Конечно, самым мощным фактором, который в перспективе ведет к сдаче Евросоюзом относительных позиций в мире, и тут европейцы ничего не могут поделать, является продолжающийся рост развивающихся рыночных экономик. Тем не менее стать регионом с относительно вялым ростом и падающей долей в общемировом ВВП – не такая уж трагедия. Притом что членство в Евросоюзе все еще могло бы приносить чистые выгоды, отношения каждой страны – члена ЕС с остальными государствами мира приобретут больше важности. Вот если бы Евросоюз вознамерился устанавливать барьеры для взаимодействия с остальным миром по мере того, как этот последний рос и развивался, тогда чаша весов склонилась бы в пользу выхода из ЕС.
Кроме того, более низкая доля Европы в общемировом ВВП означала бы, что она теряет влиятельность в мире. А это ставит под вопрос целесообразность пребывания в составе данного блока стран и даже самого существования подобного блока. Если отбросить околичности, то принадлежность к Евросоюзу чем дальше, тем меньше будет подобающей и уместной для европейской страны.
А самое важное дело для каждого европейского государства – позаботиться о том, чтобы гарантированно извлекать максимум выгод, которые таит быстрый рост развивающихся рыночных экономик. В сущности, движение в этом направлении уже началось. Темпы экономического роста стран ЕС настолько низки по сравнению даже с прочими развитыми странами, что европейский бизнес начал всерьез задумываться о том, чем это может для него обернуться.
При том что грядущий относительный упадок Европы представляется неотвратимым, европейцам, если они действительно хотят замедлить его, но не в состоянии рожать больше, требуется радикально улучшить функционирование экономики Евросоюза. А это означает, что ЕС требует либо фундаментального реформирования, либо роспуска.
Часть III
ЕС: реформировать, распустить или покинуть?
Глава 7
Готов ли ЕС реформироваться по доброй воле?
Если открыть этот ящик Пандоры, еще неизвестно, какие троянские кони выпрыгнут оттуда.
Эрнст Бевин, министр иностранных дел Великобритании, о Совете Европы в 1949 г.
Как я уже доказал, Евросоюз далеко не преуспел на экономическом поприще, и все указывает на то, что относительная эффективность его экономики со временем еще больше снизится. Правящие элиты Евросоюза полны решимости добиваться «все более тесного союза», хотя в лучшем случае это идея совершенно непригодна с экономической точки зрения, а в худшем – политически крайне опасна, и не в последнюю очередь по причине роста евроскептических настроений среди европейской общественности.
Так что же делать? В главе 5 я обрисовал направления политики, которая могла бы спасти евро. В этой главе мы рассмотрим возможные политические реформы, которые могли бы спасти Евросоюз. Начнем с изучения вопроса, можно ли текущие политические проблемы Евросоюза считать такими же детскими болезнями, как и экономические трудности евро. Затем посмотрим, можно ли провести малые преобразования в характере действий ЕС, не подрывая серьезно его деятельность. А затем уже будем анализировать вопросы, связанные с более радикальными реформами. Поговорим о том, что для этого потребуется и на чем будут настаивать британские и прочие евроскептики, а также о том, что из этого было бы осуществимо.
Кое-кто мог бы заявить, что изъяны в политике и институциональных установках Евросоюза, о которых я писал в главе 2, есть прямое следствие промежуточного положения, в котором оказалось сообщество. ЕС взял на себя множество функций, которые обычно находятся в компетенции суверенных государств, однако он пока еще не обладает полным суверенитетом на своей территории. В итоге решения ЕС по многим вопросам вырабатываются в ходе откровенного торга между странами-членами, а в особенности – с «большой двойкой» в лице Франции и Германии. И, следовательно, как только процесс интеграции завершится и значение национальных государств снизится, качество процесса принятия решений в ЕС повысится.
