На последние сраженья
Торопился эшелон.
Но всё тише мерный стук –
Эшелон остановился:
Белый ангел нам явился –
Принял меч из наших рук.
* * *
Строевые песни пели
В запасных, худых полках.
Серые, как пыль, шинели,
И обмотки на ногах.
Мы мечтали о любви,
А ещё – о пайке хлеба…
Годы юные свои
На алтарь кладём победы!
ПЕТЕРБУРГ
Каменные львы, фонтаны, шпили,
Эрмитаж, соборы, купола,
Вы меня ещё не позабыли –
Юношу из русского села?
От меня свои ты прячешь тайны,
Город белых северных ночей.
Я пришёл к тебе тропой случайной –
Дай постигнуть смысл твоих речей.
Вот иду по Невскому несмело,
А весенний день прозрачен, чист,
И в толпе нарядной то и дело
Озорной мелькает лицеист.
* * *
В хулиганстве не замечен,
Не настоян на спирту.
Шёл в строю, расправив плечи,
Не одну прошёл версту.
От подъёма до отбоя,
От Бершети до Читы,
Через лес и через поле,
До восточной до черты.
Были круты и пологи
Торопливые пути,
Я не раз сменил погоны,
Чтоб до берега дойти.
Лицезрел не без волненья
Над Европой синеву,
Но всегда держал равненье
На далёкую Москву.
* * *
В стране мы жили древней –
Нам очень повезло!
Нам города, деревни
Ложились под крыло.
Мы по небу летали
И мчались в поездах.
В степи пешком шагали –
У мира на глазах.
Мы струн касались вещих
На лире золотой.
Любили наших женщин
Любовью неземной.
Дарили им улыбки,
Бросались в бой со злом,
Рассвет встречали зыбкий
У милой под крылом.
ПОЕЗДА РОССИИ
Поезда России!..
Пассажирский… Скорый…
В окнах ветер синий
Развевает шторы.
Тихие пейзажи –
Милые, родные,
То Отчизна наша –
Дали голубые.
Рек мелькают воды,
Спит туман белёсый.
Водят хороводы
Белые берёзы.
Светлые просторы
Без конца и края,
И леса, и горы –
Сторона родная.
Я к тебе с поклоном,
Я к тебе с приветом –
Из окна вагона
С песенкою этой!
* * *
Погуляй-ка, душа, на просторе,
На зелёных на русских холмах,
И под парусом белым на море –
На весёлых и быстрых волнах.
Погуляй-ка, душа, по России,
Где берёзы стоят на снегу.
Нет сторонки милей и красивей,
Без России я жить не могу.
* * *
Со мной прощался медленный закат,
И таял невидимкой в дальней сини,
И белые, дрожащие осины
Роняли свой божественный наряд.
Был вечер мил и красочен вполне,
И ветерок вздыхал над лугом знобкий,
И серп луны качался на волне,
Всегда один, отверженный и робкий.
Под небом голубым кончался день.
И в жизнь мою стучался вечер.
И в горних высях праздничная тень
Уже зажгла мерцающие свечи.
* * *
Я люблю степной полыни
Тонкий, нежный аромат.
Он витает там поныне –
Где лозинок ровный ряд,
Где в наличниках окошки
Нашей маленькой избы,
Где гостей встречает кошка,
Как предвестница судьбы.
Где зелёные посадки
Берегут свои поля,
Где над выгоном касатки, –
Здесь и родина моя.
Я люблю степной полыни
Тонкий, нежный аромат.
Он витает там поныне –
Где лозинок ровный ряд.
* * *
Я колокольный благовест услышал
Вечерней предзакатною порой.
Он в поднебесье плыл всё выше, выше,
Неся душе спасительный покой.
На голубой эмали купол синий
Прозрачным показался мне вдали.
Два голубка над милою Россией
Оливковые веточки несли.
* * *
Мой новый век, мой новый день
Бегут за облаком вослед,
И улыбается сирень
Во цвете лет, во цвете лет.
И песнь мерцающей звездой
Плывёт с небес, плывёт с небес
И, озаряя белый лес,
Мне дарит волю и покой.
Теги: Боков Василий
СВИРЕЛЬ
Вот и я сгорел вослед
Всем, кто до меня сгорели.
Где души высокий свет,
Где тот мальчик? Его нет,
Только звук его свирели.
