Романов, бывший зам. начальника РУОПа (смотрит на буфет и бесстрастным тоном) на мой вопрос «Кто же автор „Когтя“?» отвечает вопросом:
«А вы не знаете в Москве такого Шереметова Владимира? Встретьтесь с ним. /…/ Петрунин и Школьный помирились потом на банкете в честь годовщины Свердловского РУВД… Однако… ну руки пожали, и всё…»
Итак, в самом конце февраля 1999-го в Красноярске появилась очередная комиссия Колесникова. Скорее всего, по совокупности причин: и появление «Когтя», и желание Лебедя, и московские пружины, и донос младшего Лебедя, написанный по просьбе его «папы», Олега Дерипаски, зарившегося на КрАЗ. Комиссия прибыла большая, аж 30 квалифицированных высокопоставленных милицейских душ, а задействовали они, по словам местных источников, ещё 200 правоохранительных работников в крае. И стали рыть. Нарыли, источники называют разное количество уголовных дел, кто 52, кто 54, а кто 58 дел. Вообще, по мере моего расследования я заметил, что даже самая новейшая из новых, свежайшая история, только-только свершившаяся, упорно не желает быть точной наукой. Я, конечно, знал и ранее, что История — далеко не точная наука, что, например, существует около ста различных оценок количества потерь в Первой мировой войне (она документирована лучше Второй), но не предполагал всё же, что самые свежие события всё равно расплываются, удваиваются и утраиваются их контуры. А мотивы, о эти мотивы, их слишком много… Комиссия Колесникова работала усердно. По свидетельству Виталия Хавкина, одного из адвокатов Быкова, сделанному во время пресс-конференции осенью 1999 года, ещё до ареста Быкова на югославско-венгерской границе:
«Результатом действий комиссии явились полтора десятка физически искалеченных человеческих жизней /…/ ибо есть на столе генпрокурора заявления от тех, кто пострадал от милицейского произвола, к кому, выбивая показания против Быкова, применялись меры физического воздействия».
Так же резко оценил Виталий Хавкин роль Александра Лебедя в этой истории. По его словам, в публичных интервью генерал нарушил презумпцию невиновности, указывая Быкову на нары. Что нарушили Дерипаска и Алексей Лебедь, Хавкин не сказал. В моих руках копия интервью Татьяны Бочаровой с неизвестным мне аналитиком в газете «Аргументы и факты». Начала у интервью нет, оно осталось на 1-й странице, а вот она как раз отсутствует. Однако рассуждения о комиссии Колесникова, пусть и безымянного (может быть, потому и более объективного в моих глазах) собеседника, Т. Бочаровой заслуживают внимания, и самого-самого пристального. Потому цитирую его в большом объёме.
«Представление о том, что „Колесников приехал и запустил процесс „громких разоблачений““, не соответствует реальному положению вещей. Решение о том, что и в каком объёме обязан „накопать“ в крае Колесников и какие кадровые изменения должны в связи с этим произойти, были сформулированы задолго до того, как руководитель бригады МВД дал первую пресс-конференцию. Всё было определено в тот момент, когда Лебедю удалось убедите федеральные власти, что ситуация в крае неблагополучна, своими силами с ней не справиться, необходимо вмешательство федеральных структур. Именно тогда наверху были обозначены границы, в которых Колесников будет проводить операцию. То есть до каких пор можно „копать“ и сажать. Сколько фигур „отдают“: десять, сто или тысячу».
«АиФ»: «Петрунина, проводив с почётом, пожалели?»
«Дело не в жалости и не в дружеской взаимовыручке. Не имеет никакого значения и то, какой Петрунин профессионал. Просто всегда есть предел, в котором производится та или иная кадровая зачистка».
«АиФ»: «Кто же определяет границы операций подобного рода?»
