Отрезав таким образом отход для Удино и будучи прикрытой с этой стороны действиями графа Штейнгеля, армия графа Витгенштейна должна с максимальной скоростью совершить марш на Докшицы и прибыть сюда к 10 октября. Отсюда, после того, как будут открыты коммуникации с Минском и оказана помощь адмиралу Чичагову, граф Витгенштейн продвинется вдоль Березины и займет Лепель, течение р. Улла от Березины до ее впадения в Двину.
На этих позициях ему надлежит тщательнейшим образом укрепить все проходы, поскольку трудно предсказать, в каком пункте после перехода Днепра противник в ходе отступления сосредоточит свои основные силы. Граф Витгенштейн должен оставаться в тесной связи и постоянном контакте со всеми другими армиями. После того как он существенно укрепит свои позиции и получит точные сведения о положении противника в Витебске, ему надлежит сделать попытку захвата города с целью лишить врага точки опоры во время отступления. В этой позиции граф Витгенштейн должен ждать результатов операций главной армии.
Для армии графа Штейнгеля. При подходе Финляндского корпуса к Риге генерал-лейтенанту Левису вместе с двадцатитысячным рижским гарнизоном необходимо начать движение на левой стороне Двины и двинуться вначале к Экау. Далее, следуя по левому берегу Двины, он должен подойти к Фридрихштадту, уничтожая все, что попытается подойти к этому месту еще до прибытия Финляндского корпуса, дабы отвлечь внимание маршала Макдональда от корпуса графа Витгенштейна. Даже если враг сумеет выставить против Левиса превосходящие силы (что вовсе не обязательно), прибытие Финляндского корпуса в Ригу даст возможность для его соответствующего усиления.
Высадившийся в Ревеле Финляндский корпус должен ускоренным маршем направиться через Пернов в Ригу, откуда ему надлежит осуществлять свои действия в соответствии с указаниями из-за Двины.
Если неприятель сосредоточит свои войска таким образом, что это помешает генералу Левису самостоятельно пробиться в Виленскую губернию, Финляндскому корпусу следует по выходу из Риги направиться к Экау, не забывая при этом об уничтожении осадной артиллерии неприятеля, и соединиться с корпусом Левиса, если неприятель будет превосходить того в численности, либо двигаться дальше через Бауск на Биржи. В последнем случае, генерал-лейтенанту Левису равняться с Финляндским корпусом и идти из Фридрихштадта в Нерфт. После чего обоим корпусам, находясь в самой тесной связи, и при полном обеспечении, включая резервный парк и передвижной магазин, следует перейти 20 сентября к самым сильным наступательным операциям и отвлекать внимание и силы Макдональда от графа Витгенштейна.
Если на правой стороне останется какое-то количество неприятельских войск, что вполне вероятно по той причине, что первые движения генерала Левиса к Фридрихштадту должны заставить противника отвести свои войска из Митавы, чтобы соединить их с частями у Крейцбурга и Якобштадта, необходимо воспользоваться этими движениями, чтобы помешать неприятелю осуществить соединение и разбить его по отдельности. Однако, если собранный в Тильзите корпус маршала Виктора не предпримет других мер, необходимо продолжать движение влево, в сторону Виленской губернии к Видзам и Свенцянам, куда следует прибыть к 4 октября, чтобы встретить там Удино, долженствовавшего уже быть разбитым и преследуемым войсками графа Витгенштейна. Графу Штейнгелю следует сменить последнего и, отбросив остатки неприятеля за Неман, стать в Вильне, откуда наблюдать вдоль линии Немана за пруссаками, обеспечивая безопасность Риги. В этой позиции эта армия будет служить резервом для армий, собранных на Березине, в Минской губернии.
Целую главу решил я посвятить подробному описанию польской армии и ее боевых операций, которые она вела самостоятельно либо совместно с союзниками. Я делаю это намеренно, чтобы не прерывать затем свой рассказ о событиях, произошедших после отступления Наполеона из Москвы.
На самом деле, я не разделял мнения своих соотечественников, которые все свои надежды связывали с Бонапартом. Но как тут не отдать дань уважения этим отважным людям, движимым самыми благородными чувствами? Они поверили в обещания Наполеона о восстановлении Польши и в патриотическом порыве вдохновенно пошли за императором, не знавшим доныне поражений. Разве можно предать забвению имена поляков, павших на поле брани в эту последнюю кампанию, и тех, кто израненный вернулся с войны в полной уверенности, что отдал все без остатка для возрождения родины!