Ту свирель мне на мосту
Бес вручил или прохожий?
Подмигнул - и в пустоту[?]
Обожжённый, на ветру
Я запел неосторожно.
На свирели той играл
Пан когда-то козлоногий
Среди рощ и диких скал,
Что за звуки извлекал!
Но над ним смеялись боги…
И летит душа, легка,
Древним ужасом объята,
Где заката облака.
Надо мной исподтишка
Насмехаются собратья.
Жизни тоненькая нить.
Что забвение и слава?
Муза, смею ли просить,
Прежде чем испепелить,
В губы чтоб поцеловала.
* * *
Бедной осени наследник,
Я сегодня не у дел;
Лист сорвавшийся, последний,
Вдоль аллеи полетел.
Осень поздняя. Сухая.
Ветки голые черны.
А я пью, не просыхая,
Горький воздух тишины.
Всё, что было, мимо, мимо,
Не веду потерям счёт,
Ибо всё неумолимо
В свою очередь снесёт.
Только всё же есть мне дело
До всего, пока живу,
В этой роще поределой,
Погружённой в синеву.
Вот кружится лист багряный,
Выбирает, где истлеть;
И душою покаянной
Я приемлю эту смерть.
Ни о чём не сожалею;
Мы, душа, с тобой одни
В тишине пустой аллеи
В эти годы, в эти дни.
Русская звезда
Среди разодранной страны
И разобщённого народа
Мы все в своей беде равны:
Пьянит кровавая свобода.
Над правдой ставим правоту
И право утверждаем в силе,
Не замечая, что черту,
Где гибель ждёт, переступили.
Без боя сдали рубежи
Трудов и славы поколений
Под натиском вселенской лжи
И душу поразившей лени.
Иль с русской началась души
Последняя – за Небо – битва?
И змея кольца чешуи
К броску решающему свиты.
Последние сомненья прочь!
Сивилла гибель нам пророчит.
И ужаса не превозмочь
Всеевропейской серой ночи.
К любви наш голос призывал.
Чему же ты, Европа, рада?
России гибельный развал –
Канун всеобщего распада.
Цивилизации оплот –
Россия – рухнет, вслед за нею
Европа гордая падёт,
На милость отданная змею.
И сдавленный предсмертный всхлип –
Последнее, что нам напомнит:
И что провидел Еврипид,
И видел Данте в преисподней.
И Русская сверкнёт звезда
Вслед остальным по небосводу…
А Бог к себе – в любви! – нас звал,
Как благо давший нам свободу.
* * *
Что мне в жизни земной и превратной?
Я хочу возвратиться туда,
Где любви языком мне понятным
Говорит со звездою звезда.
Где ни горестей нет, ни печалей,
Я забуду, что был всем чужой,
Ибо слово, что было вначале,
Станет мне путеводной звездой.
Полечу искромётной кометой,
Глыбой льда, что объята огнём.
Что жалеть мне оставленных где-то?
Что мне плакать? И помнить о чём?
В круг весёлый вступлю хоровода,
Что ведут во Вселенной миры,
А желанная сердцу свобода –
Только отблеск чудесной игры.
И законы игры принимая,
Я отправлюсь в назначенный путь:
И предстанет Земля, возрастая,
Предо мной – и уже не свернуть…
На дне
В Нижнем Новгороде район на берегу
Волги, под стенами Кремля, где
М. Горький нашёл героев
своей пьесы "На дне".
С утра прозрачно и свежо,
И листопад, что тише света, –
Зовётся это «бабье лето».
В ту осень не было его.
Дождь заряжал с утра. Евгений,
Непризнанный страною гений,
А значит, собственной женой,
Брёл к дому, выйдя из пивной.
Когда жена ушла к другому,
Кто тащит в дом, а не из дома,
Не стал делить он с ней квартиру.
Взял рукопись, где вкривь и вкось
Каракули, но он всерьёз
Считал, что в ней спасенье миру,
И был таков… И ходом дней
Он очутился здесь, «на дне».
О «дне» поведал миру гений
Великодушных откровений,
Провозгласив, что «соль земли» –
Среди воров, бродяг и пьяниц
(Тогда ещё не навели,
Скрывая грязь, державный глянец).
Подвалы смрадные, шалманы,
Дворы с проходом – сущий рай
