Можно поучиться у Запада и тому, как у них используются учебные фильмы. В Норвегии городские самоуправления вводят в своих школах во время преподавания биологии, географии, истории и ряда других предметов иллюстрирование при помощи учебных фильмов. Там произведен уже целый ряд обследований, которые показывают, насколько это повышает усвояемость, насколько эти фильмы заинтересовывают ребят. В этом отношении нам, конечно, есть чему поучиться. Ведь мы хотим воспитать наше молодое поколение для борьбы, хотим воспитать так, чтобы оно в культурном отношении было достаточно подковано, чтобы оно было вооружено в идеологическом отношении, и мы, конечно, должны стараться использовать тот опыт, который имеется в Западной Европе, и на учебные и на культурные фильмы приналечь, чтобы у нас не было так, как это было до сих пор: сегодня об аборте поговорим, завтра о физкультуре, там еще о чем-либо, и все это идет под названием культурного фильма. Тут, конечно, нужен план, нужна система. Это очень большая работа, и поэтому мы должны в этом отношении многому еще поучиться у немцев и у Америки.
Но, конечно, у нас против буржуазных фильмов есть большое преимущество, тут этого никто не отрицает. И мы хотим, чтобы все время не снижать темпа развития кинодела, а нашу идеологию при помощи кино шире и шире проводить. Я думаю, что горячность, с которой обсуждается здесь кинодело, — это показатель возросшей требовательности, которая не случайна. Тут напирают массы, напирают массы на всех, это невольно отражается в выступлениях. (Голос: Правильно!) Но мне кажется, тем больше даст результатов это совещание, если по дальнейшим докладам будут выдвигаться практические предложения. Каждый думал над тем, чего надо добиваться, как проводить, думал, наблюдал, смотрел, видел, и я думаю, что в этих практических предложениях теперь центр тяжести, потому что насчет идеологической линии тут, мне кажется, дело ясно. В докладе т. Криницкого была достаточно ясная установка в этом отношении. Я думаю, что теперь в дальнейшем вопрос уже должен стоять о практических предложениях.
1928 г.
КЛУБ — ОЧАГ СТРОИТЕЛЬСТВА СОЦИАЛИЗМА
(ДОКЛАД НА ВСЕСОЮЗНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ КЛУБНЫХ РАБОТНИКОВ)
Вспоминая и обозревая те горячие споры о клубной работе, которые были в прошлом году, можно прийти к заключению: клуб должен занять какое-то другое место, чем то, которое он занимает сейчас. Он не должен быть чем-то случайным, куда можно прийти или не прийти, а должен играть крупную роль в цепи тех учреждений, тех организаций, которые участвуют в строительстве социализма. Клуб — это очаг строительства социализма, и это не только звучное словечко. Очаг строительства социализма — слово-то большое, конечно, но прошлый год, мне кажется, поставил перед нами во весь рост этот вопрос, вопрос о том, чем должен быть клуб и что клуб должен быть не просто какой-то чайной, не просто кино или театром или не просто каким-то местом, где можно собраться и потанцевать, как-нибудь убить время, а должен быть действительно тем местом, которое помогало бы строительству социализма. Весь вопрос заключается в том, как действительно сделать клуб очагом строительства социализма, каковы те конкретные пути, которые превратят клуб в этот очаг.
Когда дело касается экономических вопросов, то всякий, конечно, знает о необходимости плановости в хозяйственной жизни: знает об этом у нас каждый член Совета, каждый член фабзавкома и т. д. — все прекрасно понимают роль плановости. Но когда дело идет о культработе, то вопрос о плановости куда-то исчезает и отходит на задний план. Тут у нас все идет по-старому: старые традиции над нами чрезвычайно властны, и каждое наше учреждение (и политпросветское и культотдельское) начинает работать само за себя: «… а там ВЦСПС обо всем остальном позаботится!..»
А как всю эту работу спланировать, как найти место тому или иному учреждению, как сделать его звеном общей цепи, об этом мы очень мало думаем.
