Дети наказывали учителям: «Свяжите нас с московскими пионерами, привезите «пионерские законы», сходите в зоологический сад и про львов и тигров нам расскажите».
Учителя жадно впитывали в себя новые впечатления. В Москве были устроены для них экскурсии, ходили учителя в Музей Революции, в Кремль, на производства, в школы, клубы. Широко шло братанье учительства с рабочими. На съезд пришли рабочие приветствовать учителей, дарили им платки с портретами Ильича. Работницы Сокольнического района принесли на сцену (съезд происходил в театре Зимина) семафор, подняли красный фонарь, и одна из работниц, сказавшая горячую приветственную речь, закончила ее словами: «Путь для смычки учительства с рабочим классом открыт». Громом рукоплесканий ответил ей съезд. А вечером учителя рассыпались по рабочим клубам, и такой товарищеской лаской окружили рабочие учителей, что те говорили, что никогда не забудут этого.
…Съезд приветствовали ученые, Красная Армия, РЛКСМ, пионеры. Учителя на этом съезде почувствовали себя членами братской семьи трудящихся. По всему Союзу Советских Социалистических Республик разнесут они то, что слышали на съезде, что видели в Москве. Их возвращения с нетерпением ждали все 250 тыс. союзного учительства, их ждало с нетерпением все население.
Политическое значение съезд имел громадное. Съезд знаменовал, что завет Ленина о поднятии морального веса учительства, о "превращении учителя в надежнейшую опору Советской власти в деревне уже в значительной степени осуществлен. Об этом свидетельствовали все речи учителей; с сознанием того, что оно заветы Ильича выполнило, пошло учительство в мавзолей.
Однако не только политикой интересовалось учительство, оно страстно1 обсуждало и вопросы чисто педагогические: о новых программах, учебниках, методах.
В позапрошлом и прошлом годах вышли новые программы. Эти программы учат ребят сознательно относиться к окружающему, тесно связывать школу с жизнью, учат детей употреблять приобретенные знания для строительства новой жизни. Новые (так называемые гусовские, т. е. составленные Государственным ученым советом) программы, рвущие со старыми традициями учебы, были вначале встречены с недоумением, однако на съезде уже громадное большинство учителей выступало горячими защитниками этих программ, указывало на то, что они чрезвычайно развивают ребят, что новые программы стали признаваться" и крестьянами, крестьяне говорят: «Теперь в школе делу учат». Говорили только, что проводить эти программы трудно при теперешних условиях, когда учителю иногда приходится заниматься со 100–250 учениками, с тремя отделениями, без нужных учебников и пособий.
В этом году школы переполнены, стремятся в школу все ребята, пошли в школу и те, кто за последние годы по целому ряду причин не ходил туда. Мест не хватает, крестьяне недовольны. Жажда знания в этом году охватила деревню как никогда.
Обсуждение на секции вопросов, связанных со строительством новой школы, показало и чрезвычайное повышение чисто педагогической квалификации учительства. Программы заполняются местным материалом, широко развернуты экскурсии, применяются новые методы. Учитель ведет большую творческую коллективную работу, увлекается ею. Растет и интерес населения к школе, который поддерживается и все усиливается тем, что школа все больше и больше врезывается в окружающую жизнь.
Не только учитель, но и школа в целом ведет общественную работу.
В деревне школьники оповещают об имеющих быть собраниях, старшие ребята прикрепляются к неграмотным семьям для чтения вслух газет, ребята обучают грамоте своих товарищей, братьев, сестер, матерей; школа широко ставит местами санитарную пропаганду — под влиянием школы дети начинают чаще умываться, стричься, чинить одежду, чище становится в избах, улицы деревни очищаются от навоза, вдоль улиц прорываются канавы, сажаются деревья; школа ведет сельскохозяйственную пропаганду, и часто бывает, что под влиянием школы крестьяне переходят к многополью, лучше начинают обрабатывать огороды, лучше ухаживать за скотом, заводят машины и т. д. Конечно, такая школа привлекает внимание крестьян, они охотно начинают посылать детей в школу.
Все шире и шире прививаются школьные выставки, иллюстрирующие работу школы, и так называемые «от четники», на которые широко приглашается местное население и на которых ребята рассказывают о своей школьной работе. Выставки и «отчетники» служат средством популяризации новой школы.
