И Лей, и Скиллинг отвергли предъявленные им обвинения. А их адвокаты тут же заявили, что собираются подавать апелляцию, так как прокуратура попросту состряпала против руководителей «Энрона» «липовое» дело, превратив их в козлов отпущения. В своей 3,5-часовой речи ведущий адвокат Скиллинга Даниэль Петрочелли подчеркнул: федеральные прокуроры просто погнались за славой, которую можно было получить, посадив столь известных личностей за решетку. Именно поэтому, мол, на свидетелей сознательно давили, документы для создания дела умышленно искажали, а также использовали вырванные из контекста факты. Защитник отмечал: дело доходило до того, что свидетелей просили давать оценки в тех областях, в которых они практически ничего не смыслили, так как настоящие эксперты не поддержали бы линию обвинения. Собственно, всю вину за крах «Энрона» и разорение акционеров и инвесторов адвокатура попыталась переложить на бывшего финансового директора корпорации Фэстоу. Петрочелли аргументировал свои заявления, в частности, тем, что в течение всех 15 недель суда прокуроры старательно избегали главного пункта обвинения — тайный сговор. Мол, при отсутствии соответствующих документов доказать существование такого сговора практически невозможно. В самом конце своей речи Петрочелли, обращаясь к присяжным, сказал, что если у них есть хоть малейшие сомнения, то они должны оправдать его клиента. Речистый защитник заявил: «Не торгуйте жизнью». А затем 28 раз — по числу пунктов обвинения против Скиллинга — произнес слово «невиновен».
Бывший гендиректор Скиллинг выслушал приговор суда с каменным лицом. Интересно, что ни его жена, ни дети в зале суда так и не появились, тогда как Лея пришли поддержать все члены его семьи. Скиллинг только сказал, что разочарован работой системы правосудия, собирается и дальше отвергать выдвинутые против себя обвинения и никогда не рассматривал возможности заключения сделки с прокуратурой, как это сделали больше десятка бывших высокопоставленных администраторов «Энрона».
А ведь многие обвиняемые по данному делу оказались не столь принципиальны и с радостью ухватились за возможность «скостить» срок путем «добровольного» сотрудничества со следственными органами. Например, тот же 44-летний Эндрю Фэстоу быстро смекнул, что защита Лея и Скиллинга норовит переложить всю ответственность на его голову и поэтому сразу же согласился признать себя виновным по двум пунктам обвинения из 98 (!) предъявленных.
Финдиректор охотно «поделился опытом» и рассказал о придуманной им схеме, позволявшей компании скрывать свои убытки и обманывать инвесторов. Кроме того, Фэстоу сдал в казну 24 миллиона долларов. В итоге ему «светило» всего 10-летнее заключение. Кроме того, суд учел согласие подсудимого свидетельствовать против руководства «Энрона» и приговорил финдиректора только к шести годам тюрьмы.
Бывший главный бухгалтер корпорации Ричард Кози, которому грозило провести за решеткой семь лет и заплатить полуторамиллионный штраф, тоже решил договориться с прокуратурой. Кози также давал на суде показания против руководства корпорации. А его адвокат в это же время заливался соловьем, доказывая, что на данный момент его подзащитный — «честный и достойный человек, который до последних дней своей жизни будет сожалеть о том ущербе, который он причинил акционерам компании».
В начале 2002 года в связи с крахом корпорации, не выдержав позорного судебного разбирательства, покончил с собой выстрелом в голову бывший вице-президент фирмы Джон Клиффорд Бакстер. Ночью его обнаружила полиция в пригороде Хьюстона. Бакстер сидел в собственном «мерседесе», рядом с телом лежал револьвер и предсмертная записка. Собственно, сомневаться в честности погибшего у прокуратуры имелись более чем веские основания. Ведь Бакстер заработал на акциях «Энрона» более 35 миллионов долларов, «сбрасывая» принадлежавшие ему ценные бумаги в момент самой высокой их стоимости. Однако позднее в архиве компании обнаружились любопытные документы. В частности, внутренний меморандум, из которого следовало, что вице-президент выражал свое резкое несогласие с финансовой политикой энергогиганта.
11 сентября 2006 года Федеральный суд в Хьюстоне вынес приговор по делу о мошенничестве и заговоре, ставших причиной крупнейшего в истории США банкротства. Однако основателя «Энрона» неожиданно. оправдали! Правда, сам Кеннет Лей к этому моменту уже несколько месяцев находился в могиле: махинатора загнал на тот свет тяжелый сердечный приступ, за которым последовал обширный инфаркт.
