Перейдем к другой стороне просветительной работы — к школьной. Тут, пожалуй, еще резче сказываются дефекты постановки работы среди нацменьшинств. В школе обучение должно проводиться на родном языке. Таково положение. Как оно проводится?
Во-первых, очень часто отношение к этому вопросу чисто формальное. Если ты татарин по паспорту, то, хотя бы ты вырос в семье, которая говорит по-русски, и фактически первые слова, которые ты научился произносить, были русские, — ты обязан посещать татарскую школу. Такой формальный подход совершенно недопустим. Родным языком для ребенка должен считаться тот, на котором он лучше всего говорит, который ему фактически всего ближе.
Другое — преподавание на национальном языке затрудняется часто отсутствием знающих учителей. Отсюда вытекает настоятельная необходимость обратить особое внимание на подготовку и переподготовку учителей на языках национальных меньшинств. Параллельно с этим должно идти и создание букварей и книг для чтения и других учебников на национальных языках. Эти учебники не могут быть простым переводом с русского языка, а должны учитываться особенности данного языка и особенности культуры данной народности. Создание учебников на языках национальных меньшинств — такая же неотложная задача, как подготовка педагогов, умеющих преподавать на родном языке. Педтехникумы, готовящие таких учителей, должны бы позаботиться о создании коллективными усилиями учебников, с привлечением к этому делу опытных учителей нацменьшинств. Такой педтехникум должен быть естественным руководящим центром. Тут нужна большая работа.
Есть еще у нас народности, у которых нет своей письменности. Тут уж ничего не поделаешь. Но в школах этих народностей все же важно, чтобы основное преподавание, то, которое знакомит ребенка с окружающей жизнью, давало ему возможность разобраться в ней, шло на родном языке. Учитель должен владеть этим языком в полной мере.
И, наконец, вопрос о преподавании русского языка в школах национальных меньшинств. Нельзя рассчитывать на то, что ребенок в будущем всю жизнь будет прикован к своей области, где говорят на его родном языке. Напротив, большинству придется периодически жить и работать в местностях, где господствующим языком является русский. Кроме того, русская литература более богата, чем литература большинства нацменьшинств, а главное — это язык революционного народа, язык, имеющий богатую литературу по марксизму-ленинизму. Поэтому вполне естественно стремление большинства родителей обучать своих детей русскому языку. Этому стремлению не следует, конечно, противиться. В школах нацменьшинств надо вводить и русский язык, но ни на минуту не забывать, что русский язык для большинства ребят «иностранный»,
А из этого вытекает ряд методических подходов. Русский язык вводится не одновременно с родным языком, а позже. Обучение письму и чтению на русском языке вводится тогда, когда ребенок уже овладеет известным запасом слов, научится составлять элементарные хотя бы фразы. Первое время центр внимания должен быть обращен на устную живую русскую речь. Затем необходимо подходить к изучению русского языка сквозь очки языка данной национальности, должны отмечаться в букварях все особенности произношения русской речи по сравнению с родной ребенку, должны отмечаться особенности структуры русской речи, должно разъясняться содержание тех понятий, для которых нет слов на родном языке, но есть на русском. Ребят нужно знакомить с русским бытом, особенностью хозяйственного уклада, природных условий и пр. Русский язык для ребят нацменьшинств — иностранный (этого, между прочим, нельзя забывать и при постановке ликпунктов на русском языке; отказывать в их устройстве населению нельзя, но подход к русскому языку там, где взрослые не говорят на нем, должен быть как к иностранному).
И, наконец, программы ГУСа. Недавно пришлось заслушивать доклады инспекторов о проведении программ ГУСа в школах Ингушетии и Чечни. Там стремятся проводить в жизнь программы ГУСа. Но программы ГУСа рассчитаны главным образом на Центрально-Промышленный район и на стоящие на культурном уровне этого района нацменьшинства, а если их начать прилагать в отсталых школах Ингушетии, они перестанут быть связаны с живой жизнью и станут мертвее старых программ. Они превратятся в нечто вредное. В странах с другой природой, другим хозяйственным укладом, другой культурой должен быть сохранен лишь дух гусовских программ, лишь метод, основной принцип их составления, подход к изучению явлений, материал же должен быть взят совершенно другой. Над программами ГУСа в областях, населенных нацменьшинствами, а тем более в национальных республиках, нужна большая, серьезная работа. Ее необходимо проделать.
