Представили?
Вот и я тоже, когда представил такую картину, то едва не рассмеялся.
Но хорошо, что не успел этого сделать».[136]
Поразительно «удачно» подобрана гуманитарка — свиной жир, испорченное сливочное масло и обувь на левую ногу.
Если бы ЦРУ США через своих тайных агентов в СССР сумело бы организовать отправку этакого гуманитарного груза для подрыва советско-афганской дружбы, всех участников такой блестящей операции награждать должен был бы лично президент Рональд Рейган. Но куда там ЦРУ, до такого ни одна вражеская разведка не додумалась бы. Это свои, увы, неизвестные «герои» постарались.
Расхлебывать последствия их бурной деятельности пришлось на месте получения груза. «Представителя провинциального Комитета НДПА, не проронившего до этого ни слова, вдруг словно прорвало. Поднятый им вопль привлек внимание всех присутствующих. Дураку понятно, что он работал на публику.
Что уж он там такого ляпнул, я сразу и не понял, но на лицах стоявших около меня людей уловил неприязненные взгляды в мою сторону. Видимо, слова этого партийного деятеля были отнюдь не дружественными по отношению к моей персоны.
От слов, сказанных этим партийным функционером, Мир Акай изменился в лице и виновато понурил голову. Потом он как бы между делом отвел меня в сторону и объяснил, что этот парчамист обвиняет меня и мое государство в том, что мы желаем только горя афганским гражданам. А присланные туфли и ботинки на одну ногу — это как предупреждение советских военных о том, что все афганцы скоро станут инвалидами.
Ах ты сволочь! Козел вонючий! Ишь чего удумал, мерзавец! И такая сволочь в руководстве провинциального Комитета НДПА ошивается? Да будь моя воля, за такие слова я б и пулю на тебя не пожалел, урод несчастный! Недобиток душманский!
По всей видимости, все отрицательные эмоции мгновенно отразились на моем лице, и Мир Акай, почувствовав мое крайне холерическое настроение, ненавязчиво взяв под локоть, увел подальше от этого крикуна.
И правильно сделал. В тот момент я мог просто не сдержать себя и наверняка врезал бы в морду этому партийному недоноску. Опять же, потом только мне хуже было бы. Такие вещи здесь не прощают. Могли бы запросто повязать там же, во дворе «Монополии», и тогда прощай это сладкое слово «свобода». Даже если бы моему руководству и удалось загладить конфликт, в Союз я возвратился бы уже гражданским человеком и с «волчьим» билетом.
В тот день, вернувшись с Мир Акаем в царандой, втихаря опрокинули с ним в его кабинете по стакану водки. За взаимопонимание и дружбу.
А на следующий день вновь пришлось выезжать в «Монополию».
На этот раз тот самый шустрый «истерик» решил «прокрутить динамо». Он представил нам несколько мешков муки, которые грузчики «Монополии» при нас сняли с одной бурубухайки. Вспоров мешки и зачерпнув из них муку, афганец просеял их через обычное сито, после чего в нем осталась целая куча личинок шашеля.
«Истерик» в очередной раз закатил скандал, обвиняя граждан Советского Союза в непорядочности по отношению к бедному народу Афганистана.
Меня это здорово задело, и, не отдавая себе отчета, почему именно так поступаю, я влез на ту самую бурубухайку, из которой только что сняли мешки с бракованной мукой. Зацепив первый же попавшийся мешок, скинул его на землю. Сам вспорол мешковину и просеял находящуюся в нем муку. Никаких личинок в ней не было. Мука была идеального высшего качества. Для проверки своих предположений вскрыл еще несколько мешков, но и там ничего подозрительного не было обнаружено.
В тот день со мной в «Монополию» поехал не Мир Акай, а его заместитель Сардар. Тот в таких случаях особо не церемонился. Со всего размаху он приложил свой огромный кулачище аккурат между глаз «истерика», и тот, отлетев в сторону, нашел себе временный приют у колеса бурубухайки, уткнувшись в пыль своим разбитым носом.
Повернувшись в мою сторону, Сардар сделал подобие извиняющегося жеста и на чисто русском произнес сакраментальную фразу:
— Расхититель социалистической собственности.
