Пышным балом семья пыталась сгладить тягостное впечатление от самоубийства Джорджа Вандербильта: Самоубийство это приобрело характер поистине символичный.
Династия Вандербильтов, несмотря на то что капиталы и влияние ее еще достаточно велики, — характерный пример паразитизма и загнивания современного капитализма. Не случайно трагический конец молодого миллиардера поверг в уныние всех уолл-стритских завсегдатаев, в том числе никогда в глаза не видевших самоубийцу, не имевших к нему никакого отношения. Как рассказывают очевидцы, в течение нескольких дней на Уолл-стрите об этом только и говорили, а в правлениях крупнейших банков царило похоронное настроение.
Вероятно, не одному из некоронованных королей приходила в эти дни мысль о том, что они заглянули в свое будущее!
Алюминиевые короли, нефтяные герцоги
Темной августовской ночью, когда город спал глубоким сном, в квартире шефа секретной службы Белого дома раздались резкие телефонные звонки. Офицер охраны задыхающимся от волнения голосом просил его срочно прибыть в резиденцию президента.
— Что случилось? — недоверчиво спросил еще не вполне проснувшийся детектив. Он только недавно вернулся из президентских апартаментов, покинув их сонными и спокойными. Первая мысль его была о том, что коллеги решили подшутить.
— Случилось ужасное, — произнес голос в телефонной трубке, и зазвучали резкие гудки отбоя.
Когда полицейская машина с пронзительным сигналом и вращающимися на крыше оранжевыми огнями въехала во двор здания, где ночевал президент Соединенных Штатов, оно было уже со всех сторон оцеплено охранниками. Взбежав по ступеням на третий этаж — личные апартаменты президента, — шеф секретной службы в дверях президентской спальни столкнулся с личным врачом главы государства.
— Президент Гардинг мертв. 40 минут назад он внезапно скончался…
Час спустя к расположенному в нескольких кварталах от Белого дома роскошному особняку министра финансов Эндрю Меллона один за другим подкатили дорогие «линкольны» и «роллс-ройсы», из которых торопливо вышло несколько человек. В кабинете хозяина дома началось чрезвычайное ночное совещание. Помимо 70-летнего Меллона, восседавшего за столом в ночных туфлях и халате, в совещании принимали участие любимец скончавшегося президента, его личный друг министр юстиции Догерти, государственный секретарь Юз, министр внутренних дел Фолл и министр торговли, в то время еще только восходившая вашингтонская звезда Герберт Гувер — будущий президент страны…
Ровно через 40 лет, осенью 1963 года, после убийства Джона Кеннеди американская печать занялась историческими экскурсами. На газетных страницах воспроизводились имена президентов Соединенных Штатов, ставших жертвами убийств. Авраам Линкольн — пал от руки убийцы 14 апреля 1865 года, президент Джеймс Гарфилд — убит 2 июля 1881 года, президент Уильям Маккинли — застрелен 6 сентября 1901 года. Фамилии Уоррена Гардинга среди этих имен не было. А между тем многое заставляет предполагать, что и он умер не своей смертью.
Соединенным Штатам принадлежит рекорд в умении прятать в воду концы крупнейших преступлений, таких, в частности, как убийства президентов страны. Месяцами смакуя мельчайшие подробности ординарных уголовных преступлений, «большая пресса» монополий каждый раз обнаруживает удивительную сдержанность, отсутствие любознательности, ничем не объяснимую немногословность, когда речь идет о преступлениях, совершаемых не рядовыми уголовниками, а титулованными преступниками, действующими в высших сферах.
Американским любителям исторических параллелей, составляющим список хозяев Белого дома, умерших насильственной смертью, вовсе не обязательно изучать давно ушедшие времена. События последних десятилетий дают им вполне достаточную пищу. Пример — трагическая гибель Джона Кеннеди, павшего жертвой заговора, настолько хорошо организованного и пользовавшегося таким влиятельным покровительством, что спустя несколько лет после роковых выстрелов в Далласе истина стала не более, а менее ясной, нежели в первые часы и дни после убийства.
В Вашингтоне по сей день циркулируют разговоры о странных, до сих пор не объясненных фактах, сопутствовавших внезапной смерти Франклина Делано Рузвельта в 1945 году. До сих пор, несмотря на давность этого события, много говорят и о не менее таинственных обстоятельствах смерти Уоррена Гардинга 2 августа 1923 года.
