Тем не менее «Мечел» стремился закрепиться в качестве производителя одного из наиболее важных видов ферросплавов — феррохрома. Поиски дополнительных активов привели компанию к Тихвинскому ферросплавному заводу, который в то время строила группа ИСТ Александра Несиса . Это предприятие создавалось на мощностях приобретенного группой Тихвинского завода транспортного машиностроения. Привлекательности проекту придавало и наличие собственной сырьевой базы — месторождения «Восход» в Казахстане, разработку которого начала британская Oriel Resources. Обогащенная руда из Казахстана должна была поставляться в Ленинградскую область, а полученный феррохром — отправляться на экспорт.
Проблема собственной сырьевой базы всегда была достаточно острой для российских производителей ферросплавов. Основные месторождения хромовых руд после распада СССР оказались на территории Казахстана. России же досталось сравнительно небольшое Саранское месторождение в Пермском крае и ряд мелких месторождений в Заполярье и Карелии, поэтому любой производитель феррохрома сталкивался с необходимостью импорта руды — из того же Казахстана или из Турции.
Строящийся ГОК и ферросплавный завод «Мечел» в 2008 году приобрел у группы ИСТ почти за 1,5 млрд долларов. На тот момент эта сделка стала одной из самых крупных в российской металлургической промышленности. С покупкой нового предприятия инвестиции «Мечела» не закончились — компании пришлось достраивать и шахту, и завод. В результате последняя очередь Тихвинского ферросплавного завода была введена только в прошлом году. Казалось бы, новое предприятие благодаря современному оборудованию и собственному сырью хорошо впишется в структуру компании — «Мечел» должен был получить рентабельное экспортное производство и одновременно удовлетворить собственные потребности в феррохроме. Но все вышло иначе.
Китайский фактор
Расчет на быструю окупаемость проекта во многом определялся благоприятной динамикой мировых цен на хром и хромовые руды. Хром не является редким элементом, но основную роль в добыче хромитов в мире играют четыре страны, лидирующие в этой сфере на протяжении нескольких десятилетий, — ЮАР, Казахстан, Индия и Турция, на которые приходится более 80% добычи. Еще пять-десять лет назад мировые цены на хромиты и феррохром непрерывно росли, достигнув пика к середине 2008-го. Но уже в конце того же года произошел резкий обвал, а к началу 2013 года цены на феррохром оказались ниже максимума почти вдвое. В результате многие инвестиционные проекты по добыче и переработке хромовых руд были заморожены. Правда, на динамике добычи обвал цен сказался незначительно — после небольшого спада в 2009 году она опять начала расти. Это связано с тем, что добыча хромовых руд — во многом уже сложившийся бизнес с высокой степенью амортизации. Крупнейшие компании разрабатывают свои месторождения несколько десятилетий, поэтому колебание цены на хром для них не критично. Но есть и еще одна причина быстрого восстановления — глобальное изменение структуры спроса на хромовые руды. Дело в том, что их крупнейшим потребителем в последние годы стал Китай, не располагающий значимой сырьевой базой, но нарастивший производство и импорт феррохрома в несколько раз. В результате в выигрыше на мировом рынке оказались те компании, которые смогли организовать экспорт руды непосредственно в КНР. И в первую очередь здесь преуспели добывающие компании ЮАР, Индии, Австралии и Казахстана. А вот «Мечел» сделать этого не смог — весь ферросплавный дивизион группы оказался на грани рентабельности. И понятно почему. С момента запуска Тихвинского завода там выпускалось не более 70 тыс. тонн феррохрома в год при проектной мощности 120 тыс. тонн. Потребности Челябинского металлургического комбината «Мечела» в феррохроме также оказались достаточно скромными — менее 15 тыс. тонн в год. И загрузить простаивающие мощности завода никаких шансов у «Мечела», судя по всему, не было. Тем не менее, если бы не чрезмерная долговая нагрузка «Мечела», перевалившая за 9 млрд долларов, группа, скорее всего, оставила бы актив у себя до лучших времен. Но необходимость ежегодно платить несколько сотен миллионов долларов процентов заставила руководство «Мечела» выставить ферросплавные активы на торги.
