Вскоре после этого появилось записанное в кавказских горах видеообращение, где он в форме муджахида и с оружием в руках выступает вместе с Доку Умаровым и Супьяном Абдуллаевым — одним из старейших муджахидов, участником еще Исламской Партии Возрождения в 80-е годы. Обращение было подтверждением того, что Саид добрался до гор. Конечно, этот его поступок, придав дополнительный романтизм его облику, нашел много восторженных отзывов как среди рожденных, так и новообращенных мусульман и, думается, сподвиг кого-то из них последовать его примеру.
Как террорист Саид впервые громко о себе заявил 22 июня 2009 года, когда в кортеж президента Ингушетии Евкурова вклинилась Тойота со взрывчаткой. В результате взрыва погиб охранник президента, а сам он был тяжело ранен. Впоследствии в подготовке взрыва был обвинен Саид Бурятский. Он не отрицал этого. В одном из писем Саид писал: «Знаешь, мне стали сниться те братья, которые ушли на операции по истишхаду, как Харун и другие, они живы, как это и есть, и почему-то мне кажется, что я скоро должен уйти к ним, если Аллах дарует такую милость. Того брата, который ушел на Евкурова, тоже я готовил, но ты не поверишь, как я сам хотел пойти вместо него. Знаешь, он ушел на смерть так, как будто бы пошел выпить чаю, нисколько не волнуясь, и когда я услышал взрыв, мне стало плохо, я понял, что он ушел действительно раз и навсегда отсюда»[13]. Саид неоднократно писал, как тяжело ему переносить потерю друзей, которых оставалось все меньше и меньше рядом. Но чем тяжелее ему было переносить эту потерю, тем тверже он верил во встречу с ними на небесах и тем сильнее стремился к ней.
Всего через месяц после покушения на Евкурова, 26 июля 2009 года, на Театральной площади Грозного у входа в концертный зал перед началом спектакля прогремел взрыв. Погибли шестеро человек, среди них четверо высокопоставленных сотрудников милиции. Сразу же после взрыва Рамзан Кадыров, который тоже должен был приехать на этот спектакль, но опоздал, прославил Саида Бурятского на всю страну, назвав его главным организатором теракта, и объявил на него охоту. 30 июля чеченские милиционеры застрелили ехавшего в машине подозрительного азиата. Однако он оказался не Саидом Бурятским, а милиционером из Якутии. Вместе с ним погиб его коллега из Тюмени.
Еще через несколько недель, утром 17 августа, начиненная взрывчаткой ГАЗель протаранила ворота Назрановского ГОВД. Так произошел один из крупнейших на Кавказе терактов, в результате которого, по официальным данным, погибли 25 и были ранены 136 человек. Вскоре после этого в интернете появилось видео, из которого вытекало, что исполнителем теракта был Саид Бурятский. Многие уже посчитали его шахидом, однако еще через некоторое время появилось видеоопровержение, на котором Саид рассказывал, что ошибка возникла из-за неправильного монтажа, а внутри ГАЗели был другой человек. По его словам, он лишь участвовал в подготовке теракта и снаряжал бочку со взрывчаткой.
Кто-то из его ненавистников был раздосадован этим фактом, негодуя, что террорист по-прежнему жив, кто-то из его былых почитателей оказался разочарован в своем герое. В тот раз смерть обошла его стороной. Но ненадолго. На Северном Кавказе вышедшие на путь джихада обычно долго не живут. Рано утром 2 марта 2010 года спецназ блокировал ингушское село Экажево. Были арестованы 15 человек, среди которых оказались влиятельные местные жители и милиционеры. Затем начался штурм нескольких домов. В ходе спецоперации на улице и в домах погибли 8 человек, со стороны федеральных сил — 1. В одном из убитых опознали Саида Бурятского. Рядом с ним, по сообщениям прессы, нашли мобильный телефон с видеозаписью последней проповеди и ноутбук. Спецслужбы отчитались об успешной операции. Саиду приписали чуть ли не все крупные теракты последнего времени, в том числе и подрыв Невского экспресса. Газеты, как водится, разразились однобокими оценками его деятельности или злобными ругательствами в его адрес. Саид, конечно же, террорист, и я не собираюсь его обелять. Но не все так просто. Ни в одной стране — будь то Палестина, Ирак, Афганистан или Чечня — джихад не возникает на пустом месте. Джихад — это следствие сложного клубка социальных, политических, экономических, религиозных и культурных проблем. И убийством террористов его не распутаешь.
