В те годы было разработано, по свидетельству А.П. Александрова, около 15 вариантов реакторов. В конце концов приняли вариант, автором которого явился Н.А. Доллежаль. Он лег в основу проекта реактора для первой в мире атомной электростанции в Обнинске (этот реактор в свою очередь в известной степени стал прототипом для корабельного реактора первой советской атомной подводной лодки).
В своих воспоминаниях «У истоков рукотворного мира. Записки конструктора» (М., 1989) Н.А. Доллежаль приводит некоторые интересные детали, связанные с работой над проектом реактора для подводных лодок. Был на исходе 1950 г. Советские атомщики- энергетики заканчивали рабочие чертежи первой атомной электростанции и стали уже вплотную задумываться над тем, в каком же направлении может еще пойти использование энергии атомного ядра.
«Наш моряк» Петр Иванович Алещенков[301], — писал Доллежаль, — на осмушке ватмана нарисовал контуры весьма условной подводной лодки, а в середине ее изобразил столь же условный атомный реактор. Начинался новый виток в деятельности конструкторского коллектива.
Вот тогда у Игоря Васильевича (Курчатова. — В.Р.) и возникла мысль взяться за транспортный реактор»[302].
В сентябре 1952 г. уехавшего в Сочи на отдых Н.А. Доллежаля неожиданно вызвали в Москву, где он узнал о том, что правительство приняло решение о создании боевых подводных кораблей с атомной силовой установкой — подводных атомоходов, как их потом окрестили.
Постановление Совета Министров СССР по этому вопросу с довольно скромным и ничего не говорящим названием «О проектировании и строительстве объекта 627»[303] подписал сам И.В. Сталин. Можно без преувеличения сказать, что оно стало поистине историческим, так как открывало новую эру в отечественном подводном кораблестроении.
Научным руководителем программы строительства атомных подводных лодок постановлением правительства назначили крупного ученого и инженера в области ядерной физики, и в частности энергетики, Анатолия Петровича Александрова. Долгое время его имя в связи с атомным кораблестроением было окутано тайной (в открытой печати в целях соблюдения секретности Александрова называли «главным теоретиком»).
Заметим, что, как и при решении других важных научных проблем, возникавших в процессе создания первой атомной лодки, вокруг А.П. Александрова сформировалась мощная группа ученых, представлявших атомную физику, металлургию, автоматику, радиоэлектронику, а также традиционно связанную с кораблестроением науку о корабле.
Заместителем Александрова стал Д.И. Блохинцев (член-корреспондент Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и дважды Государственной премий), еще один выдающийся ученый, директор так называемой лаборатории «В», созданной еще в 1945 г. вблизи станции Обнинское в 105 км от Москвы (ныне город Обнинск Калужской области). Именно этой лаборатории принадлежит заслуга в создании первой в мире атомной электростанции, энергетический пуск которой состоялся 26 июня 1954 г.
В марте—апреле следующего года ученые и инженеры лаборатории «В» под руководством Д.И. Блохинцева осуществили сначала физический, а затем и энергетический пуск наземного прототипа ядерной реакторной установки с водяным охлаждением — его «величали» стенд 27/ВМ. Стенд стал базой для обучения и стажировки личного состава подводных лодок первого поколения[304].
Создание энергетической установки атомной лодки поручили Н.А. Доллежалю, назначенному директором вновь созданного Научно-исследовательского института энергетической техники.
После окончания Великой Отечественной войны Доллежаль работал вместе с И.В. Курчатовым над проектом реактора для получения плутония, необходимого при создании атомной бомбы, затем проектировал реактор для атомной электростанции. Одними из главных черт его характера были надежность, ответственность и непоколебимая уверенность в достижении поставленной цели. Физики шутили: «Гарантия, надежность измеряются отныне в доллежалях»[305]. В октябре 1999 г. научная общественность России отметила столетие со дня рождения академика Николая Антоновича Доллежаля, жизненный путь которого увенчан многими государственными наградами и почетными званиями.
