О таком человеке, как Алла Васильевна Ханило, в двух словах не расскажешь. Потому что нельзя вместить в одну публикацию жизнь, наполненную огромным количеством ярких встреч, незабываемых, поистине эпохальных событий, всемирно известных имён, жизнь, посвящённую служению национальной культуре.
В Дом-музей А.П. Чехова Аллу Васильевну привёл случай. В школе № 5, бывшей Ялтинской женской гимназии, попечителем которой в своё время был Антон Павлович и которую окончила в 1946 году Алла, её увлечением была математика – и после окончания школы она сдала вступительные экзамены в Симферопольский пединститут. Но первые послевоенные годы – годы разрухи, голода, нужды, жёсткие нормы карточной системы, действовавшие вплоть до 1948 года, привели к тому, что выпускникам ялтинских школ пришлось думать не о продолжении образования, а о том, как бы выжить. Перед юной Аллой Ханило стоял небольшой выбор ещё и потому, что её соседка, работавшая в Доме-музее Чехова, уходила в декрет и потому временно пристроила Аллу на своё место. Вот так 3 октября 1946 года и пришла Алла Васильевна Ханило в чеховский музей.
В те годы музей был значительно меньше, чем сегодня. Тогда здания с литературной экспозицией ещё не существовало, так же, как и экспозиции на первом этаже самого музея. Марии Павловне, сестре писателя, во время оккупации пришлось обменять часть обстановки на продукты. Правда, к счастью, все вещи, которые являлись хранителями памяти Антона Павловича и находились в доме при его жизни, остались в неприкосновенности, особенно в трёх комнатах второго этажа.
В послевоенные годы в музей чаще всего захаживали находящиеся на лечении военные из госпиталей и санаториев, но поток посетителей в Дом Чехова постоянно рос: герои войны и труда, простые работники и хозяйственные руководители, рабочие, колхозники, деятели культуры, науки и искусства. Музею не хватало квалифицированных сотрудников. Каким-то шестым чувством Мария Павловна распознала тогда в Алле, «юной математичке», задатки настоящего музейного работника. Проведя с девушкой ознакомительную беседу, она уже со второго дня доверила ей проведение экскурсий. Вскоре, оценив их качество, стала поручать ей самые ответственные группы. Экскурсии были в то время во многом повествовательные: биография писателя, выдержки из произведений ялтинского периода, рабочий кабинет, сад. Экскурсантам трудно было поверить, что Алле уже восемнадцать, думали – школьница. Музей в ту пору принадлежал Государственной библиотеке имени Ленина, и Мария Павловна Чехова послала туда письмо с просьбой открыть для Ханило дополнительную штатную единицу – и с 1 ноября Алла стала уже полноправным сотрудником музея, а в 2006 году она отметила 60 лет с тех пор, как «работает у Чехова».
Конечно, знаний поначалу было немного. Выручали огромное чувство ответственности, признательность за доверие и осознание причастности к делу чрезвычайной важности и огромного значения. А когда дело касалось творчества любимого писателя, Алла жадно впитывала эпизоды, факты и любые мелочи из жизни Антона Павловича. Любой источник информации оказывался бесценным. Рассказы из уст очевидцев и родственников писателя, история окружавших его предметов, строки из произведений Чехова – всё накапливалось в её сознании и логически выстраивалось в стройную систему. Музей длительное время являлся не только государственным мемориальным учреждением, сюда часто приезжала вдова писателя Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, его племянники, друзья, знаменитые артисты. Каждый из них мог часами рассказывать об Антоне Павловиче. У многих сохранились фотографии, личные вещи. Сотрудники музея включались в общие хлопоты по приёму и размещению гостей. Далеко не всё тогда измерялось деньгами. Мхатовцы, например, бесплатно выступали в ялтинских здравницах, а великий тенор И.С. Козловский пел в городском саду на праздниках песни.
Вскоре Алла Васильевна стала не просто лучшим сотрудником музея – она органично вписалась в семью Чеховых, превратившись в своего, практически родного человека. Полученные и систематизированные сведения настоятельно требовали своего материального воплощения. Так появилась первая в жизни Аллы Васильевны выставка, которая была посвящена творчеству Чехова и тридцатилетию советской власти. Девушке было всего 19 лет. Студентка, по нынешним меркам. Однако мастерство, уверенная рука и энтузиазм покорили не только посетителей, но и взыскательную Марию Павловну. С тех пор самых разных экспозиций в жизни Аллы Васильевны было не перечесть – нашумевшие выставки в Мелихове, Сумах, Киеве, Одессе, Луганске и других больших и малых городах, но первая всё-таки оказалась для неё самой памятной.
