Из‑за отдаленности и суровости области Печоры и северного Урала новгородская колонизация в эти местности не была столь активной, как в Придвинье. Они становились доступными только для самых предприимчивых людей, искавших дани среди дикого «югорского» (вогульского и остяцкого) населения. Чтобы держать инородцев югорских в страхе и повиновении, из Новгорода часто снаряжались сюда военные экспедиции, взимавшие дань и каравшие непокорных. Для многих новгородских завоевателей эти походы становились последними. Так, в 1079 году на Северном Урале погиб новгородский князь Глеб Святославович.
В 1193 (по другим данным, в 1183–м) году состоялся большой поход новгородцев под началом воеводы Ядрея (Андрея). Начался он успешно: новгородцы взяли один югорский город, подошли к другому, но не смогли его сразу же взять, — осадили. Вторжение завоевателей вызвало возмущение Югры (жителей нижней Оби). На шестую неделю осады югорцы объявили себя «новгородскими слугами» и пригласили воеводу Ядрея с 12 меньшими воеводами и знатными воинами въехать в город. По словам знаменитого русского историка Николая Карамзина, все они были изрублены на куски. Та же участь постигла еще 80 новгородцев, которые поспешили на помощь воеводе Ядрею. «На третий день, декабря 6, жители сделали вылазку и почти совсем истребили осаждающих, изнуренных голодом. Спаслося менее ста человек, которые долгое время, скитались по снежным пустыням, не могли дать о себе вестей и возвратились уже через 8 месяцев». Об этом случае рассказывают и другой источник: сразу же было убито свыше 100 новгородцев, а оставшиеся в живых 80 человек восемь месяцев шли с боями до родного города, изрядно претерпев от холода, голода и лишений.
Торговые сношения Новгорода с Печорою и Югрой были затруднены, и не только дальностью расстояния, но и тем, что северный путь по рекам Пинеге, Пезе и Цыльме был очень неудобен, а южный — по рекам Сухона и Вычегда рано попал в руки низовских (ростовских) князей. Так, в 1323 году устюжане, поссорившись с новгородцами, «изымаша новгородцев, кто ходил на Югру и ограбили их». Через шесть лет, в 1328 или в 1329 году, устюжские князья вновь «избиша новгородцев, которые были пошли на Югру».
В 1342 году новгородский боярин Лука Валфромеев, «не послушав Новграда», собрал дружину, «скопив с собою холопов сбоев (удальцев) и поеха за волок на Двину и постави городок Орлец» (примерно в 30 километрах от нынешних Холмогор. — Авт.). Оттуда, из своего городка, начал он войну на Двине и взял все «погосты на щит». Но местные люди встали против захватчика, и он погиб от их рук.
В 1347 году новгородцы под началом Моислава и Якова, отправившиеся в плавание в Студеное море, были застигнуты бурей. Судно их оказалось во власти ветра и волн, и в конце концов его отнесло к неизвестной земле. Над ее вершиной сиял необыкновенный свет, а по склонам заметны были ручьи недавно остывшей лавы («смолы»), кое–где виднелись горячие гейзеры. Послали смельчака, который достиг бы источника необыкновенного неземного света. Добравшись до вершины, отрок радостно возопил о своем открытии и бросился в жерло источника света. Назад он не вернулся. Послали второго моряка. Чтобы охладить пыл охотников, желавших заживо попасть в рай, к его ноге привязали веревку. И когда он захотел последовать примеру своего товарища, его сволокли с горы, но мореход оказался мертвым.
В 1445 году был предпринят один из последних новгородских походов на Югру. Вот как о нем гласит рассказ в комиссионном списке «Новгородской первой летописи младшего извода»:
«Того же лета поставиша в Русе церковь камену святый Дмитрий. Того же лета Василий Шенкурский и Михаил Яколь, воеводы новгородчкыи, поидоша ратью заволочкою в трех тысяцах на Югру; и поимавше югорьскых людей много и жон их и детей, и располошишася; оне же, югрици, доспевшее над ними облесть, а рки тако: «Мы хотим вам дань даяти, а хотим счестися и указати вам станы и острова, уречшца» а в то время скопившееся и ударившееся на острог на Васильев, и много добрых людей, детей боярских и удалых людей избиша 80, и безжалостно слышати убьенье ихъ.
А Василий убежа с сыном своим Семеоном в мале дружине, а иные разбегошася по лесу, а другыи воевода Михаил Яколь в то время был во иной реке, и потом Михаила приехал к Васильеву острогу и виде острог разорен, а своих побитых, а иныя разбегшися, и нача искать своих на реце, и скопишася Василей с сыном и иная и вси, и приехаша на свою землю».