Подозрения вызвала, прежде всего, внезапность кончины Гардинга. Еще за час до того, как офицеры охраны президента подняли тревогу, Гардинг, хотя и, видимо, взволнованный, расстроенный, но уже выздоравливавший после недавнего недомогания, беседовал с помощниками, принимал в своем кабинете или разговаривал по телефону с теми, кто несколько часов спустя ночью собрался на таинственное совещание в доме Эндрю Меллона. Никаких признаков заболевания не отмечалось, что впоследствии официально подтвердил личный врач президента.
Не менее подозрительно то, с какой поспешностью, без обычной в таких случаях помпы, Гардинга похоронили. Поспешность была настолько явной, даже неприличной, что впопыхах забыли об элементарнейшем — произвести вскрытие и медицинское освидетельствование умершего. Впрочем, возникает законный вопрос: забывчивость ли это?
Наконец, бросается в глаза странное обилие официальных версий о причинах смерти президента, сменявших одна другую. Тут и простуда, и внезапный приступ сердечного заболевания, и отравление крабами, которых, кстати, не было в меню президента, и т. п. Одним словом, если отложить в сторону не очень-то достоверную официальную версию о кончине Гардинга в результате внезапного приступа болезни, версию, в которой явно не сходятся концы с концами, то очевиден неестественный характер смерти этого президента. Единственное, о чем спорят специалисты, — что же имело место в действительности: убийство или самоубийство? Одни утверждают, что президенту был подмешан яд в ночное питье, причем не без участия его жены, другие — что силы могущественные и неумолимые заставили его самого покончить счеты с жизнью, угрожая в противном случае скандальным разоблачением и судом.
Что же предшествовало устранению с политической арены человека, пришедшего в Белый дом после знаменитого краснобая, адвоката моргановского семейства Вудро Вильсона?
2 ноября 1920 года Гардинг сменил пост сенатора от штата Огайо на высший государственный пост в стране.
Он был личностью более чем заурядной, единственный талант которой, по словам современников, заключался в искусстве игры в покер. Гардинг принадлежал к числу тех, кто в американской политической жизни именуется «темной лошадкой». 'До последнего дня работы съезда республиканской партии летом 1919 года его имя даже не значилось в списках предполагаемых кандидатов.
Однако в результате таинственных махинаций за кулисами съезда ни один из партийных лидеров не собрал требуемого количества голосов. Тогда «внезапно» всплыла кандидатура малоизвестного сенатора, ставшего затем президентом. Еще Маркс, внимательно изучавший американские политические нравы, отмечал, что в Соединенных Штатах выработалась своеобразная практика не выбирать в президенты людей, которые занимали выдающееся положение в своей партии; правда, имена таких людей используют для предвыборных демонстраций, но, когда доходит до дела, их заменяют неизвестными, посредственностями, имеющими влияние лишь в местном масштабе.
На сей раз дело было не только в местном масштабе, но и в том, что, как выяснилось впоследствии, в кандидатуре Гардинга были весьма заинтересованы два человека — нефтяной делец Догерти, связанный с компаниями Рокфеллеров и Меллонов, и сам тогдашний глава меллоновского семейства — престарелый миллиардер Эндрю Меллон. Именно они, действуя за кулисами съезда республиканской партии, навязали ему кандидатуру Гардинга. Об этом впоследствии рассказывал сам Догерти.
Эндрю Меллон, задумав всю эту комбинацию, не стал затруднять себя изобретением особенно хитроумных политических ходов или плетением сложной интриги. Он решил действовать с прямолинейностью торгаша — наши деньги, ваш товар. Правда, в данном случае товар был несколько необычный — целая политическая партия. Республиканская партия США в тот период оказалась в крайне сложном финансовом положении. Для того чтобы покрыть расходы на избирательную кампанию 1920 года, партийные боссы по уши влезли в долги. Дефицит в партийной кассе превышал 2 миллиона долларов. В вашингтонском воздухе запахло скандалом. И тут в столице появился Эндрю Меллон. Щедрой рукой он покрыл большую часть долгов партии из собственного кармана. Вскоре стала ясна цена этой «щедрости». Сначала навязанная съезду кандидатура Гардинга, а затем беспрецедентный до той поры в политической истории страны захват непосредственными представителями концернов ключевых правительственных постов.