Если уж на то пошло, то и США в 1776 году образовались совсем не в том окончательном виде, какой приняли впоследствии. Стране еще предстояло пройти через горнило кровавых и оставивших глубокие раны событий гражданской войны, вспыхнувшей, когда еще и ста лет не прошло с момента провозглашения независимости. И последующий ошеломительный успех этой страны был далеко не очевиден ни во время, ни сразу после тех драматических событий. Тогда с какой стати мы должны ожидать, что Соединенные Штаты Европы с ходу примут безупречную во всех отношениях форму?
Возникает вопрос: а почему, собственно, Евросоюз обязательно должен принять безупречную форму? Даже если США, Великобритания, Германия, Франция или любое другое современное независимое государство в общем и целом функционирует на должном уровне, это не означает, что оно являет собой пример идеального государственного управления. У каждого за плечами имеется изрядно просчетов и ошибок, проблем и скелетов в шкафу. Совершенство, вообще говоря, планка слишком высокая, чтобы на нее ориентироваться. Уместнее изучить другой вопрос: достаточно ли оснований предполагать, что после преодоления трудностей первоначального периода ЕС будет приемлемо функционировать в качестве политического образования.
Проблемы с европейской демократией
Даже если Соединенные Штаты Европы сформируются как полноценное суверенное государственное образование на территории ЕС (другой вариант – Соединенные Штаты еврозоны станут суверенным государственным образованием, объединяющим эту группу стран), есть вполне обоснованные сомнения, что они смогут хорошо функционировать как политическая единица. И качество управления этим государством, по всей вероятности, будет низким.
Во-первых, население Евросоюза приближается к 500 000 000 человек, а численность электората превышает 400 000 000 человек, тогда как в США при населении в 312 000 000 электорат составляет 240 000 000. Таким образом, Соединенные Штаты Европы станут вторым по величине демократическим государством мира, уступая только Индии с ее населением в 1 200 000 000 человек и электоратом в 740 000 000. А чем больше государственное образование, тем труднее обеспечить реальное участие избирателей в политической жизни и больше опасность, что политику опутают сети коррупции и лоббирования интересов узких групп.
Впрочем, оставим в стороне Индию как феномен единственный и уникальный в своем роде, а кроме того, она не сопоставима по уровню развития с Европой. Для сравнения нам уместнее сосредоточить внимание на Соединенных Штатах Америки. Следует отметить, что сегодня США переживают серьезнейшие политические проблемы. Явка избирателей упала до крайне низкого уровня, американцы в массе своей все больше утрачивают иллюзии относительно политики своих лидеров. А это может привести к разрушительным последствиям. Знаменательным выглядит тот факт, что политическая система США доказала свою неспособность выработать четкое решение по уровню государственных расходов и заимствований, и ситуация дошла до того, что в 2013 г. американское правительство оказалось вынуждено закрыть государственные учреждения, а страна была близка к объявлению дефолта.
Во-вторых, у стран, входящих в Евросоюз, нет единого языка. А без этого жители разных европейских государств лишены возможности смотреть одни и те же телепередачи, радиопрограммы, читать одну и ту же прессу или блоги в интернете, а также в одинаковой мере уяснять смысл политических заявлений одной и той же партии. Соответственно, трудно представить, как смогли бы существовать общеевропейские политические партии. Как заметил однажды Енох Пауэлл, европейской демократии быть не может, поскольку нет европейского демоса.
В-третьих, между странами – членами Евросоюза существуют глубокие различия в том, что касается институтов, политической культуры и исторических особенностей. Диапазон огромен – от глубоко укоренившихся демократических традиций (как в Нидерландах и Швеции) до диктатуры (примерами могут служить Германия и страны бывшего советского блока, а также Греция, Португалия, Испания и Италия) и несостоятельности государственной власти (примером опять-таки может служить Италия). Это составляет разительный контраст с США, которые на протяжении всего существования заботливо и последовательно выстраивали свои институты и политическую культуру практически с нуля, за неимением чего-либо подобного для опоры на первых порах.
Если Евросоюз образует полный политический союз и в соответствующем ключе перестроит свои институты, он приобретет нужные атрибуты, какими располагает нормальная западная демократия. Но это не решит всех проблем. Признаки разочарования в демократии отчетливо проявляются повсеместно, и, в особенности, среди недовольных европейских избирателей.