А президенту тем временем приходилось совсем несладко. Всем быстро стало ясно, что очевидным экономическим и финансовым скандалом вокруг злополучного «Энрона» дело не ограничится, поскольку налицо были все признаки перерастания его в скандал политический. «Лос-Анджелес Таймс» сразу же окрестила историю с банкротством энергогиганта «раковой опухолью на президентстве Буша-младшего», а ветеран американских журналистских расследований Даниэл Шор провел четкие параллели между печально известным «уотергейтом» 1972 года и грядущим «энронгейтом» и подытожил: «Похоже, что нас ждет неприятная встреча с первым общенациональным скандалом нового века». Самым же тревожным элементом в этой темной истории журналисты считали тот факт, что Белый дом не выразил ни малейшего желания передать ревизионному управлению Конгресса материалы о работе комиссии по выработке новой энергетической политики страны (руководил ею, кстати, вице-президент Дик Чейни — второе лицо в государстве). А ведь предварительные наработки комиссии Чейни указывают. на необходимость дальнейшего ограничения государственного вмешательства в дела энергетических концернов! То есть Америке предлагается еще раз наступить на те же самые грабли. Эксперты бьют тревогу, попутно подчеркивая: в ходе расследования взаимоотношений комиссии и руководства энергогиганта могут всплыть весьма любопытные факты коррупции. И вообще, дело пахнет возможным импичментом вице-президента. И Буш-младший, и Чейни тут же постарались хоть как-то отмежеваться от скандала и развернули бурную деятельность, направленную на предупреждение в будущем подобных ситуаций. Как всегда в таких случаях, главные лица в государстве начали заявлять о том, что «будут искоренять коррупцию в высших эшелонах бизнеса», ужесточат контроль за финансовой отчетностью, увеличат сроки заключения для уличенных в мошенничестве руководителей компаний с 5 до 10 лет и т. д. Но в искренность этих обещаний обычным гражданам верится с трудом. Одно радует: после скандала с «Энроном» в США начал действовать своеобразный «финансовый спецназ» — «Рабочая группа по борьбе с корпоративными махинациями». В ее функции входит расследование схем ухода от налогов и платежей, а также обмана акционеров и вкладчиков, используемых крупными компаниями. Группу возглавил заместитель генерального прокурора США; под его началом работают директор ФБР, прокуроры семи американских штатов и министр финансов страны Пол О'Нил.
А бывшие акционеры «Энрона» получили небольшую денежную компенсацию от государства: в соответствии с досудебным решением им выплатили в общей сложности 7,2 миллиарда долларов. Банк «Canadian Imperial Bank of Commerce» выделил для этих целей 2,4 миллиарда, банк «JP Morgan Chase» — 2,2 миллиарда, «Citigroup» — 2 миллиарда. Остальные деньги поступили от фирм «Lehman Brothers» и «Bank of America», которые принимали участие в создании финансовой пирамиды. А вот получить назад оставшиеся 52,8 миллиарда долларов у американцев, похоже, шансов ровно столько же, как и полюбоваться собственными ушами без услуг зеркала.
Михаил Ходорковский
История скандала с «Юкосом» уходит корнями в 1995 год. Тогда, 31 марта, с докладом к премьер-министру Виктору Черномырдину явились три «нефтяных барона» — Ходорковский, Смоленский и Потанин. Они предложили премьеру свои услуги в организации займа в 1,8 млрд долларов (правительство как раз — впрочем, как обычно, — крайне нуждалось в деньгах). В качестве же залога государство обязано было предоставить этому трио пакеты акций нефтяных предприятий. По итогу заключенного соглашения «Юкос» достался Ходорковскому, нефтяную группу «Сиданко» прибрал к рукам Потанин, а Смоленский же обеспечил Борису Березовскому «Сибнефть». «Бароны» пошли дальше, быстренько разделив территории влияния. Потанину надлежало «делать деньги» на Дальнем Востоке и Северо-Западе Сибири, Березовскому — на Юге Сибири, а Ходорковскому — в Центре Сибири, на Средней Волге и в европейской части страны. При этом никто из партнеров не имел права вмешиваться в дела «чужой епархии», зато получал возможность держать под контролем любую ситуацию и по собственному усмотрению использовать все выгоды своего монопольного положения на беизииовомрыике трети государства.