В период между 1584 и 1598 годами московский гость Лука со товарищами прошел до Обского устья на трех кочах. От великой нужды они погибли, в живых остались только 4 человека. Вот как об этом походе рассказал известный голландский ученый Н. Витсен в книге «Северная и Восточная Тартария», вышедшей в свет в 1692 году; «Сибирский главный начальник отдал распоряжение сделать несколько палубных судов и приказал им выйти весной по Оби в море, следовать вдоль морского берега до Енисея, а затем в течение нескольких дней плыть по Енисею. Одновременно он послал несколько людей по суше, приказав им остаться на берегу реки до тех пор, пока они не обнаружат эти суда, если же они не заметят их, то вернутся через год. Тем, кто ехал морем, было велено тщательно осматривать все, что только им попадется на глаза». И хотя главный начальник экспедиции Лука и несколько его ближайших помощников умерли, но все основные задачи экспедиции были решены. А царю в Москву был послан подробный отчет.
19 июля 1596 года судно под командованием капитана Якова ван Гемскерка, на котором старшим штурманом был Виллем Баренц, пришло в Софронову губу, находящуюся на северо–западном побережье Новой Земли. На один из островов они высадились и здесь обнаружили несколько крестов с русскими надписями. Кто были эти русские поморы, нашедшие свой вечный покой на Крестовых островах? Через две недели голландцы подошли к одному из будущих Крестовых островов и нашел здесь еще несколько русских могил с крестами. Двигаясь далее на юг, голландцы подошли к мысу Мучному (у южного устья Костина Шара) и нашли здесь три разваленных избы, зарытый в землю запас ржаной муки и несколько крестов и гробов с погибшими зимовщиками в поморской одежде.
Название края (Мангазея, Молгонзея) происходило от наименования проживавшего здесь ненецкого племени. Находясь к востоку от низовьев Оби, эта область привлекала промышленников несметными пушными богатствами и была напрямую связана с Карским морем.
В 1600 году для покорения Мангазейского края была направлена большая экспедиция, состоявшая из сотни тобольских казаков, под начальством князя Мирона Шаховского и Даниила Хрипунова. На кочах и коломенках, построенных в Березове, они вышли в Обскую губу. Здесь коломенки потерпели крушение, при этом большая часть припасов была потоплена или испорчена. Обойдя на кочах Тазовский полуостров, казаки вошли в Тазовскую губу, но вместо реки Таз по ошибке попали в реку Пур. Здесь на экспедицию напали «юраки» (ненцы), убили 30 человек и похитили оставшийся груз. Раненому Шаховскому и оставшимся в живых казакам пришлось пробираться через тундру на оленях, отобранных у обдорских остяков. В пути экспедиция постоянно подвергалась атакам со стороны самоедов, но сумела достичь реки Таз и затем поставить здесь Мангазейский острог, в котором дождались помощи.
В августе 1643 года из Якутского острога нареку Юганду была направлен отряд служивых людей для смены ясашного отряда Кирилки Нифантьева. На переходе якуты перебили почти 40 человек во главе с боярскими людьми Воином Шаховым, Остафьем Михайловским и Осипом Галкиным.
В январе 1644 года 4 промышленных коча под командой дьяка Григория Теряева пошли из Тобольска в Мангазею с товарами, но у Черных гор Столбовой реки их выбросило на берег. Промышленники 8 недель находились на берегу и за это время были осаждены самоедами. Во время прорыва осады был убит промышленник Самейко Иванов. После прорыва тобольские промышленники успели дойти до Пуровского острова и здесь вновь подверглись нападению самоедов, которым удалось захватить запасы провизии. В этом бою погиб Ефремка — доверенное лицо тобольского воеводы князя Петра Михайловича Ухтомского. Всего на переходе от Черных гор до Тазовского устья погибло от самояди и голода почти 50 человек. С Тазовского устья Теряев послал вперед несколько служивых людей под командой Окинка Харитонова. По дороге умер от голода Фомка Михайлов. Против Леденкина Шара они встали станом, где от голода умер Косгька Галкин. После ухода основного отряда в стане остались не менее 30 больных и ослабевших человек. Первыми от голода умерли тобольский пятидесятник Гришка Прокопьев и тазовский служивый Гришка Романов. Когда из Мангазеи пришла помощь, то по дороге умерли промышленник Иван Плещиев и сам дьяк Григорий Теряев. До Мангазеи дошло 20 человек из всей промышленной экспедиции.