Тут мы подходим вплотную к одному из вопросов, который касается не только программ нацменьшинств, но и наших русских программ. В последнее время в области политики Советской власти выдвинулся один вопрос, который раньше, в период составления гусовских программ, оставался в тени. Это — вопрос о кустарной промышленности. Обернувшись «лицом к деревне», Советская власть оказалась вынужденной обернуться лицом и к кустарю. Развитие крупной промышленности требует подготовленной почвы, требует широкого развития кустарной промышленности, подготовляющей кадры квалифицированных рабочих, производящей подготовительную работу по обобществлению труда кустарей-одиночек, а также нащупывающей почву для развития целых новых областей производства.
Сейчас кустарям Советская власть предоставляет всяческие льготы и обдумывает меры рационализации этой области труда.
В гусовских программах вопрос о кустарной промышленности вовсе не затрагивается. Этот пробел надо заполнить.
Но не только это. Необходимо обдумать программы вечерних школ для учеников, занятых в кустарной промышленности. Думается, что посещение таких курсов должно быть сделано обязательным. Но это должны быть курсы, построенные соответственно программам, выработанным ГУСом для подростков, только роль кустарной промышленности должна быть в программе гораздо полнее освещена, и вся она должна быть более ориентирована на данных отраслях труда, на повышении в ней техники и пр. Вопрос этот еще не обсуждался в Коллегии Нарком-проса, но, мне думается, его надо уже поставить на обсуждение учительства, так как сельское учительство близко соприкасается с кустарной промышленностью, широко развитой по деревням, и заслушать его соображения особо важно.
1925 г.
ЗА НОВУЮ, ПРОСВЕЩЕННУЮ СТРАНУ
(РЕЧЬ НА 111 ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТОВ)
В одной из речей Владимир Ильич сказал: мы начали великую войну, которую не скоро кончим, — войну за Россию новую, просвещенную, светлую. И теперь, если охарактеризовать работу правительства за истекший период, можно сказать, что это была война за сытую страну, за ее материальную обеспеченность. Теперь уже всем ясно, что правительство достигло крупных успехов и победа обеспечена.
Но развитие производительных сил подсказывает необходимость подъема культурного развития всего населения страны. По этому поводу Владимир Ильич писал в последних статьях, что экономическое развитие страны тесно связано с повышением культурного уровня…
И нужно вполне ясно и отчетливо подчеркнуть, что мы во что бы то ни стало должны поднять культурный уровень населения и с этой целью провести ряд необходимых мер, которых крестьянин давно уже жаждет.
Мы, работая в Наркомпросе, больше других видим эту жажду крестьян к знаниям. Деревенские ребята мне пишут: «Тетенька, Надежда Константиновна, похлопочи, чтобы у нас сделали школу…» Такие же ходатайства приходится слышать и от деревенских комсомольцев и различных организаций. Необходимо идти навстречу этой жажде знаний. После пережитых революций эта жажда знаний непрерывно растет среди крестьянства.
Когда-то, на II съезде партии, Плеханов (тогда он еще не был оппортунистом) говорил, что народное образование — это гарантия прав пролетария. И крестьянство также начало понимать теперь, что просвещение — это гарантия прав крестьянина. Мне кажется, что съезду необходимо обратить особое внимание на развитие дела народного образования. Надо перестать говорить о народном образовании как о каком-то «третьем», или третьестепенном, фронте. Вопрос о широких мерах для проведения народного образования в крестьянстве стал неотложным. Необходимо, чтобы Наркомпрос работал здесь не в одиночку, а все правительство помогло ему обернуться лицом к деревне. Лицом к деревне — это значит в кратчайший срок осуществить всеобщее народное образование и воспитать кадры культурных работников среди крестьянства. Эти кадры помогут рационализировать, индустриализировать и машинизировать наше сельское хозяйство и улучшать сельскохозяйственную кооперацию, поскольку в ее работе будут принимать участие квалифицированные работники из среды крестьянства. Необходима конкретная формулировка поставленных вопросов о народном просвещении. Правительству нужно обратить на это дело еще больше внимания, и победа тогда будет обеспечена.
