Сначала пойдет – как предваряющая все – общая Декларация прав человека. Затем последуют главы: Принципы монархии; Права нации; Права короля; Права граждан; Организация и права Национального собрания; Формы, необходимые для принятия законов; Организация и функции провинциальных и муниципальных ассамблей; Обязанности и пределы судебной власти; Функции и обязанности военной власти.
Декларация прав человека – как предварительная часть этой работы – была соответственно подготовлена и представлена маркизом де Лафайетом.
* * *
Но спокойный ход их работы был вскоре нарушен сообщением о том, что войска, и в частности иностранные наемники, движутся к Парижу с разных сторон. Королю, вероятно, посоветовали вызвать их под предлогом поддержания мира в Париже. Но считают, что его советники на самом деле замышляли нечто другое. Командующим войсками был назначен маршал де Брольи, честолюбивый аристократ, хладнокровный и способный на все.
Вскоре под разными предлогами было арестовано несколько гвардейцев, но действительной причиной ареста были их симпатии к делу нации. Жители Парижа ворвались в тюрьму, где содержались арестованные, освободили их и послали делегацию в Национальное собрание, ходатайствуя об их помиловании. Собрание призвало парижан соблюдать порядок и спокойствие, возвратить заключенных королю, а короля просило отвести войска. Король ответил отказом, сухо заявив, что Собрание может удалиться само, если угодно, в Нуайон или Суассон.
Тем временем эти войска, численностью от двадцати до тридцати тысяч человек, прибыли и были размещены в Париже, а также между Парижем и Версалем. Мосты и проходы были взяты под охрану. В три часа дня 11 июля граф де ла Люзерн был послан известить г-на Неккера о его смещении и вынудить его немедленно уйти в отставку, никому не говоря об этом ни слова. Придя домой, г-н Неккер пообедал и предложил жене навестить знакомых: в действительности они уехали в свой загородный дом в Сент-Оуене, а в полночь выехали в Брюссель. Но об этом ничего не было известно вплоть до следующего дня (12 июля), когда произошла смена всего министерства, за исключением Вилледея, министра двора, и Барантена, хранителя печатей. Произошли следующие изменения: барон де Бретейль стал председателем совета финансов; де ла Галасьер – генеральным контролером вместо г-на Неккера; маршал де Брольи назначен военным министром вместо Пюи Сегюра, его помощником – Фулон; герцог де ла Вогюйон – министром иностранных дел вместо графа де Монморена; де ла Порт – морским министром вместо графа де ла Люзерна; из Совета был также исключен Сен-При. Люзерн и Пюи Сегюр были твердыми приверженцами аристократической партии в Совете, но они считались теперь неспособными выполнить стоявшие перед ними задачи.
Теперь король целиком находился в руках людей, основной чертой характера которых на протяжении всей их жизни был турецкий деспотизм. Они объединились вокруг короля как надежные исполнители для того, что надлежало сделать.
Об этих переменах в Париже начали узнавать около часа-двух дня. Во второй половине дня отряд немецкой конницы числом около сотни был выведен на площадь Людовика XV и построен там, а две сотни швейцарских гвардейцев были выстроены позади них. Это привлекло сюда людей, которые таким образом нечаянно оказались перед войсками, сначала просто как зрители. Однако по мере того как росло их число, росло и их возмущение. Отступив на несколько шагов назад, они расположились за огромными грудами камней, мелких и крупных, собранных здесь для намечавшегося неподалеку строительства моста.
Случайно оказавшись в этом месте, проезжая мимо в карете, я беспрепятственно проследовал через ряды этих людей, но не успел я проехать, как в конницу полетели камни. Кавалеристы двинулись в атаку, но град камней парижан, занявших выгодные позиции, заставил всадников отступить. Покинув место стычки, они оставили одного человека лежащим на земле. Стоявшая позади швейцарская гвардия не тронулась с места, чтобы прийти им на помощь. Это событие послужило сигналом для всеобщего восстания, а этот отряд кавалерии, чтобы избежать гибели, отступил к Версалю.
Люди вооружались тем оружием, какое могли найти в оружейных мастерских и частных домах, дубинками, бродили всю ночь по всему городу, не решив пока, что предпринять.
На следующий день (13 июля) Собрание потребовало, чтобы король отвел войска и разрешил парижской буржуазии вооружиться для сохранения порядка в городе. Оно предложило также направить свою депутацию, чтобы успокоить горожан. Но эти предложения были отвергнуты.