Мне бы очень хотелось получить непосредственно от польских военнослужащих сведения о состоянии армии Варшавского герцогства и ее самых крупных сражениях. Было бы очень интересно узнать количество убитых, раненых, взятых в плен, а также тех, кто отступал вместе с Наполеоном и остатками его великой армии. Однако большинство польских офицеров, у которых я пытался уточнить эти подробности, либо не вели дневников, либо потеряли свои записи, либо сожгли их.
Как мне сообщили, генерал Домбровский распорядился, чтобы после его смерти все его записки и воспоминания передали в Варшаву в Общество друзей наук. Несомненно, издание этих материалов стало бы бесценным источником для военной истории Польши и предоставило бы очень важные и любопытные факты о формировании и организации первых польских легионов в Италии и их участии в различных военных кампаниях. Воспоминания Домбровского имеют особую ценность потому, что именно он еще в 1796 году стал первым создателем и командиром легионов и затем продолжал свою службу вместе с легионерами вплоть до того момента, когда остатки польской армии покидали Францию и возвращались в Польшу.
Хотелось бы надеяться, что и другие польские военные пожелают сохранить в памяти людей славные дела своих товарищей по оружию, хотя бы кратко рассказав о битвах, в которых они отличились[134].
Работы в жанре мемуаристики, будучи далекими от политики высоких европейских кабинетов, а значит, не несущие никакой угрозы ни их авторам, ни полякам, могли бы вызвать к себе живейший интерес. Какой бы не была эта война, в которой они участвовали, какими бы не были их командиры, поляки доказали свою доблесть, которую не оспаривают другие народы. И руководствовались они при этом не амбициями, не личными интересами, а исключительно стремлением уберечь честь поляка и надеждой вернуть своей родине, если на то будет воля Господа, статус великой европейской державы.
Я с огромным удовольствием опубликовал бы на страницах этих Мемуаров дневниковые записи и воспоминания польских участников военных событий. Таковых, к сожалению, в моем распоряжении не оказалось, и я вынужден пользоваться другими источниками. Воздержусь от подробного описания военных операций кампании 1812 года, что, собственно, и не входило в мои планы. Однако обойти молчанием участие поляков в этой кампании было бы непростительно.
Армию Варшавского герцогства составляли:
Семнадцать пехотных полков по 2400 человек в каждом ……… 42 800 человек
Шестнадцать кавалерийских полков по 1200 человек в каждом ……… 19 200
Пополнение для Висленских полков ……… 800
Новобранцы для формирования трех батальонов транспорта тыловых служб ……… 1200
Солдаты легкой конницы гвардии и восьмого уланского полка ……… 1200
Четвертые батальоны пятого, десятого и одиннадцатого пехотных полков ……… 2000
Военно-транспортные средства ……… 2300
Два полка конной артиллерии ……… 1200
Инженерные войска, понтонеры, саперы, ветераны ……… 2000
Рекруты, мобилизованные летом ……… 5000
Дивизия Косинского на Волыни ……… 8000
Всего ……… 85 700 человек
Такое количество людей Варшавское герцогство действительно направило для участия в кампании 1812 года. К этому следует добавить более двадцати пяти тысяч лошадей[135].
Сомневаться в точности данных этой таблицы не приходится: кто мог лучше знать о состоянии вооруженных сил Варшавского герцогства, чем посол Франции, который руководил советом министров и выполнял все предписания Наполеона?! И тем не менее дабы меня не упрекнули в однобокости суждений, я приведу здесь сведения из других источников, которые мне удалось разыскать.
В начале 1812 года по указанию правительства во многих французских газетах была напечатана следующая статья: «В вооруженных силах Варшавского герцогства имеется четыре дивизии, которые состоят из четырнадцати пехотных полков по три батальона в каждом, шестнадцати кавалерийских полков (десять уланских, два гусарских, четыре полка легкой кавалерии), и объединенного корпуса артиллерии и инженерных войск. В пехоте служат сорок четыре тысячи восемьдесят четыре человека, в артиллерии – девять тысяч шестьсот. Таким образом, без учета артиллерии и инженерных войск в составе польской армии насчитывается пятьдесят три тысячи шестьсот восемьдесят четыре человека. В арсенале артиллерии имеется сто шестьдесят пять орудий».
