Несмотря на то, что 96 % из тысячи опрошенных сообщили, что религия играет «очень важную роль» в их жизни, 69 % предпочитают ограничить влияние духовных авторитетов на разработку нового законодательства страны. Лишь 14 % полагают, что духовенство должно иметь неограниченные возможности участвовать в законодательном процессе. 9 % считают, что религиозных лидеров следует полностью отстранить от политических дел.
Согласно данным того же опроса, на предстоящих парламентских выборов политическая партия, созданная религиозным движением «Братья–мусульмане», может рассчитывать на поддержку лишь 15 % избирателей
Мерзкие раввины: Датишный диктат
29 июня 2011. Круглосуточные киоски, торгующие различными необходимыми мелочами, имеют право работать по субботам. Однако, когда владелец такого киоска попросил взрослого сына ненадолго подменить его за прилавком, хайфский суд по трудовым вопросам оштрафовал его «за эксплуатацию труда еврея в субботний день».
Оштрафованный владелец киоска Иехуда Натив пытался доказать суду, что не «нанимал еврея», а всего лишь попросил сына несколько минут постоять за прилавком, без всякой оплаты. Суд, однако, отверг эти доводы и постановил, что закон полностью запрещает использовать труд евреев по субботам, будь то за деньги или бесплатно, даже на самое непродолжительное время.
Присутствие сына владельца в киоске в неположенное время обнаружил инспектор министерства промышленности Филип Хадад. Проведя расследование, инспекция предъявила Иехуде Нативу обвинение в нарушении трудового законодательства.
Натив считает решение суда «абсурдным». Оштрафованный владелец киоска уверен, что речь идет о «религиозном диктате под прикрытием защиты интересов работника».
В Израиле около миллиона ортодоксальных верующих — людей с менталитетом средневековых фанатиков. Их дети с рождения оказываются в духовной тюрьме, их психику калечать изощренно и жестоко.
Израильтяне не любят ортодоксов за то что большинство из них не работает, получает особые дотации от государства и имеет другие привелегии, и во многом навязывает свои правила неверующим. Зато у них много детей…
Центр помощи детям — жертвам насилия из семей ортодоксов
Корреспондент израильского радио «Решет бет» Нисан Штрауфлер рассказал об учреждении, называемом «Центр срочной помощи жертвам насилия из семей ортодоксальных евреев», расположенном в Иерусалиме. Центр содержится как на деньги частных жертвователей, так и на средства, выделяемые иерусалимской мэрией.
Корреспондента светского радио не только запустили вовнутрь, но, по его словам, ему позволили осмотреть помещение, поговорить с детьми — на нейтральные темы, разумеется, и побеседовать с социальным работником, Тали Маргалит, работающей с попавшими в Центр детьми и их родителями.
Выдержки из интервью:
Корреспондент: Какого возраста дети к вам попадают?
Социальный работник: Тем, которых вы видите, от 6-ти до 12 лет. Мы не устанавливаем возрастную «планку».
Корреспондент: Что отличает Центр от подобных светских заведений?
Социальный работник: У нас нет телевизора, вместо него — книги, среди которых, разумеется, Тора, другие книги релевантного для наших детей содержания. Дети их читают, учатся по ним.
Корреспондент: Ваш «контингент» отличается от тех, которым оказывают помощь в светских заведениях подобной направленности?
Социальный работник: Мне кажется, дети — они и есть дети, независимо от того, к какой группе общества они относятся. Вы сами видите: бегают, смеются, болтают, играют и т. д.
Корреспондент: Чем вы объясняете, что в последнее время участились случаи насилия над детьми в среде «ортодоксов»? Из результатов регулярно проводимых исследований следует, что в Израиле до 200 000 детей — потенциальные жертвы насилия?
Социальный работник: Мне кажется, это, скорее, практически неограниченные возможности СМИ, а не резко возросшее число случаев насилия в религиозных семьях. Когда по радио, или в прессе рассказывают истории, от которых кровь стынет в жилах: семья с 12‑ю детьми, где родители и дети, и дети между собой вступали в кровосмесительные связи — это хорошо продает издательскую продукцию, особенно, если читатель — из «светских».
