Все это — трудная, сложная работа, методика которой только зарождается, работа, требующая твердых людей, самих умеющих и жить по-новому, умеющих по-товарищески, попросту подойти к изверившемуся в людей подростку, открыть ему новые стороны жизни.
В Москве с беспризорными работают, ничего не получая за свой труд, свыше двух тысяч курсантов педагогических учебных заведений. Их самоотверженный труд нельзя не ценить, но его одного мало — надо, чтобы за дело взялись рабочие.
Самое главное ведь создать для беспризорных ребят возможность трудового заработка. Как и где найти его? И вот необходимо, чтобы тут на помощь пришли профсоюзы, отдельные фабзавкомы, отделы Советов и пр., обдумали бы, чем можно помочь; наметили бы, в каких предприятиях, на какой работе можно применить труд подростков, какие краткосрочные курсы должны сопровождать различные виды труда, б какой последовательности должны проходить подростки разные формы труда, как можно организовать прием на работу, контроль над ней. Без профсоюзов тут ничего не сделаешь, а профсоюзы могут сделать тут колоссально много. Важно, чтобы рабочие, работницы проявили тут инициативу, выявили бы свои организационные способности. Самое важное, чтобы беспризорный попадал в рабочую атмосферу, заражался пролетарской психологией.
Вредны проекты вроде того, который выдвинул Г. И. Бройдо в № 32 «Правды», — устроить специальный городок на 10 тыс. беспризорных. Необходимо не создавать для беспризорных специфическую атмосферу, где они будут чувствовать себя на каком-то особом положении, будут оторваны от обычной трудовой обстановки, от общения с трудовым населением, с его печалями и радостями, а будут постоянно подогревать свои воспоминания о своем недавнем горьком беспризорном прошлом, будут жить в той нездоровой атмосфере азарта, хулиганства, безделья, которой они недавно еще дышали и которую куда труднее им изжить, если они будут сбиты все вместе. На такие городки тратить деньги не стоит, деньги надо тратить на то, чтобы помочь беспризорным войти в нормальную трудовую жизнь. Главное дело в том, чтобы на работу с беспризорными пошли лучшие представители рабочих, пошли женотделы, комсомольцы и пр. и общими усилиями поставили дело на должную высоту.
1926 г.
РЕЧЬ НА III СЕССИИ ВЦИК XII СОЗЫВА
Весь доклад Анатолия Васильевича (Луначарского. — Ред.) говорил о том, что решения, которые будут приняты на этой сессии по всеобщему обучению, будут иметь большое политическое значение. Кроме того, каждый из вас тесно связан с местным крестьянством, с массой рабочих и знает, что это ваше решение будет учтено трудящимися массами как политическое решение.
Рабочие и крестьяне относятся к вопросу народного просвещения с чрезвычайным вниманием и чрезвычайной горячностью. Анатолий Васильевич уже приводил цитату из «Страничек из дневника», написанных Владимиром Ильичей в 1923 г., где говорилось, что в настоящее- время необходимо сосредоточить все внимание на вопросах первоначального образования, что весь госбюджет должен быть передвинут в сторону помощи начальному образованию.
Так учитывал Владимир Ильич политическую важность вопросов народного образования вообще и начального народного образования в частности.
В январе 1925 г. Всесоюзный учительский съезд был демонстрацией в пользу народного образования, в пользу начального народного образования, потому что главная масса участников этого всесоюзного съезда — были народные учителя. Тогда и т. Калинин — председатель ВЦИК — и целый ряд других ответственных товарищей выступали с горячими речами, и эти речи не могли быть иначе учтены, как то, что. широким массам дается обещание обратить на это дело сугубое внимание.
С тех пор прошло почти два года. Странно было бы говорить, что в течение этого времени Наркомпрос недостаточно уделил внимания этому вопросу. Надо принять во внимание именно то, о чем когда-то говорил Владимир Ильич, — он говорил, что в области культурной нельзя победить так быстро, как в военной. Работа велась напряженно, но, конечно, надо с полной ясностью осознать, что работа Наркомпроса может давать необходимые результаты только в том случае, если вся страна, все комиссариаты, и СНК, и В ЦИК— все будут с достаточным вниманием относиться к этому делу, помогая работе Наркомпроса.