Почему Yildirim Group
Изначально считалось, что наиболее вероятные покупатели Тихвинского завода — крупнейшие производители ферросплавов в России и Казахстане: Челябинский электрометаллургический завод и компания «Казхром», входящая в состав ENRC и являющаяся наряду с южноафриканской Samancore крупнейшим производителем феррохрома в мире. Интерес «Казхрома» к ферросплавным активам «Мечела» понятен: основные добывающие предприятия казахской компании находятся в непосредственной близости от ГОКа «Восход». Таким образом, в случае поглощения казахи могли бы не только резко сократить логистические расходы, но и получить дополнительную прибыль, увеличив загрузку Тихвинского завода. Но договориться с «Мечелом» им не удалось — по всей вероятности, стороны просто не сошлись в цене. А вот турки скупиться не стали. После приобретения новых ферросплавных заводов Yildirim Group увеличит свои мощности по производству феррохрома почти на треть. Эта компания — один из лидеров по добыче хромитов и производству феррохрома в Турции. Но начать активную зарубежную экспансию у нее до последнего времени не получалось. Туркам принадлежит лишь один небольшой ферросплавный завод в Швеции, а других активов за пределами своей страны ни по добыче хромитов, ни по производству ферросплавов у Yildirim Group нет. Так что покупка Тихвинского завода и ГОКа «Восход» практически на самом дне рынка может стать не только выгодной долгосрочной инвестицией, но и плацдармом для продолжения экспансии турецкой компании в Европу и Азию.
График 1
После пика в 2008 году цены на феррохром так и не восстановились
График 2
Динамика производства феррохрома
Радиоромантик из девяностых
Петр Скоробогатый
Дмитрий Савицкий, генеральный директор радиостанции «Серебряный дождь», делится секретом, как заработать денег на волнах FM-диапазона, рассказывает, почему он не любит телеканал «Дождь», и пытается заразить вас бациллой радио
Дмитрий Савицкий
Фото: Виктор Зажигин
Российское радио в ожидании серьезных перемен. Сегодня это СМИ у нас крайне популярно: ежедневный контакт аудитории с радио длится в среднем 125 минут в Москве и 115 минут в регионах. В США — лишь около 90. Этот показатель плавно падает под давлением интернета и мобильных устройств. Кроме того, близится эпоха цифрового радио (в России оно внедряется с 2012 года), благодаря чему дефицит свободных частот надолго исчезнет и на свет появятся десятки новых станций. Это усилит и без того жесткую конкуренцию — за слушателя, за контент и за деньги рекламодателей.
В России радио удерживает второе место по объемам рекламы после телевидения. И в отличие от печатных изданий демонстрирует ежегодный рост рекламных продаж. В 2012 году суммарный объем рынка радиорекламы увеличился на 23%, до 14,6 млрд рублей (данные АКАР). Во многом это стало возможно благодаря максимальной концентрации в секторе. Борьбу ведут, по сути, два крупных игрока: Русская медиагруппа («Русское радио», «Хит FM», Maximum, DFM, Monte Carlo) и «Тотальное радио» — альянс Европейской медиагруппы («Европа Плюс», «Ретро FM», «Радио 7», «Кекс FM», «Рекорд», «Радио Спорт») с другими независимыми станциями. Внутри этих холдингов реклама продается пакетами, то есть транслируется одновременно на нескольких станциях. Это позволяет демпинговать на рынке и фактически выжимать небольших конкурентов.
В итоге из семи десятков московских радиостанций на самоокупаемость вышли меньше десяти. Из независимых — лишь «Серебряный дождь».
Дмитрий Савицкий руководит радиостанцией 18 лет, с самого ее основания. Он представляет собой тот тип управленцев, которые отвечают за все процессы и замыкают на себе все ключевые проблемы развития компании. Насколько гармонично сочетаются в одном человеке бизнесмен, менеджер, программный директор, креативщик и управленец? Ответы на эти вопросы — в интервью «Эксперту».
Бизнесмен
— Как в столь жестких условиях « Серебряный дождь» окупает затраты?
— Это вопрос сокращения издержек. Все ежемесячные расходы на содержание станции рассматриваются под микроскопом. Есть вещи, без которых компания может обойтись. Например, у меня нет машины с водителем, хотя с нынешними московскими пробками это, наверное, уже не роскошь, а необходимость. Можно ездить на шестисотых «мерседесах», мы ездим на «рено». Не забываем просить скидки, если уже год закупаем картриджи в одной фирме, делаем маркетинговый анализ, потому что цены за год изменились. Экономим деньги.