Такая важная часть паропроизводящей установки атомной подводной лодки, как парогенераторы, проектировалась под руководством Г.А. Гасанова в Специальном конструкторском бюро — СКБК и изготовлялась на Балтийском судостроительном заводе в Ленинграде, а турбозубчатые агрегаты — на Кировском заводе под руководством М.А. Казака. Сам же реактор строился на заводе № 92 в Горьком (ныне Нижний Новгород), в конструкторском бюро которого создавался его рабочий проект[306].
Главным конструктором и начальником Специального конструкторского бюро № 143 (ныне Специальное проектное морское бюро машиностроения «Малахит»), которому в феврале 1953 г. поручили проектирование опытной атомной подводной лодки, стал инженер-капитан 1 ранга В.Н. Перегудов. Его первым заместителем и главным инженером бюро — В.П. Фуников. А до этого 35 специалистов СКБ- 143 и ЦКБ-18 командировали в Москву, где на территории Научно-исследовательского института химической промышленности в условиях строжайшей секретности с привлечением очень узкого круга специалистов других организаций началась проработка предэскизного проекта принципиально нового подводного корабля[307].
С самого начала проектируемая подводная лодка имела боевое назначение. По первоначальному замыслу в ее носовой части предполагалось разместить торпедный аппарат длиной 24 м для стрельбы торпедой Т-15 калибра 1550 мм с термоядерным зарядом. Ее подводная лодка должна была применить для стрельбы по важнейшим береговым объектам противника, его военно-морским базам с находившимися там боевыми кораблями.
Никто из должностных лиц Главного штаба и центральных управлений ВМС (так тогда назывался Военно-морской флот) на первом этапе проектирования к работе не подпускался на пушечный выстрел. Единственным человеком, которого «приставили» к проектировщикам в качестве «наблюдающего» от флота, был инженер-капитан 1 ранга И.Д. Дорофеев (впоследствии контр-адмирал), которого коллеги в шутку даже стали величать «отцом атомного флота».
Наступил момент, когда пришлось ознакомить с проектом флотское руководство. По свидетельству А.П. Александрова, главком ВМС адмирал флота Н.Г. Кузнецов с ходу отверг проект, вынеся вердикт: «Такая лодка флоту не нужна...»[308]
Это, конечно, вовсе не означало, что главком выступал против создания атомной подводной лодки. Более того, известно, что именно он в конце сентября 1946 г. направил подготовленный по его поручению заместителем по кораблестроению и вооружению адмиралом Л.М. Галлером письмо И.В. Сталину. В письме подчеркивалось, что исследования по внутриядерной энергии имеют для ВМФ особое значение, и предлагалось создать при главнокомандующем специальный совет с участием ученых Академии наук СССР по противоатомной защите и «применению внутриядерной энергии для движения»[309] (разрядка автора. — В.Р.). Особенно многообещающим казалось авторам письма применение нового вида энергии для подводных лодок, которые прежде всего нуждаются в едином двигателе для надводного и подводного хода.
Можно без преувеличения сказать, что Н.Г. Кузнецов до самого ухода в отставку в феврале 1956 г. принимал деятельное участие в обеспечении научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, ведущихся организациями самых различных министерств по созданию первой атомной подводной лодки. Он отчетливо понимал, что подводные силы выходят на первый план как главный род сил ВМФ. 13 февраля 1956 г. на флотах учреждается должность командующего подводными силами, а в Москве — должность заместителя главкома ВМФ — начальника подводных сил Военно-Морского Флота, которым стал контр-адмирал В.Н. Иванов. На флотах соответственно организуются подводные силы со своими начальниками.
Рассмотренный в правительстве проект атомной подводной лодки не был утвержден. В соответствии с заключением экспертной группы ВМФ Министерству судостроительной промышленности было предложено откорректировать проект с учетом того, что атомная подводная лодка должна быть предназначена «для нанесения торпедных ударов по боевым кораблям и транспортам противника при действиях на океанских и удаленных морских путях сообщений»[310]. В последующем утвердили основные тактико-технические элементы опытной атомной подводной лодки. В.Н. Перегудов с пониманием отнесся к происшедшим изменениям и с энтузиазмом взялся за переделку проекта.
