в обменах, в рамках которых различные количества и серии векселей могли передаваться оптом [160]. На этом вторичном рынке более мелкие предприятия использовали свои векселя для получения топлива из распределительной сети «ЛУКОЙЛ-Пермнеф-тепродукт», тогда как более крупные обычно обращались напрямую к «ЛУКОЙЛ-ПНОС». Таким образом, нефть оставалась важнейшим элементом основных региональных схем обмена, пусть и в совершенно иной форме, чем в рамках петробартера в самом начале 1990-х годов.
Как государственные учреждения, так и корпорации в Пермском крае в основном представляли топливные векселя примером сотрудничества между промышленностью и государством, обеспечивавшего весь Пермский край и служившего ему. Например, ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» еще в течение нескольких лет поддерживало свой вексельный план, в рамках вексельной программы поставляя нефтепродукты для государственных нужд – в качестве помощи районам и городам в обмен на сотрудничество с компанией [161]. И в своих мемуарах, и в беседе со мной бывший губернатор Игумнов также утверждал, что обращение векселей было в то время ключевым для выживания региона. Возможно, это так, но еще векселя – вновь подобно петробартеру – в нескольких отношениях укрепили и усилили значимость и роль нефтяной промышленности и ПФПГ. Во-первых, выпущенные векселя были беспроцентными и долгосрочными, и некоторые исследователи видят в этом скрытую компенсацию расходов для нефтяной промышленности в условиях инфляции [162]. Во-вторых, одним из следствий вексельной системы, вполне намеренно предусмотренным ее создателями, стало расширение продаж «ЛУКОЙЛа» в Пермском крае. Хотя перерабатываемая ПНОС нефть обычно направлялась в региональные распределительные центры, были и исключения, и у нефтеперерабатывающего завода имелось несколько конкурентов, доставлявших в регион бензин с юга – из Татарстана, Башкортостана или даже из более далеких регионов. (Например, пермская компания «ДАН» конкурировала с «ЛУКОЙЛом», поставляя на автозаправочные станции нефтепродукты с нефтеперерабатывающих заводов на Кавказе.) [163] Приводя крупных покупателей нефтепродуктов в распределительные центры ПНОС или «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт», где они могли обменять свои векселя, «ЛУКОЙЛ» увеличивал свою значимость для низовых сегментов вертикально интегрированной компании, которую он постепенно объединял [164].
В-третьих, что особенно важно для возникновения государственно-корпоративных отношений, особые налоговые отношения региональных дочерних предприятий «ЛУКОЙЛа» и ПФПГ с региональной государственной администрацией были огромным преимуществом для нефтяной промышленности: нефтяная промышленность – более, чем любой другой сектор, – могла платить свои налоги в векселях и удерживать денежные резервы для инвестиций, выплаты зарплат и других целей. О том, какую часть налогов следует уплатить «живыми» деньгами, а какую в векселях, периодически договаривались госструктуры и предприятия нефтяного сектора. Хотя векселя выпускались «Нефтьсинтезмаркетом» и ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь», но в уплату налогов они также принимались от «Пермнефти» и ПНОС; более того, для этих компаний они были основным средством уплаты налогов, что вызывало протесты против протекционизма как со стороны других компаний, которые вынуждены были платить наличными, так и со стороны граждан, настаивавших на том, чтобы в региональный бюджет поступало больше живых денег. Векселя позволяли нефтяной промышленности, благодаря ее значимости для региональной экономики, сохранить больше этих живых денег для себя. Таким образом, неравнозначность сфер обращения векселей оказалась встроена в вексельные системы и способствовала сближению региональных дочерних компаний «ЛУКОЙЛа» и правительства Пермского края. Игумнов, бывший губернатором Пермского края в годы расцвета вексельной системы, в своей автобиографии отмечает: «Вне всякого сомнения, реализация этого проекта в рамках уже подписанного Соглашения администрации Пермской области с НК «ЛУКОЙЛ» способствовала росту престижа и авторитета компании в нашей области» [Игумнов 2008: 302].
Материальные аспекты взаимной задолженности
Пока что, рассматривая векселя, я во многом следую за Вудраффом, особенно когда заостряю внимание на том, что векселя в качестве суррогатных валют подрывали и без того слабую центральную власть и укрепляли сообщества региональных элит – как в противостоянии федеральному центру, так и в борьбе с другими региональными сообществами, которым был закрыт доступ к возможностям участников вексельных систем. Но о векселях в Пермском крае можно сказать и кое-что еще. Еженедельная газета «Капитал Weekly» проследила для своих читателей за перемещениями одного топливного векселя в середине 1996 года, на пике их значимости:
В качестве примера рассмотрим историю только одного топливного векселя в 10 миллионов рублей. Сначала администрация края получила его от ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» в качестве уплаты налога в региональный бюджет. Затем он был передан администрации Оханского района и оттуда попал в руки независимого фермера по фамилии Бессонов [вероятно, в обмен на молоко или мясные продукты для оханских школ или детских садов]. Фермер Бессонов использовал вексель для покупки нефтепродуктов, и таким образом вексель перешел к «ЛУКОЙЛ – Пермнефтепродукт», а затем к «ЛУКОЙЛ-ПНОС». Затем вексель снова отправился в финансовый отдел региональной администрации, откуда совершил новый путь: из областного комитета социальной защиты – в психоневрологический диспансер – в компанию «Гидроэлектромонтаж» – в объединение «Тяжмаш – оптторг», которое, наконец, продало его [принадлежащей ПФПГ] «Пермской фондовой компании». И так один вексель передавался из рук в руки до сорока раз. Неудивительно, что с помощью топливных векселей [Пермский край] успешно погасил долги на 4,2 трлн рублей, а количество участников цепочек обмена векселями возросло до 1860 предприятий.
Далее в статье процитирован Агишев, вице-президент ПФПГ:
За каждым топливным векселем стоит некоторая доля пермского нефтепродукта. В основе вексельной программы лежит принцип: общая сумма векселей, находящихся в обращении в любой момент времени, не превышает стоимости товарной продукции, ежемесячно выпускаемой ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» (через «ЛУКОЙЛ-ПНОС»), которая составляет около 250 миллиардов рублей. В середине 1996 года в экономике региона находилось в обращении обеспеченных нефтью векселей на сумму около 180 миллиардов рублей [165].
В еще одной публикации Агишев описал полезность векселей именно с точки зрения взаимной задолженности: «Сегодня, когда все поголовно друг другу должны, использование векселей значительно упрощает процедуру взаимозачетов» [166].
Векселя не только упростили взаимозачеты, но и произвели это упрощение изумительным образом: придав материальность системе долга и взаимного обмена, что помогло Пермскому краю восстановиться в середине 1990-х годов. Таким образом, в отличие от государственной валюты, векселя оставили заметный след в схемах задолженностей, в которых имели хождение, и породили свои собственные региональные формы взаимоотношений. Например, для того чтобы иметь легальный статус, каждая вексельная сделка должна была регистрироваться тремя способами. Во-первых, две стороны каждого акта купли-продажи должны были зарегистрировать сделку в своих журналах бухгалтерского учета с идентификацией по паспорту, с подписями и официальными печатями. Во-вторых, нужно было оставить запись о сделке в общих журналах, которые вела Пермская фондовая компания (подразделение ПФПГ) и в которых регистрировались все транзакции. Фактически отслеживание векселей по всему региону само по себе было небольшой самостоятельной отраслью, требовавшей постоянного обмена