А Саид, в искренности которого не сомневались даже многие его враги, стал для радикалов мучеником, погибшим за веру. Для них слава его с годами будет лишь крепнуть. Нам же остается перечитывать его заметки из серии «герои Истины и лжи», эти истории из жизни его знакомых шахидов. Мелькает калейдоскоп навсегда уходящих лиц, событий и мест. Эти публиковавшиеся в интернете дневники — единственный адекватный источник, рисующий изнутри жизнь муджахидов. Саид-летописец и бытописатель лесной жизни обладал несомненным литературным талантом, чего стоит, например, этот отрывок: «Вообще-то, мне всегда было интересно ходить там, где ты натыкаешься на старые следы воинов Аллаха. Однажды мы с Харуном нашли под Арштами старую базу муджахидов с уничтоженными блиндажами и старой посудой. Часть пригодной посуды мы забрали с собою, но даже Харун не мог вспомнить что-то об этой базе. Этот археологический памятник муджахидов прошлого настолько сильно запал мне в память, что я стал всех расспрашивать о ней. И после долгих поисков Аллах даровал мне возможность найти того, кто вспомнил о ней. Этим человеком оказался наш Профессор, Абдулла Аззам (тезка палестинского теолога. — И. Ф.) — только он смог вспомнить то, что эту базу они основали много лет назад вместе с Хамзатом Гелаевым. Профессор включил свою поисковую систему, но так и не припомнил того, кто был бы жив кроме него на тот момент, из тех, кто основал эту базу. И если бы не Абдулла Аззам, кто поведал историю этой базы, то она так бы и осталась белым пятном в истории джихада на Кавказе. Это еще археологические памятники современной истории, про которые и то мало кто помнит — а как же быть с теми памятниками муджахидов прошлого, которые уже поросли травой? Я помню про древние пещеры абреков прошлого, которые мы нашли на вершине Нухкорта возле Бамута. Меня поразило то, как они были выбиты в песчанике — там было свыше 40 небольших пещер, расположенных в несколько уровней полукругом. Они были связаны между собою тесными коридорами, по которым приходилось пробираться только ползком, в темноте. Снаружи эти пещеры закрыты от посторонних глаз густым кустарником, но из каждого выхода открывается вид вплоть до Алхан-Калы, пригорода Грозного. Я видел и древние пещеры абреков на Фартанге, где в скалах были высечены пещеры с треугольным входом для коней; но сейчас уже не осталось никого, кто мог бы рассказать историю о том, кто высек эти пещеры и кто использовал их для джихада. То здесь, то там наши братья находили старые винтовочные гильзы с неизвестными нам цифрами и обозначениями. Во многих пещерах еще можно найти артефакты, которые остались от муджахидов прошлого — гильзы, обрывки ткани и многое другое, но все эти предметы немы. Они никогда не расскажут о тех муджахидах, которые населяли этот район, про тех, кто стали шахидами в те нелегкие годы и многое другое. Это если говорить только про наследие муджахидов прошлого — а те руины сел и древних поселений, которые остались в Мялхисте, Ялхор-мохке с его глубочайшими пещерами, и в высокогорье Урус-мартановского района… И сейчас я продолжаю думать про то, что пройдет еще немало лет джихада на Кавказе, и поколения будут сменять друг друга; и каждый новый поток муджахидов, когда будут натыкаться на археологические памятники воинов прошлого, уже не смогут вспомнить, кому принадлежали эти блиндажи и летники»[14]. Аллах дарует муджахидам свое бессмертие, мы же, люди светские, видим бессмертие в другом. Тот же самый Саид Бурятский, который отправлял людей на смерть, благословляя их на шахаду, продлевал им земную жизнь своими записками. Теперь эти дневники останутся литературным памятником ему самому.
Тихонов родился в Москве 30 мая 1980 года. Его отец служил во внешней разведке, мама работала преподавателем. Родители часто уезжали в заграничные командировки, поэтому в детстве Никиту воспитывали дедушка с бабушкой[15]. По некоторым данным, Никита, как и его будущая гражданская жена Евгения Хасис, тоже не является чистокровно русским — в его жилах есть четверть еврейской крови. Действительно, мальчик, впоследствии ставший русским националистом, имел явно неарийскую внешность — был черноволос и темноглаз. На одном из заседаний суда над убийцами Маркелова и Бабуровой, на котором я присутствовал, был забавный момент. По словам Хасис, свидетели, видевшие убийцу, показывали, что это русоволосый и светлоглазый мужчина, стопроцентно славянской внешности. «А теперь давайте натянем на Никиту шапочку и закроем лицо шарфиком, — подытожила Хасис. — Последнее, что в нем можно узнать, — это русского Ваньку. В этом чернобровом, с брежневскими бровями мужчине я скорее опознаю жителя Северного Кавказа».