Комитет из членов городского управления и городских выборщиков был создан этими органами, чтобы руководить их действиями. Горожане, к которым теперь открыто присоединились французские гвардейцы, ворвались в тюрьму Сен-Лазар, выпустили всех заключенных и захватили крупные запасы зерна, которые они перевезли на зерновой рынок. Здесь горожане добыли кое-какое оружие, а французские гвардейцы стали формировать отряды и обучать их. Городской комитет принял решение поставить под ружье сорок восемь тысяч буржуа, а точнее – ограничить их число сорока восемью тысячами.
* * *
14 июля один из членов комитета (г-н де Корни) был послан в Дом инвалидов за оружием для городской гвардии. За ним пошло много народа, и придя на место он также застал там массу людей. Комендант Дома инвалидов вышел и заявил, что он не может выдать оружие без разрешения тех, от кого он его получил. Де Корни ушел, призвав народ разойтись, но народ захватил оружие. Примечательно, что не только сами инвалиды, но и находившийся в четырехстах ярдах пятитысячный отряд иностранных войск не оказали ни малейшего противодействия.
Затем г-н де Корни и еще пять человек были посланы к г-ну де Лонэ, коменданту Бастилии, за оружием. Они увидели огромную толпу народа, собравшуюся перед Бастилией, и сразу же подняли флаг перемирия. В ответ над парапетом крепости взвился такой же флаг.
Заставив толпу отойти немного назад, депутация двинулась вперед, чтобы изложить свое требование коменданту, и в этот момент пушечный выстрел из Бастилии убил четырех человек из тех, кто ближе всего находился к депутации. Депутация ушла. Случилось так, что я оказался у г-на де Корни, когда он вернулся домой, и он рассказал мне об этих событиях. После ухода депутации толпа ринулась вперед и почти мгновенно овладела необычайно прочными укреплениями, которые обороняли сто человек. До того эта крепость неоднократно выдерживала осаду и ни разу не была взята. Как смогли они туда ворваться, навсегда осталось необъясненным.
Они захватили все оружие, отпустили узников и тех людей из гарнизона, кто уцелел после первого приступа ярости; затем отвели коменданта Бастилии и его заместителя на Гревскую площадь (место публичных казней), отрубили им головы и с триумфом пронесли их по городу к Пале-Ройаль.
Приблизительно в это же время, обнаружив письма, разоблачавшие предательскую деятельность парижского Prevot des Marchands г-на де Флесселя, парижане захватили его в ратуше, где он занимался делами, и отрубили ему голову.
Эти события, недостаточно точно сообщенные королю, послужили причиной для двух депутаций от Собрания, поочередно прибывших в Версаль. И с обеими депутациями король говорил жестко и сухо, так как никому еще до сих пор не было дозволено правдиво и полно докладывать королю о том, что происходит в Париже. Но вечером герцог де Лианкур пробился в спальню короля и заставил его выслушать подробное и живое описание происшедших в тот день в Париже несчастий. Король удалился в свою спальню под этим страшным впечатлением.
Известие о том, что де Лонэ был обезглавлен, настолько сильно подействовало за ночь на всю аристократическую партию, что утром те, кто имел наибольшее влияние на графа д’Артуа, убедили его в том, что король должен во всем уступить Собранию. Поскольку это совпадало с желанием короля, он около 11 часов в сопровождении только своих братьев отправился в Собрание, где произнес речь с просьбой содействовать восстановлению порядка. Хотя речь была выдержана в осторожных выражениях, ее манера и тон, каким она была произнесена, свидетельствовали о благоразумной капитуляции. Во дворец он возвратился пешком, сопровождаемый депутатами Собрания.
Для восстановления спокойствия в Париж была послана депутация, возглавлявшаяся маркизом де Лафайетом, который в то же утро был назначен главнокомандующим городской милицией, а г-н Байи, бывший президент Генеральных штатов, избран Prevot des Marchands. Был отдан приказ, и началось разрушение Бастилии. К парижанам присоединился отряд швейцарской гвардии полка Вентимийя и отряд городской конной гвардии.
Тревога в Версале росла. Мгновенно были отозваны наемные иностранные войска. Все министры подали в отставку. Король утвердил назначение Байи, написал г-ну Неккеру о возвращении его к власти, отправив письмо незапечатанным в Собрание для дальнейшей его пересылки, и пригласил депутатов Собрания поехать вместе с ним на другой день в Париж с тем, чтобы показать народу свои благие намерения. В ту же ночь и на следующее утро бежали граф д’Артуа и близкий ему депутат Собрания г-н де Монтессон, г-жа де Полиньяк, г-жа де Гиш и граф Бодрей фавориты королевы, ее исповедник аббат де Вермон, принц Конде и герцог Бурбонский.
