происходит в точном соответствии с правилами. Здесь эта поза называется stiff upper lip – «жесткая верхняя губа». Что бы ни происходило – все хорошо.
Попытка более глубоко и системно описать людей Лондона как единую сущность заранее обречена на провал: Лондон – это истинный мегаполис с очень пестрой палитрой местных жителей. Можно попробовать выделять страты и группы, но признаки и факторы будут драматически пересекаться и сбивать с толку.
Начать конечно надо с тех, кто должен жить в Лондоне по праву крови – истинных лондонцев, чьи деды, прадеды, пращуры и первобытные тотемы жили в Лондоне или окрестностях. Это – благородные потомки англосаксов и норманнов, с примесью кельтской крови, чьи дети вырастают на семейных преданиях о жизни в Старой Доброй Англии, над чьими кроватями висят гравюрки со Святым Георгием. Он, как вы, наверное, знаете, является покровителем Англии, а не только Москвы. На углу Риджент-парка у Lords cricket ground стоит даже большая статуя, увековечивающая убийство им безногого пресмыкающегося (мы ее называем «московский герб»), это памятник солдатам мировых войн.
Как ни странно это прозвучит, англичане – фантастические домоседы в географическом смысле этого слова. Недавно было проведено генетическое исследование останков мужчины, жившего на территории западного Эссекса 9000 лет назад. Обратите внимание на число – аграрная революция только началась, еще 6000 лет до кельтов (подвинутых саксами с английской земли почти полтора тысячелетия тому, саксов подвинули норманны 1000 лет назад), да и до тех, кого кельты стерли с поверхности английских холмов еще тысячи четыре – мы ничего не знаем о тех, кто был раньше, а их было еще несколько волн, и вот в дальнем конце этой цепочки из пожирающих друг друга этносов стоит наш герой. Так вот, в городке, который стоит недалеко от пещеры, где найдены были останки, обнаружилось 46 прямых потомков этого супермужчины!
Казалось бы, нет ничего проще, чем начать рассказ с повествования о коренных лондонцах, а может быть и тех, чьи предки жили на Парк-лейн или Джордж-стрит еще до того, как Лондон появился на свет, в землянках вместе с козами и курами. Но нет, не получится – Лондон вам не Эссекс, за все это время я ни одного такого лично не встретил.
Несомненно, они где-то есть – не может же их не быть. Они заседают в парламенте, по крайней мере. Но где парламент и где я? Ходят слухи, что они ведут весьма замкнутый образ жизни: не вынеся наплыва мигрантов, они закрылись в своих загородных поместьях, выезжая оттуда только в машинах с затемненными стеклами, которые водят шоферы в белых перчатках, и то исключительно на бега или поиграть в гольф. Я одно время полагал, что смогу хотя бы увидеть их следы, покатавшись по пригородным поместьям, тем более что мы все равно ищем загородный дом под дачу. Приезжая посмотреть дом в тот или иной район Подлондонья, я всегда интересовался громадными особняками, окруженными садами размером с парк, въезд в которые перекрывают кованые решетки ажурных ворот – кто владеет этим наследием эпох давно ушедших? Иногда владельцем оказывалось государство, иногда – корона. Я, однако, собрал коллекцию и частных владельцев. Увы, в ней оказались известный французский дизайнер, два американских брокера, банкир из Гонконга, родственник эмира из ОАЭ, три известных по сериалам артиста – американец, испанец и китаец, инстаблогер из Аргентины, криптотрейдер из Белоруссии, два россиянина с неизвестным источником капитала, индус-ювелир, давно живущий в Англии – и ни одного норманна-англосакса. Специально искать их на полях для гольфа я не пробовал, но уже не один русскоговорящий лондонец предлагал мне срочно начать играть в гольф и рекламировал «свою компанию» игроков, состоящую из русских, испанцев, китайцев, французов, итальянцев – кого угодно, но не коренных жителей.
В обычной жизни вместо потомков Вильгельма и Альфреда в Лондоне существует достаточно много «просто англичан». Эти люди говорят на «сложном английском», то есть читают Элиотта и Харди и понимают каждое слово и даже скрытые смыслы – зато, когда они говорят, мы, мигранты, понимаем процентов пятьдесят. Эти люди если не родились в Лондоне, то по крайней мере родились в Британии. Эти люди должны быть в городе как рыба в воде, здесь все «их», привычное и понятное; но – нет.
«Просто англичане» живут простой английской жизнью, в большинстве своем стремясь отгородиться от международности Лондона стеной своего нишевого знания – где отдыхать, с кем общаться, как решать свои проблемы. Убежищем «просто англичан» являются клубы, в которых они встречаются, проводят досуг, обсуждают печальное изменение города к худшему. «Просто англичанин» на встречу пригласит тебя именно в клуб, обязательно добавив: «Вам стоит надеть пиджак, но мы будем на террасе поэтому галстук необязателен». Английский клуб сегодня это не то место, где Майкрофт Холмс пил кофе, ожидая важных правительственных сообщений. Клубы перестали быть только для мужчин; клубы перестали напоминать паб в раю, избавившись от бильярдных столов и потайных комнат для курения опиума. Теперь такой клуб – это ресторан, большая гостевая зона, кабинеты для встреч. Разве что над этим, похожим на ВИП-коворкинг с кафе, местом продолжает висеть ореол тайны и эксклюзивности: вывески либо нет, либо она мала и невнятна; войти «с улицы» нельзя, надо быть приглашенным; персонал в ливреях и очень важен, никаких улыбок посторонним. Если бы мне пришлось выбирать, то я, конечно, пошел бы в ресторан для всех, а не в такой клуб. От клубов, даже самых шикарных, идет еле слышный запах плесени и вареной морковки. Но простые англичане упорно выбирают клубы. Один из представителей этого племени поведал мне почему: «В городе, в ресторанах сидят сплошь понаехавшие мигранты – мы чувствуем себя неуютно, как среди оккупантов, а в клубе только свои».
«Просто англичане» почти не живут в центре Лондона и в традиционных международных районах, их нет не только в нуворишеских Челси и Белгравии, роскошном Кенсингтоне или «жизнь удалась» Сент-Джонс-Вуд, но и в приюте профессионалов средней руки Хэмпстеде или «новорижском» Уимблдоне/Ричмонде, интеллигентских Маленькой Венеции и Мейда-Вейл, «французском» Ноттинг-Хилле. Они выбирают для жизни Финсбери, Фулэм, Чизик – скопления кривых улочек и небольших домиков, или уезжают совсем из города в спутники типа Слау или даже Рединга – благо commute из них очень удобен. Многие, особенно в последние годы, уезжают и намного дальше: не одни наши хорошие знакомые уехали жить в Италию, многие к пенсии уезжают на Кипр, разбогатевшие на последних финансовых пузырях – на Карибы. Недавно мы даже встретили женщину, продающую дом в Лондоне и переезжающую на Маврикий.
Сюрпризом для меня стала родословная «просто англичан». Я провел тщательный опрос почти ста представителей этого вида лондонцев на предмет их корней, и не обнаружил ни одного без континентальной или азиатской крови уже в третьем поколении, причем индийская встречается там не так