Корреспондент: Каким образом стало известно о матери, жительнице Нетивот, вступающей в противоестественную связь с двумя сыновьями в возрасте 8‑ми и 11 лет?
Социальный работник: Один из мальчиков, вот уже несколько лет, как взят из семьи. Он воспитывается в интернате. Там он попытался сделать с другим ребенком то, что мать делала с ним самим. Насилие порождает насилие.
Корреспондент: Как дети относятся к родителям, причинившим им душевные и физические раны? Хотят ли они вернуться домой?
Социальный работник: Видите ли, чаще всего 23 часа в сутки родители ведут себя так, как им положено природой: любят своих детей и ухаживают за ними. Один час — они плохие папы и мамы. Так, во всяком случае, большинство детей относятся к своим родным и хотят вернуться домой. Понятно, что с родителями мы тоже очень серьезно работаем. Я хотела бы подчеркнуть: готовность взрослых к сотрудничеству с нами очень высока.
Корреспондент: Можно ли привести детей «в норму» после пережитого?
Социальный работник: Скорее всего, «шрам» останется. Но мы работаем, стараясь внушить детям: да, произошло то, что произошло. Но надо, пережив случившееся, проанализировав его, никогда не пробовать повторять того, что произошло с тобой, на ближних. Разумеется, все контакты между детьми и теми, кто причинил им вред, проводятся на протяжении длительного времени только под надзором социальных служб».
Другое мнение
В отличие от Тали Маргалит, которая дала интервью журналисту «Решет Бет», назвавшись полным именем, и рассказала о Центре помощи детям — жертвам насилия и развратного поведения из среды «харедим», это интервью, данное газете «Гаарец» несколько дней тому социальным работником из той же группы населения — не подписано.
«Большинство детей, подвергшихся физическому насилию в семьях «харедим» остаются без помощи. Это случается, потому что дети просто не понимают, что с ними делают. У них нет доступа к средствам массовой информации, а дома «об этом» говорить не принято. Дети не виноваты, а родители не сознают важности разъяснений такого рода.
Например, на прошлой неделе 16-ти летняя девушка пошла в лавку. Там на нее набросился хозяин с поцелуями и объятиями. До нее не сразу дошло, что произошло. Она принадлежит к очень закрытой общине. В доме не говорят о чувствах, объятия и поцелуи — табу.
Большинство детей не говорят о пережитом насилии, но их поведение меняется: отказ от посещения знакомых мест — школы, магазина, бессонница, пропавший аппетит, постоянное раздражение, направленное на родителей. Дети ожидают от родителей защиты, помощи, внимания к тому, что случилось что–то ужасное. Но родители не замечают. Им такое в голову не приходит.
Пока я не столкнулась с проблемой лицом к лицу, мне казалось, у нас ничего подобного произойти не может: это оговор, преувеличения.
Дети, готовые говорить на «запретные» темы, растут в семье, где испытывают уверенность в себе, в окружающих. Они не боятся, что в случившемся обвинят их самих, что они «были плохими», и из–за этого с ними такое произошло. Многие родители отстраняются от проблемы, говоря ребенку: «Забудь, как будто ничего не было». Большинство не обращается ни за помощью, ни в полицию, опасаясь, что если о случившемся узнает кто–то еще, будет только хуже.
Помощь малышам оказывают, используя игру, рисунок, лепку. С подростками, главное, конечно, беседы. Но и в работе с ними используются разные виды творчества. Дети из общины «харедим» более самостоятельны, чем средний светский ребенок: в семье, где 10 и более детей, невозможно ходить «хвостом» за каждым. Ужасно другое: большинство родителей вообще не принимают в расчет опасность возможного насилия или развратных действий по отношению к ребенку.
В нашем обществе чаще сталкиваются с насилием над мальчиками. Случаи насилия в «микве» сегодня крайне редки: ни одна нормальная семья не пустит мальчика туда одного. Я не знаю, больше ли среди «харедим» педофилов, нежели в других группах общества. Но ясно одно: насильник имеет массу возможностей и может ломать жизнь детям на протяжении многих лет.
В случае если такого учителя или ученика ловят на месте преступления, его просто вышвыривают вон, не «копая» вглубь. Это чудовищно еще и потому, что такой тип идет работать в другое место и продолжает там свои подлые действия».
