрясение дело по-прежнему обстоит не так хорошо, как хотелось бы.
25 февраля 1999 года на сайте влиятельного журнала «Nature» была опубликована статья под названием «Насколько возможен достоверный научный прогноз отдельно взятых землетрясений?» («Is the reliable prediction of individual earthquakes a realistic scientific goal?»). Текст статьи был подготовлен Яном Мэйном (Ian G. Main) известным сейсмологом, тогда работавшим в отделе геологии и геофизики Эдинбургского университета (Department of Geology and Geophysics, University of Edinburgh, Edinburgh, UK). Статья являлась подведением итогов заочных, сетевых, дебатов представителей научного сообщества на тему, которая и была вынесена в качестве заголовка этой публикации.
Итог дискуссии был, в общем-то, очевиден. Насущная необходимость прогнозирования (именно прогнозирования, а не предсказания) землетрясений очевидна. Понятно, что прогноз должен быть максимально более точным и долгосрочным, но насколько это возможно? Вот что об этом писал в финальных строках своего обзора Ян Мэйн в феврале 1999 года: «Землетрясения – это предсказуемое явление. Для того, чтобы запланировать эвакуацию населения из потенциально опасного района, мы можем заранее определить месторасположения ожидаемого землетрясения (широта, долгота, глубина), его магнитуду и время возникновения, но все эти прогнозы находятся в узких пределах, незначительно превосходящих элемент случайности […].
В США акцент исследований давно сместился в сторону необходимости понимания фундаментальных процессов природы землетрясений и улучшения расчёта сейсмической опасности […]. В Японии, в частности в связи с последствиями землетрясения в Кобе 1995 года, растёт осознание того, что успешное предсказание землетрясений – задача нереальная. В Китае в течение последних трёх лет серия из 30 ложных тревог нанесла существенный ущерб деловой активности, что привело к объявлению китайским правительством планов по введению жёстких правил для недопущения объявления необоснованных предупреждений о землетрясениях с целью предотвращения паники и массовых эвакуаций в городах.
Но если мы не можем надёжно и точно предсказывать отдельные землетрясения, то как далеко мы должны продолжать работу в этом направлении?».
Понятно, что за годы, прошедшие с момента публикации этой статьи, научно-исследовательская мысль не стояла на месте. Однако вопрос, вынесенный Яном Мэйном в финал своей публикации, актуальности явно не потерял. К тому же есть ещё один важный момент, который отмечают и представители научного сообщества: помимо естественных, природных причин возникновения землетрясений, имеются и причины антропогенного характера. Проще говоря, землетрясения теперь возникают также из-за деятельности человека. Причём деятельности, приводящей к возникновению (или расширению последствий) землетрясений не в силу случайности, а наоборот. То есть получается так, что отдельные «пытливые умы» из числа homo sapiens намеренно провоцируют возникновение землетрясений, последствия которых иной раз предсказать совершенно невозможно.
Как связаны естественные и искусственные землетрясения, кто и зачем провоцирует последние и чем это может грозить человечеству? Вот на эти вопросы мы и попробуем ответить на примере двух самых разрушительных землетрясений последних лет в Японии – 1995 года в городе Кобе и 2011 года у северо-восточного побережья острова Хонсю…
Великое землетрясение Восточной Японии: источник атаки
11 сентября 2011 года информагентство РИА «Новости» подвело итоги: «Ровно 6 месяцев назад в Японии произошло сильнейшее землетрясение магнитудой 9.0, получившее название Великого землетрясения Восточной Японии. За ним последовало цунами, высота которого в ряде мест на побережье достигала 30–40 метров. От стихийного бедствия погибли и пропали без вести 19,8 тысячи человек. Более 90 % погибших стали жертвами цунами.
Во временных убежищах продолжают жить 6,8 тысячи человек. Ущерб, который нанесло землетрясение и цунами 11 марта японской экономике, транспорту и инфраструктуре, не включая затрат, связанных с аварией на АЭС “Фукусима-1”, составил 16,9 триллиона иен (около 215 миллиардов долларов)».
Но что мы знаем о землетрясении в Японии? Несмотря на информационный шквал, который тогда пронёсся над земным шаром, оказывается, знаем мы не так уж и много. Попробуем рассмотреть японское землетрясение и последовавшее за ним разрушительное цунами именно с точки зрения искусственного, рукотворного его происхождения. Почему выбирается именно такой подход? Если мы пойдём по традиционному пути, то в финале придём к заранее заданному результату: это землетрясение было случайностью, люди пока что не научились точно предсказывать подобные масштабные катаклизмы, ну, и так далее. Между тем как рассмотрение случившегося с точки зрения его искусственного происхождения даёт гораздо более правдоподобное, а, самое главное, логичное объяснение этой катастрофы. Благо что и фактов (как прямых, так и косвенных), свидетельствующих в пользу этой версии имеется очень даже немало.
Итак, будем исходить из посыла, изложенного в предыдущей главе: в распоряжении определённых групп людей имеются способы эффективного воздействия как на живую, так и на неживую природу. В таком случае возникает закономерный вопрос: кто именно мог стать исполнителем японского землетрясения? Вполне объяснима ситуация, если какая-нибудь страна может применить такое воздействие в отношении недружественного ей государства или же государства, с которым она находится в состоянии войны. Но кому могла помешать Япония? Ведь если предположить, что против Японии было применено скалярное оружие, то надо понимать и другое. Япония – страна, которая не просто тесно вписана в мировой экономический оборот, но и является одним из важнейших участников глобального рынка. И атака против Японии означает нанесение серьёзного удара по всей мировой экономике.
Необходимо рассмотреть все имеющиеся гипотезы. Отсеяв явно несостоятельные, мы можем обнаружить наиболее разумную версию, сколь бы невероятной на первый взгляд она ни казалась. Будем исходить из двух предпосылок, о которых было рассказано выше.
Во-первых, оружие массового поражения, принцип действия которого основан на нестандартных – даже для восприятия современного человека – технических решениях, существует. Диапазон его применения достаточно широк. В том числе такое оружие можно применять в геоклиматических целях, то есть в целях изменения климата Земли и провоцирования природных катастроф на локальных участках планеты.
Во-вторых, экономическая и политическая ситуация в мире за последние годы трансформировалась таким образом, что заинтересованные лица явно не остановятся перед применением геофизического (оно же – скалярное, оно же – климатическое, оно же – геофизическое и пр.) оружия, если по тем или иным причинам им это будет выгодно.
Ещё раз перечислим страны, которые, согласно выводам Джозефа Фаррелла, однозначно обладают скалярным оружием: Бразилия, Великобритания, Израиль, Китай, Россия, США, Франция, ФРГ, ЮАР и Япония.
Германию, Францию и Великобританию, полагаем, необходимо исключить из «списка подозреваемых» сразу же по той простой причине, что ни с экономической, ни с политической точки зрения мотивация возможного применения ими геоклиматического оружия против Японии не просматривается, если, конечно же, речь не идёт о геополитической «разводке», во что – особенно, в отношении англичан – верится с трудом (в течение последних трёх столетий британцы сами неплохо всех «разводили»).
Соединённые Штаты также отпадают. И – по тем же причинам. В экономическом, политическом и военном отношении Япония и США уже не первое десятилетие являются стратегическими партнёрами. К тому же, нельзя не учитывать близость России и Китая: искусственно спровоцированное землетрясение и последовавшее за ним разрушительное цунами могли крайне негативно сказаться на прибрежных районах этих двух государств. Но в таком случае США вполне могли бы получить ответную реакцию – понятно, не самого приятного для них свойства.