Возьмем школьное дело. У нас существуют всякого типа школы, школы взрослых и пр., а как это сомкнуто со всей работой, это освещено не в достаточной мере. Есть, скажем, рабочие университеты, такого-то типа школы, клубы, строятся теперь Дома культуры, достаточное количество всяких других учреждений, но все это между собой как-то очень мало связано и нет общей цепи, в которой каждое учреждение является звеном. Нет ясного плана работы, не знаем мы, где у нас движущая сила, на кого опереться; мы, вообще говоря, знаем, конечно, что рабочий класс — двигатель экономического, политического и культурного развития, но где в данном районе такие рабочие сгустки, такие рабочие узлы, которые влияли бы на весь район, явились бы очагами культуры, где у нас слабые места, как теперь говорят, «узкие места», очаги бескультурья, — мы не знаем. Если иногда это бывает известно в городе, районе или в волости, то только как исключение, а в общем, когда мы говорим о культурном уровне какого-нибудь района, какой-нибудь волости или города, мы говорим об этом чрезвычайно общо. Мне кажется, вопрос о том, какое же звено в общекультурной цепи составляет клуб, это один из важнейших вопросов.
У нас Советская власть. Мы все понимаем громаднейшее значение Советской власти. В Х-летие Октября мы учитывали результаты работы Советов, заслушивали интереснейшие доклады руководителей советской работы о том, как выросли за эти годы Советы. Сначала, в 1917–1918 гг., это были, конечно, Советы в отдельных городах, которые сначала имели целью только укрепление политической власти рабочего класса, и лишь постепенно Советы стали перерастать действительно в организации строительства новой жизни; правда, перерастать медленным темпом, не так, как надо было бы, но все же, если мы сравним то, что собой представляет организация Советов сейчас за десять лет Октября, с тем, что она собой представляла вначале, в 1917 г., то мы увидим громадный рост и укрепление Советов.
Дальше у нас встают все новые и новые вопросы. В последние годы, т. е. сравнительно не так давно, встал вопрос о секциях Советов, но вопрос этот до конца не доработан и до Конца не Доведен, и конкурс на лучшую секцию проводился как-то вяло. Часто здесь не было ни мерки, ни достаточного критерия для того, чтобы выявить, какая секция и как работает. Только в последние годы стали работать отдельно горсоветы, имеющие такое большое значение для организации дела народного просвещения в городе, где особенно сильно влияние пролетариата на другие примыкающие слои…
Мне приходилось в Твери в 1926 г. говорить один раз по этому поводу с секцией горсовета о том, что эта секция собой представляет, какова ее роль и какую роль она должна играть в строительстве. И характерно, что тогда представитель профсоюза с громадной фабрики, которая кладет печать на жизнь всего города Твери (с «Пролетарки»), сказал: «Это все насчет секций, а тут не будет ли со стороны секций какой-нибудь конкуренции с работой культотделов?» Этот вопрос очень характерен: в нем ярко выразилось непонимание соотношения между работой Советов и других организаций. Нельзя противопоставлять работу тех или иных организаций работе Совета и работе его секций. В нашем советском строе все наши организации — советские, профессиональные, добровольные — должны смыкаться около Советов, все должны бить в одну точку и работать по одному общему плану. Если мы действительно хотим, чтобы наша Советская власть росла и крепла дальше, чтобы Советы глубже и глубже выполняли ту роль, которую они должны выполнять, мы, конечно, не можем противопоставлять (и было бы смешно, если бы мы стали противопоставлять) работу политпросветов или культотделов работе Советов. К этому беглому замечанию представителя тверских профсоюзов мне приходилось постоянно возвращаться, ибо оно крайне типично, крайне показательно. Такое непонимание соотношения работы Советов и других организаций надо изжить.
Определяя место клуба в общей цепи строительства, надо сказать, что клуб не может представлять собой нечто оторванное от действительности Советов, т. е. от работы над основными вопросами строительства, а должен быть тесно, органически спаян с работой Советов. Тут мы упираемся в часто неправильное понимание того, что такое культура и культурное строительство. Есть ли культура нечто специфическое, создаваемое в стороне от кипящей жизни, творимое в лабораториях, где-то в четырех стенах, или это нечто, что пропитывает всю нашу жизнь, всю жизнь страны? Это вопрос, который у нас на протяжении десяти лет обсуждался главным образом под углом зрения Пролеткульта. Пролеткульт выступил с планом такой обособленной работы, замкнутой, отделенной от других: «только для пролетариата» и «только силами пролетариата». Пролетариат где-то в сторонке творит свою, пролетарскую культуру. Против этой идеи — обособленности, замкнутости пролетарской культуры, как ее представлял себе Пролеткульт, — постоянно спорил В.И. Ленин. Его основная мысль заключалась в том, что культура одного общественного слоя заражает собой культуру остальных слоев. У пролетариата не может быть своей обособленной культуры, на которую не оказывает влияние культура других слоев населения. С другой стороны, надо добиться того, чтобы на культуре всей страны лежала печать пролетарской мысли, пролетарской идеологии, психологии, чтобы пролетариат шел впереди и вел за собой все слои.