Между тем надо было продолжать учёбу. Бросать интересную работу не хотелось, пришлось учиться заочно. Заботы по ведению музейного хозяйства помножились на тяготы студенческого быта… И тут в 1957-м году, на 94-м году жизни, скончалась Мария Павловна Чехова – бессменный хранитель памяти великого брата! Она – как бы по наследству – передала эту нелёгкую ношу Алле Васильевне Ханило. Ноша действительно была нелёгкой. Помимо непосредственной музейной деятельности Алле Васильевне пришлось вникать в абсолютно неизвестные ей отрасли знаний. Так, например, во время капитального ремонта музея она выполняла функции начальника производственно-технического отдела стройки. Кому как не ей знать, какими обоями должны быть оклеены стены, какие изразцы использовать в камине, как выглядела обстановка комнат раньше... Приходилось убеждать, настаивать, подключать всевозможные связи, искать поддержку в вышестоящих инстанциях. В 1966 году комплекс был открыт для посещения.
После смерти Ольги Леонардовны, вдовы А.П. Чехова, Алла Васильевна отправилась в Москву: надо было кому-то распорядиться имуществом покойной – в своё время мебель для московской квартиры была куплена совместно супругами Чеховыми. У Ольги Леонардовны сохранились многие вещи, принадлежащие лично Антону Павловичу. «Эти бесценные реликвии должны находиться в Ялте», – убеждала всех Алла Васильевна. Лев Константинович Книппер, племянник Ольги Леонардовны, маститый композитор, автор всенародно известной песни «Полюшко-поле», высоко ценил гений Чехова. Доводы Аллы Васильевны показались ему убедительными, потому вся обстановка была вывезена в Ялту. Именно эти вещи украсили пустовавшие ранее комнаты первого этажа мемориального дома. После этого музей приобрёл законченный вид.
Какие только люди не встречались на жизненном пути Аллы Васильевны! У неё были очень дружеские отношения с сестрой и вдовой Чехова, со многими театральными деятелями, артистами, художниками, писателями. В 1962 году Константин Паустовский, который часто бывал в доме-музее, написал на своей книге: «Алле Васильевне Ханило с завистью к ней за то, что она работает в доме Чехова». Самуил Маршак, увидев у неё собрание сочинений Джека Лондона, выбрал томик с повестью под названием «Маленькая хозяйка большого дома» – символическое название – и оставил в шутку автограф за самого английского классика. Иван Козловский на собственной фотографии, где он сидит за пианино в чеховском доме, написал: «Алла, милая, ты наша надежда и упование». С Козловским Алла Васильевна дружила 45 лет.
Есть у неё в личном архиве автографы Юрия Гагарина, чилийского поэта Виктора Хары, фотография на память с Леонидом Кучмой и Владимиром Путиным. Но самым дорогим автографом Алла Васильевна считает слова Иннокентия Смоктуновского. «Милый, милый друг, никогда не забуду вашего доверия ко мне, связанного с А.П. Чеховым», – написал он для неё на театральной программке пьесы «Иванов» МХАТа. Запись эта была сделана в 1978 году, но тогда она не поняла глубинного её смысла, и лишь в 1994 году в Германии, когда Алла Васильевна делала доклад «Кресты и иконы Чехова», ей открылся смысл этого памятного признания.
А предыстория такова: в 1975 году Смоктуновский приехал в дом-музей на «Чеховские чтения». В шкафу он увидел молитвенник семьи Чеховых и спросил у ведущих чеховедов того времени, как Антон Павлович относился к религии. Конечно, в атеистическом 1975 году ведущие чеховеды отвечали, что Антон Павлович был далёк от религии. После этого однажды Алла Васильевна, незаметно подойдя к Смоктуновскому, пригласила его пройти с ней в запасники музея. Здесь она открыла шкаф и показала семейные иконы Чеховых, объяснив ему, что великий писатель Чехов был верующим человеком, но никогда эту веру не выпячивал. Смоктуновский, взглянув на иконы, отогнул ворот своего свитера и достал серебряный крестик на верёвочке. «Доверие за доверие, – сказал он, – только пусть это будет нашей тайной».
Тяжесть хозяйственных нагрузок никогда не мешала Алле Васильевне заниматься научной работой. На протяжении многих лет она постоянный участник международных конференций и симпозиумов, автор многочисленных выставок и экспозиций как в самом музее, так и далеко за его пределами, автор монографий и книг, опубликованных как в странах СНГ, так и в Германии, Англии. В 1975 году при работе с личной библиотекой А.П. Чехова Алле Васильевне удалось обнаружить собственноручные пометки писателя на полях страниц его книг. Антология этих пометок была издана за рубежом и получила широкую известность у специалистов, сегодня она имеется практически во всех университетских центрах Европы и Северной Америки. Оказывается, там знают и любят Чехова. Ведь недаром Ремарк и Хемингуэй считали нашего Антона Павловича учителем.
