Боже, что открылось нашему взору, когда мы вошли под могучие своды огромного банкетного зала!
В пронзительной кричащей тишине, в густом воздухе наступившей тропической ночи, здесь к тому же смешанным с запахами напитков и еды, духов и табака, – мы увидели, что все наши одноклассники лежат совершенно без чувств, уткнувшись носами в поверхность огромного длинного стола. Они не двигались. Признаков жизни не было.
Мы в ужасе пошли вон оттуда. Погуляли некоторое время по палубе, а затем вернусь в каюту.
Следующие несколько дней мы провели вместе, почти не отходя друг от друга. Мы были так испуганы увиденным, что более в банкетный зал не заходили.
Команда лайнера, как оказалось, смертельно отравилась вместе с частью пассажиров, а потому мы теперь были единственными живыми людьми на борту.
На третий день, как раз когда мы в разгар полудня гуляли по палубе, Алиса сказала мне: «Марат, не могу, – воняет!».
– Давай выкинем их в море. – предложил я.
– Давай! – согласилась Алиса.
Мы взяли тяжелые багры для тушения пожаров и принялись за работу. Дело наше продвигалось на удивление быстро. Всего за несколько часов мы умудрились перетаскать огромное количество трупов.
Двигатель у лайнера к тому времени заглох, а потому судно теперь никуда не шло, а просто дрейфовало в море. Сегодня, однако, погода была спокойная, едва ли не полный штиль, а потому за этот день мы проделали лишь очень незначительный путь.
Маняще желтеющее вдалеке Солнце снова погружалось в густые и теплые воды тропического океана, ветер постепенно возрождал свою силу, все сильнее с каждой минутой колыхая волны, и мы все отдалялись и отдалялись прочь от того района акватории, где провели все последние дни.
Мы снова гуляли по краю ночи, наблюдая за тем, как мерно раскачиваются на усиливающихся волнах трупы наших несчастных товарищей, огромным, казалось, уходящим куда-то за горизонт пятном распластавшиеся на поверхности воды. Они колыхались на волнах, освещенные последними, – теперь уже совершенно алыми, будто человеческая кровь, – лучами заходящего Солнца.
Мы отдалялись все сильнее прочь от этого пятна, но при взгляде на него нам казалось, что нет будто бы ни океана, ни судна, ни нас самих. А есть только одно бескрайнее море трупов.
Ноябрь 2018-го, Москва.
Новейшее мифотворчество на тему классических гимназий.
«Возможно, эти наши утверждения заставят наморщить лбы наших учителей латыни, которых, к сожалению, все еще слишком много среди нас.»
– Франсиско Феррер Гуардия [1].
Поскольку к настоящему времени тема образования в современной России представляет собой несомненную важность для всего общества, оставаясь при этом весьма для него больной, – расплодилось гигантское количество людей, не слишком отягощенных знаниями и компетенциями, но при этом старательно пишущих на образовательные темы. Эти господам (замечательным представителем коих является Константин Семин) не хватает образования для того, чтобы писать на темы образования квалифицированно и не допуская существенных ошибок.
Поскольку же уровень педагогической дискуссии в нашей стране весьма низок, то любая в той или другой степени толковая работа на указанные темы непременно будет заслуживать внимания культурной публики. Именно к числу таковых немногочисленных, но вместе с тем качественных работ принадлежит книга Алексея Игоревича Любжина «Сумерки всеобуча: школа для всех и ни для кого» [2]. Сразу же требуется отметить, что данная работа ни в коем случае не представляет социалистическую, как равно и вообще прогрессивную педагогическую мысль. Автор ее – человек, придерживающийся взглядов консервативных, но при этом не лишенный эрудиции, столь недостающей сейчас его сотоварищам из правого лагеря. В современных условиях, когда консервативная общественная мысль стремительно деградирует и низводится до своеобразного паноптикума различных заблуждений и лженаук, – данное произведение выделяется в положительном аспекте.