Я думаю, что надо принять те решения, которые выдвинуты Наркомпросом. Но я бы возражала против того, что выдвинул здесь Комиссариат РКИ. Что им предлагается? Им предлагается создать комитет по всеобщему обучению, но не сказано, что этот комитет должен делать. Этот комитет может иметь две цели: или он будет делать ту же работу, которую делает Наркомпрос, и в таком случае эта работа будет параллельна, или же этот комитет будет иметь целью поддержать ту громадную инициативу, которую проявляют в деле народного образования сами трудящиеся массы.
Тут я должна сказать, что на местах часто этой инициативе уделяется недостаточно внимания. Иногда бывает и так, что крестьяне для того, чтобы выстроить школу, собирают на это деньги, а отдел народного образования говорит: «Этих денег мало для того, чтобы выстроить хорошую школу, и поэтому вообще не нужно строить ее». Между тем ясно, что всякой инициативе надо идти навстречу и всячески ее поддерживать.
Какие этот комитет, который намечает РКИ, поставит себе задачи? Как будет организован? Сможет ли он эту инициативу поддерживать и материально как-то помогать? Я себе не представляю, как это дело может быть организовано. Если РКИ имеет в виду создание особого фонда, то, конечно, его надо в первую очередь направлять на поддержание инициативы населения, потому что только таким образом можно быстрее продвинуть вперед дело всеобщего обучения.
Тут опять-таки я должна указать на подход, который всегда применяет наша партия, — это ориентация на массы, внимание к тому, что масса в своей повседневной жизни создает. Органы народного образования и местные исполкомы должны с величайшей внимательностью относиться к этой инициативе. Если этот комитет будет иметь целью поддержку инициативы, го, мне кажется, тут нельзя возражать. Но если он будет организован на манер старого комитета грамотности, то он, хотя и будет называться не комитетом грамотности, а комитетом всеобщего обучения, будет производить параллельную работу с Наркомпросом, и, думается, такого комитета создавать не надо.
Второе. Тов. Яковлев ополчился тут на программы ГУСа. Я должна сказать следующее. Вопрос программ— вопрос чрезвычайно важный. Не вопрос метода, а именно вопрос программ, т. е. содержания того, что нужно преподавать. На эту тему мне приходилось неоднократно беседовать с Владимиром Ильичей, и он придавал громаднейшее значение программам школ. Наши программы должны дать подрастающему поколению умение разбираться в окружающей жизни, умение находить пути к изменению этой жизни к лучшему.
И когда говорят о гусовских программах, нужно иметь в виду не методы — хорош или не хорош комплексный метод, — а говорить о том, соответствует ли это содержание, программа тому, что мы хотим дать ребятам. Вопрос о комплексном методе запутывает этот вопрос, ибо есть очень много педагогов, которым не нравится содержание программы, потому что оно ново, потому что оно революционно. — вот они и запутывают программный вопрос вопросом комплексного метода. Не в методе, а в содержании суть. Конечно, странно было бы, если бы ВЦИК решал, каким методом надо преподавать. Не об этом должно быть принято решение: наше решение должно заключаться в том, что мы хотим создать действительно новую, нужную нам школу. Думается, нельзя и сомневаться в том, что Наркомпрос от членов ВЦИК встретит всяческую поддержку в этом деле.
Еще одно предложение со стороны РКИ, против которого я всячески возражала бы. Это вопрос о снижении нашей школы с четырехлетки до трехлетки. Нужно отдать себе отчет в том, что это вопрос политический. В настоящее время мы не можем в целом ряде районов, перед лицом масс, снизить школу-четырехлетку до трехлетки.
Если говорить, что такое снижение допустимо, хотя бы в отдельных случаях, то это заявление может повести к тому, что на местах пойдут по линии наименьшего сопротивления. Мы должны себе поставить задачей даже в отсталых районах подтянуться к четырехлетке. Если мы будем говорить о трехлетке, то, повторяю, это может быть понято как снижение наших требований, а это снижение шло бы вразрез со всеми желаниями масс.
Возьмем Тверскую губернию: там деревня не удовлетворена даже четырехлеткой. Там приходится наблюдать такое явление, что окончившие четырехлетку забирают метрические свидетельства и идут в город, в школу-семилетку, чтобы учиться дальше.
И вот перед лицом такого страстного тяготения к знанию говорить, что четырехлетка нам непосильна и что пусть будет трехлетка, мне кажется, совершенно немыслимо.