«Политика — это торги. Чтобы не пострадали другие персоны, не развалилась конструкция в целом, прежде чем кого-либо снять, происходят согласования и торги. Эти процессы идут не только в Красноярске, но и в Москве. Не только в узких ведомственных кругах, но и среди широких слоёв заинтересованных лиц, не только в видимой части политического бомонда, но и в теневых, не высвечивающих себя эшелонах. Что касается судьбы Бориса Петрунина… Все ведомства, имеющие честь носите форму, следуют правилу: своих не сдавать! То есть чужим не сдавать. Сожрать своих можем только мы сами. Так устроена любая армия, любая полиция. Кто бы ни пришёл со стороны и ни сказал: „Эй, ребята, у вас тут плохо, вот с этого надо погоны сорвать!“, это будет встречено в штыки. Корпоративная солидарность. С одной стороны — это неправильно и даже безнравственно. С другой — единственно верно. Исходя из общегосударственных интересов, неразумно идти на поводу у всех, кто нашёл у людей в форме какой-то изъян. /…/ Откровенно говоря, я не поручусь за будущее Петрунина. Какие бы золотые значки ему сегодня ни вручали, какую бы должность в МВД, ни предложили, это ни о чём не говорит. Главное: Петрунин выведен из новой политической игры, уведён в тень самой системы. Мы можем только догадываться о том, что с ним сделают за кулисами актёры этого театра. Возможно, он до глубокой старости тихо-мирно проработает осветителем сцены или будет двигать никому не нужные декорации. А может, упадёт в суфлёрскую яму. Или его без объяснений причин выставят с заднего крыльца театра. /…/ Но всё произойдёт в закулисье, куда посторонним вход воспрещён».
«АиФ»: «А как, на ваш взгляд, будет с Быковым?»
«Каждый день, проведённый им за пределами края, работает против него. Колесников вывел Быкова из игры. С каждым днём шансов на триумфальное возвращение Быкова всё меньше и меньше. До лета прошлого года время работало на „алюминиевую империю“, каждый день укреплял позиции Быкова. А сейчас время работает на власть. Произошел поворот».
Удивительные по своему цинизму рассуждения. Точнее, здесь я имею в виду не цинизм аналитика, но цинизм государственной системы, в которой мы с вами живём. А то, что она именно так и работает, как аналитик нам с упоением объяснил, свидетельств тому не счесть вокруг, и моё расследование «дела Быкова» — одно из них.
Если губернатор Зубов когда-то хотел «попридержать» Быкова, то теперь в сияющих верхах власти было принято решение валить его во что бы то ни стало. Решили валить двоих: Петрунина забрали свои, вначале без должности, потом посадили представлять МВД в «Росвооружении», смотреть в окно на Гоголевский бульвар. После того, как повелевал тысячами вооружённых людей… Петрунина просто сняли. Быкова просто снять было нельзя.
Комиссия подняла все старые дела, в том числе и продолжила вяло текущее зубовское дело, возбуждённое после налёта ачинских омоновцев 11 октября 1997 года на дом Быкова у речки Чулым.
Николай Нино, полковник милиции, заместитель начальника Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ. В интервью «АиФ»:
«О ходе расследования уголовного дела, возбуждённого в отношении председателя совета директоров ОАО „КрАЗ“ депутата ЗС Анатолия Быкова сообщалось уже немало. Добавлю: данное уголовное дело было возбуждено в марте этого года, когда ни о каком участии Быкова в выборах в Госдуму не было и речи, так что разговоры о некоем „политическом заказе“ не имеют под собой оснований. Кстати, в соответствии с законом мы проверили сведения, предоставленные Быковым в Центризбирком для регистрации в качестве кандидата на выборы. Есть основания полагать, что некоторые данные об имуществе были намеренно искажены. Результаты проверки переданы в ЦИК (когда номер был уже подготовлен к печати, из Москвы пришло известие о том, что Центральная избирательная комиссия отказала не только Быкову, но и всему списку ЛДПР)».
Когда, ещё задолго до интервью Нино, 12 апреля 1999 года Владимир Колесников, первый заместитель главы МВД, на своей пресс-конференции заявил, что «в отношении председателя совета директоров КрАЗа — Анатолия Быкова — возбуждено и расследуется уголовное дело по факту легализации (отмывания) денежных средств, приобретённых незаконным путём (ст.174 УК РФ)», Быков уже находился за границей.
Алексей Тарасов:
«На КрАЗе же мне в тот день заявили: Белков в командировке за пределами края, но не в России. /…/ Он отбыл, по данным Колесникова, в США. /…/ Сейчас выясняется, что он находится в Мексике, в Акапулько, на вилле Василия Анисимова — главы „Транс-консалта“. /…/ У него под стать и болезнь — проблемы с позвоночником, как в своё время у Березовского. Снимки были отправлены в Европу, в США, речь шла об оперативном вмешательстве, заявили мне люди Быкова».
Андрей Григорьев:
«Вначале Быков поехал с Джоевым (руководитель банка „Металэкс“) в Мексику, на его виллу, оттуда в Швейцарию, Австрию, Югославию, где он жил на бывшей вилле Тито. Я видел видеокассету».