В тот момент Сардар напомнил мне Бывалого из фильма «Операция «Ы»», и, не удержавшись, я громко рассмеялся. Распределение гуманитарной помощи в Кандагаре вступало в свою первую фазу».[137]
Можно только удивляться тому, что хотя бы мука в этой гуманитарной помощи высокого качества оказалась. Как же это те, кто выделяли грузы для этой колонны, «недосмотрели»?
Генерал-майор Александр Ляховский описал в своих мемуарах, как накануне вывода советских войск пришлось спасать население афганских городов от голода. «Осенью 1988 г. Кабул, некоторые другие крупные города, населенные пункты стали с перебоями снабжаться продовольствием, горючим, материальными средствами. Возникли и срывы с поставкой плановых партий оружия и боеприпасов для Вооруженных сил Афганистана. Распространялись слухи, что в столице вот-вот начнется голод, а Советский Союз не собирается выполнять свои обязательства по поставкам продовольствия и других предметов первой необходимости. Дескать, русские уходят, им теперь все равно… А на базах уже давно исчезли запасы продовольствия.
В западных средствах информации прослеживались панические нотки относительно положения в афганской столице. Зечини Лоран, к примеру, в статье «Кабул объят страхом» писал: «Страх — это язва, разъедающая весь город…
Кажется, война удаляется, но тем не менее она никогда не была столь близка, потому что стала более опасной. Она приняла форму нехватки продуктов и галопирующей спекуляции.
Панические слухи, которые ходят по Кабулу и не перестают раздуваться по мере приближения 15 февраля…
Начиная с середины августа сократился численный состав посольств. Начали с женщин и детей. Вторая волна отъездов имела место в начале января.
Все страны превратили свои дипломатические представительства в укрепленные крепости. Мешки с песком, листы железа, колючая проволока и вооруженная охрана окружают сегодня посольства. Каждое посольство создало запасы продовольствия, предвидя возможность экономической блокады.
Нехватка в основном касается муки, масла, риса, сахара, бензина и топлива для обогрева жилищ… В среду генерал Серебров, представитель главного командования Красной армии в афганской столице, пригласил представителей иностранной прессы присутствовать при распределении мешков с мукой…»
Безусловно, тогда в Кабуле сложилась очень напряженная обстановка, хотя она в немалой степени нагнеталась искусственно западными корреспондентами и самими афганцами. Как мне представляется, главной целью этой кампании было получить дополнительные материальные ресурсы из Советского Союза и вынудить советские войска провести операцию против отрядов Ахмад Шаха Масуда.
Действительно, в то время на магистрали Хайратон — Кабул, особенно в районе Южного Саланга, участились случаи разгрузки машин с продовольствием мятежниками и населением, проживающим в расположенной вдоль трассы кишлачной зоне. Основными причинами этого являлись плохая организация подвоза, неудовлетворительная дисциплина марша, предательство и прямой сговор отдельных афганских водителей с мятежниками, а также невыполнение своих обязанностей назначаемыми от ВС РА органами непосредственного охранения колонн, которые закрывали глаза на подобные факты. При этом представители оппозиции в своей пропаганде заявляли, что Советский Союз оказывает безвозмездную помощь всему народу Афганистана, из которой население Панджшера от правительства РА ничего не получает, поэтому причитающуюся часть продовольствия оно берет само.
В связи с такими действиями оппозиции, а также главным образом из-за срыва афганской стороной графика поставок в столице сложилось напряженное положение в снабжении продовольственными товарами и другими предметами первой необходимости, что вызывало острое недовольство жителей Кабула.
С целью улучшения ситуации предпринимались дополнительные меры по линии правительства РА, местных органов власти, а также предусматривалось привлечение афганских Вооруженных сил и 40-й армии. Вопрос обеспечения города продовольствием рассматривался на совещании, проведенном премьер-министром М. X. Шарком с участием вице-президента генерал-полковника М. Рафи, министров ВС РА, министра торговли X. М. Джалалара и руководителя Оперативной группы МО СССР в РА. В ходе обсуждения этой проблемы отмечалось, что для удовлетворения текущих потребностей и создания необходимых запасов надо ежесуточно подвозить в Кабул не менее 2 тысяч тонн продовольствия. Однако эта норма не выполнялась, а из-за осложнения обстановки на магистрали положение с продовольствием в столице продолжало ухудшаться. В своем выступлении на совещании руководитель ОГ МО СССР подчеркнул, что ситуация не является критической, многое еще можно поправить, и предложил афганской стороне провести следующие мероприятия.
