В 1811 году якутский мещанин Яков Санников, искавший на Новосибирских островах Мамонтовы клыки, нашел на острове Новая Сибирь могилу со старым крестом, которая, судя по надписи на перекладине, относилась к XVII веку. Неподалеку находились развалины четырехугольного рубленого зимовья. На следующий год он обнаружил поблизости еще несколько могил и судовое днище. Последующее изучение находок показало, что, скорее всего, он обнаружил зимовку пропавшей без вести экспедиции Роброва, которая в 1652 году пыталась исследовать земли севернее реки Яны.
Морской путь в Мангазею лежал от устья Печоры «большим же морем–окияном на урочище Югорский Шар». Отсюда плавали Нарзомским морем (южная часть Карского моря) к западным берегам Ямала, где поднимались на север до устья реки Мутная (нижнее течение реки Морды и река Се–Яга западная). Чтобы не огибать Ямал с севера, шли Ямальским волоком, то есть входили в эту маленькую реку и «тянулись бечевой» до озер, из которых река Мутная берет свое начало. Далее озерами и протоками доходили до волока на озеро, из которого течет река Зеленая, а по последней уже сплавлялись в Обскую губу. «Сухого волоку от озера до озера» было только около полукилометра, «место ровное, земля песчана». От устья Зеленой реки бежали «парусным погодьем» по Обской губе, затем сворачивали в Тазовскую губу и по реке Таз плыли до Мангазеи. Весь морской путь совершали на «кочах» — небольших судах грузоподъемностью около 6—7 тонн.
Памятное место Ямальского волока — песчаная полоса между озером Ней‑то (Мутное) и Зеленым озером В центре этой полосы озеро Луци–хамо‑то — «Озеро погибших русских». В середине 1970–х годов на высоком берегу озера Зеленого находился астрономический знак гидрографической экспедиции 1936 года.
Мезенский кормщик Исай Игнатьев стал первым, кто освоил районы Восточно–Сибирского моря к востоку от устья Колымы.
Летом 1646 года он во главе партии промышленников двинулся от Колымы морем на восток. После двухдневного пути достиг некой губы между скалистыми берегами, вероятно Чаунской губы, при этом он открыл остров Айон. Здесь он встретился с луораветланами (чукчами) и выменял у них моржовых клыков. После 1657 года снова посетил эти места, но был убит луораветланами.
В 1675 году Новую Землю посетил голландский китолов Корнелий Снобеггер. В горах, расположенных на западном берегу северного острова архипелага, приблизительно сразу же за проливом Маточкин Шар, его внимание привлекли блестящие камни, как показали последующие исследования, содержащие вкрапления серебра.
О присутствии на Новой Земле серебряной руды в России знали еще со времен царя Алексея Михайловича, по указу которого в 1651 году на новоземельские острова ходили рудознатцы Фома Кыркалов и Василий Шпилкин «для отыскной руды и всяких сыскных узорочей на Новую Землю и в Югорский Шар, на Микулкин и на иные морские островы». То есть их отправили для поиска серебряной и медной руд, драгоценных камней и жемчуга. Но большинство из 83 ушедших под началом пустозерского воеводы Романа Неплюева, в том числе и сам воевода, погибли на побережье Печорского моря, при возвращении. Через 20 лет, по неустановленной причине, при возвращении погибла экспедиция под началом Ивана Неклюдова, которая также была направлена на Новую Землю для поисков серебряной руды. Любопытное совпадение? Некоторые русские историки называли причиной их гибели цингу, но, быть может, это только расхожее мнение, которое кому‑то было выгодно, как и гибель и той и другой «серебряных» экспедиций? Ведь в следующие столетия российское горное ведомство неоднократно посылало сюда новые экспедиции, которые, правда, серебряных руд на новоземельских островах не нашли. Но ведь «дыма без огня не бывает».
Осенью 1690 года экспедиционное судно корщика Родиона Иванова потерпело крушение у Шараповых Кошек (у западного побережья полуострова Ямал) по дороге от устья Лены к Новой Земле. 15 русских промышленников зазимовали на берегу Ямала, ютясь в хижине, сделанной из смеси глины, шерсти и крови моржа и тюленя. В следующем году они были найдены командой русского промыслового судна, к приходу которого из 15 человек выжило только 4. Заболевание цингой, очень часто со смертельным исходом, было среди русских полярных мореходов заурядным явлением. Этому способствовал господствовавший среди поморов предрассудок, что мясо морского зверя и белого медведя является «поганым». Выживший Родион Иванов дал описание Шараповых Кошек, которое стало единственным до экспедиции XIX века.