Обсуждался делегатами очень горячо вопрос о детдвижении. Сейчас уже более миллиона юных пионеров. Пионеры вносят в школу новый дух. Они очень дисциплинированны, организованны, усердно учатся. Они снимают с учителя полицейские обязанности, делают возможными товарищеские отношения между учителями и детьми. Пионеры чрезвычайно оживляют и углубляют детское самоуправление в школе. Самоуправление становится доподлинным школьным самоуправлением, где ребята вполне самостоятельно обсуждают и решают вопросы, их близко касающиеся. Все делегаты согласны были с тем, что детдвижение — положительный фактор; обсуждения шли лишь в разрезе того, как лучше увязать детдвижение с работой в школе. Съезд принял декларацию и обращение к Красной Армии и Красному Флоту, к Ленинскому комсомолу, к Цекпросу, к ВЦСПС, к учительству всех стран.
Кроме пленарных и секционных заседаний съезда, учителя посещали всякого рода специальные, устраивавшиеся для них собрания: по работе среди крестьян, по волостному бюджету и т. д. «Учительская газета» и «Правда» устраивали специальные совещания с делегатами с целью организации систематического корреспондирования учителей в эти газеты. Учителя были снабжены и общеполитической и специально педагогической литературой.
Съездом учительство осталось чрезвычайно довольно. «Мы ошеломлены прямо всем виденным и слышанным, — говорили учителя, — с нетерпением ждут нас теперь на местах», — и обсуждали, как наиболее целесообразно организовать доклады, какие волости и деревни объехать.
Первый Всесоюзный учительский съезд несомненно имеет громадное значение. Он — яркая страница в деле строительства новой жизни.
1925 г.
ВОПРОСЫ, ТРЕБУЮЩИЕ РАЗРЕШЕНИЯ
Одним из больных вопросов, требующих скорейшего разрешения, является вопрос о постановке народного образования среди нацменьшинств. Этому вопросу в свое время Коммунистическая партия уделяла немало внимания, но на практике дело обстоит далеко не так, как оно должно было бы обстоять. На деле наблюдается полное нарушение партдиректив.
Во-первых, плохо дело обстоит с политпросветработой. Среди многих нацменьшинств она вовсе не ведется на родном их языке. Вот пример. Под самым Ленинградом живет масса финнов-колонистов, как они раньше назывались. Эти финны ведут хуторское хозяйство. Потребность в общении у них большая. Но местные избы-читальни не ведут работы на финском языке, не получают газет на финском языке, не ставят спектаклей на финском языке. Финны не захвачены советской общественностью. В результате, как пишут нам из Тосно, среди местных финнов быстро развивается баптизм, удовлетворяющий, худо ли, хорошо ли, их потребность в общении, в коллективных переживаниях.
Громадное значение искусства, создающего общее настроение, ярко выявилось во время гражданской войны: яркие плакаты, пение, спектакли захватывали массы. Конечно, кроме искусства, нужно крестьянину и знание, много знания, но нельзя перегибать палку, нельзя изгонять из политпросветработы искусства. Может быть, нужно найти новые формы этого искусства, внимательно вглядываясь, что созвучно переживанию масс, учитывая, как массы реагируют на те или иные произведения искусства. Надо постоянно проверять близость тех или иных художественных образов массе, в частности крестьянской массе, в частности крестьянской массе той или иной национальности. Сейчас, с развитием радио и кино, открывается широкая возможность приблизить искусство к массе, но тем важнее проследить, что близко массе, что наиболее ее захватывает. В капиталистических странах кино и радио являются могучим средством порабощения масс, внедрения в них буржуазных воззрений, затуманивания голов рабочих и крестьян религиозным дурманом, националистическими предрассудками. У нас, в СССР, кино и радио могут стать орудием духовного освобождения масс. Когда думаешь об этой роли кино и радио, то чувствуешь, какую громадную роль они смогут сыграть в деле поднятия культурного уровня национальных меньшинств. Ну, это в будущем, правда, недалеком. Но и теперь на политпросветработу среди национальных меньшинств должно быть обращено сугубое внимание, работа изб-читален среди них должна развиваться, вестись на соответствующем национальном языке и учитывать условия окружающей жизни. Это последнее имеет также немалое значение. Нередко приходится наблюдать, как правильно составленные схемы не облекаются живой плотью, а шаблонизируются, проводятся без учета реальной действительности. Особенно надо это сказать про антирелигиозную пропаганду. Часто она приводит как раз к обратным результатам. Только вдумчивое отношение к окружающей действительности может сделать политпросветработу достигающей цели.