Для «проведывания жилых островов» к северу от Святого Носа якутский воевода Д Трауернихт отправил в устье Яны казака Меркурия Вагина. Отсюда он должен был идти на север «хоть водою, хоть по льду». Вагин избрал последний способ — по льду. В сопровождении своего сына Михаила и 11 казаков под командой Якова Пермякова он покинул Устьянское зимовье и в мае 1712 года на собаках достиг Святого Носа, а затем переехал на остров Большой Ляховский. Этот остров Вагин объехал кругом, причем с северного его берега увидел другой, скорее всего, Малый Ляховский остров.
Опасаясь вскрытия моря, Вагин не рискнул продолжать исследования и вернулся на материк. Он вышел на сибирский берег к востоку от Святого Носа и с целью заготовки продовольствия направился к реке Хроме. Не дойдя до этой реки, путники на пустынной Меркушиной стрелке «оголодали, так что ели собак, и как собак не стало, ели мышей и всякую гадину».
Твердое намерение Вагина идти в следующем году на север очень смутило некоторое казаков. Да так, что они «вознегодовали» и, опасаясь еще больших лишений, убили своего начальника, его сына Михаила и казака Якова Пермякова, выступивших в его защиту.
В 1726 году казачий голова Афанасий Шестаков во время своего пребывания в Санкт–Петербурге сделал сообщение о крайнем северо–востоке Сибири и «Большой Земле», расположенной по мнению Шестакова, против устья реки Колыма. В результате этого доклада Сенат в 1727 году постановил отправить во главе с Шестаковым экспедицию как с целью географических исследований на крайнем северо–востоке Сибири, так и для «усмирения немирных чукчей». Одновременно ему было дано задание собрать ясак. По решению Адмиралтейств–коллегии к этой экспедиции была присоединена морская экспедиция, руководство которой было поручено штурману Якову Генсу.
Шестаков был назначен главным командиром Северо-Восточного края. За год, построив в Охотске два судна и получив от Витуса Беринга еще два небольших судна (бота) — «Лев» и «Святой Гавриил», он начал подготовку к выходу в экспедицию. Но прежде еще на одном из построенных судов — «Восточный Гавриил» — осенью 1729 года вышел из Охотска в Пенжинскую губу, чтобы затем сухим путем попытаться пройти на Чукотский полуостров. Во время сухопутного похода в марте 1730 года был убит чукчами близ устья реки Пенжина. А бот «Лев» примерно в это же время был сожжен коряками.
Несколько памятников, свидетельствовавших о давних плаваниях русских промышленников к Новой Земле, обнаружил подпоручик корпуса флотских штурманов Петр Пахтусов в первой четверти XIX века.
После окончания Кронштадтского штурманского училища он занимался гидрографическими работами на реках Печора, Мезень, Северная Двина, в Баренцевом и Белом морях, где неоднократно наблюдал, в основном безымянные, поморские захоронения.
Сначала на острове Долгий (между Печорской губой и проливом Югорский Шар) Пахтусов нашел крест, поставленный в 1730 году. По рассказам пустозерских жителей, этот крест был поставлен над могилой 70 промышленников, совершавших плавание из Оби к Соловецким островам и вынужденных на обратном пути зазимовать на острове Долгий, где все и погибли. Затем на берегу губы Каменка (юго–восточный берег Карских Ворот) были найдены развалины старой поморской избы, возле которой находилось 2 могилы и деревянный крест. Из едва различимой на кресте надписи удалось узнать, что его поставил некий кормщик Иванов в 1759 году.
Значимым событием в истории изучения Таймырского полуострова стала Великая Северная экспедиция (1733—1743). В ее составе молодые выпускники Навигацкой школы должны были откартироватъ побережье Ледовитого океана. Изначально им предписывалось построить в Тобольске бот и дубель–шлюпку и пройти по опасным районам, забитым льдами, промерить здешние глубины и выбрать удобные для стоянки судов гавани. После окончания работ на реке Обь и в Обской губе русским морякам надлежало пройти по реке Енисей и, опираясь на Туруханск, как главную базу, пройти навстречу судам Ленского отряда. Таким образом, был спланирован двухсторонний штурм Таймырского полуострова.
Летом 1734 года по Оби и через год по Лене вышли в поход два экспедиционных судна — «Тобол» и «Якутск». 2–м (Обским) отрядом Великой Северной экспедиции командовал лейтенант Дмитрий Овцын, 3–м (Ленским) — лейтенант Василий Прончищев.
