Вершиной художественного творчества Гете явилась знаменитая трагедия в стихах "Фауст", над которой он работал в течение 60 лет (1771 - 1831). Это не только лучшее произведение немецкого Просвещения, но и один из шедевров мировой литературы. "Фауст" есть величайшее создание поэтического духа, он служит представителем новейшей поэзии, точно как "Илиада" служит памятником классической древности", - писал А.С.Пушкин.
Сюжет "Фауста" заимствован Гете из немецкой народной легенды XVI в. о маге и чернокнижнике, заключившем договор с дьяволом. Эта легенда неоднократно подвергалась литературной обработке. К образу Фауста обращались писатели, поэты и драматурги самых различных эпох и народов. Тема Фауста занимала большое место в творчестве "бурных гениев". Но только Гете удалось создать образ большой поэтической силы и философской глубины. Его доктор Фауст - бесстрашный искатель истины, никогда и ничем не удовлетворяющийся, настоящий гуманист, рвущийся из тьмы средневековья к новым, светлым временам, современник Гете по духу, его единомышленник.
Грандиозная национальная эпопея, созданная Гете на материале народной легенды, наносила могучий удар по средневековой схоластической идеологии, утверждала всемогущество человеческого разума, его способность разгадать тайны природы, постигнуть законы мироздания. "Фауст" содержит замечательные строки, ставшие знаменем для передовых людей Германии: "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!"
В художественную ткань трагедии вошел богатейший личный опыт автора и общественно-исторический опыт его эпохи, его народа, замечательным сыном которого он был. "У меня громадное преимущество, - говорил Гете в 1824 г., благодаря тому, что я родился в такую эпоху, когда имели место величайшие мировые события".
"Фауст" открывается двумя прологами. В первом из них ("Пролог в театре") Гете высказывает свои взгляды на искусство, излагает программу своего творчества. Второй ("Пролог на небесах"), непосредственно начинающий историю героя, имеет решающее значение для раскрытия идейного замысла "Фауста". По словам Н.Г.Чернышевского, "в этом "Прологе" смысл всего "Фауста". В "Прологе на небесах" Гете пользуется традиционными образами религиозной мифологии, но это всего лишь символы извечно борющихся природных и социальных сил.
Мефистофель - циник и скептик - отказывается видеть какой-либо смысл в деятельности человека, считая, что свой разум "он на одно лишь смог употребить - чтоб из скотов скотиной быть". Господь выдвигает в противовес жалким, погрязшим в ничтожестве и невежестве людям, о которых говорит Мефистофель, ревностного искателя истины доктора Фауста. Стремление Фауста к истине представляется Мефистофелю бессмысленным. В мучительных исканиях и сомнениях Фауста, в его раздвоенности он видит верный залог его гибели.
Спор Мефистофеля с господом - это спор о человеческом достоинстве, о призвании человека и смысле его существования.
Убежденный в своей правоте, Мефистофель заявляет господу, что берется отбить у него этого "сумасброда". Господь принимает этот вызов, он соглашается на испытание Фауста и отдает его во власть Мефистофеля, так как верит в человека, в могущество его разума, в его неограниченные возможности познания тайн природы:
Пока еще умом во мраке он блуждает,
Но истины лучом он будет озарен...
(Перевод Н.Холодковского)
В первой сцене трагедии ("Ночь") мы видим Фауста в его рабочем кабинете, погруженного в тяжелые раздумья. Всю жизнь он посвятил науке, но так и не смог познать сокровенных тайн природы, "постигнуть вселенной внутреннюю связь". Фауст решается вызвать Духа земли, но тот не открывает ему своих тайн.
Горькие думы Фауста прерывает Вагнер, его ученик и помощник. Он полная противоположность своему учителю. Вагнеру неведомы творческие дерзания и муки Фауста. Весь смысл своих ученых занятий он видит лишь в том, чтобы "поглощать за томом том, страницу за страницей!"
Вагнера влечет мертвая, безжизненная схоластическая наука; ее так едко характеризовал Мефистофель в разговоре с учеником, пришедшим к Фаусту:
Суха, мой друг, теория везде,
А древо жизни пышно зеленеет.
Фауст снова один. Он подносит к губам чашу с отравой. Но его решение умереть продиктовано не усталостью или отчаянием. Фауст хочет расстаться с жизнью, чтобы слиться со вселенной и, может быть, таким образом проникнуть в ее тайны. Но пасхальный колокольный звон и хоровое пение возвращают Фауста к дням детства и юности, и он отказывается от мысли о самоубийстве.
В живом общении с народом мы видим Фауста в сцене "У городских ворот". Вагнер брезгливо сторонится простого люда. Фауст же с удовольствием смешивается с толпой. Простые люди любят и чествуют врача-исцелителя, благодарят его за помощь во время эпидемии, но сам Фауст весьма низкого мнения о своем лекарском искусстве. Его наука еще так бессильна, она не приносит счастья народу, и он в долгу перед ним.
Очень важна сцена "Рабочая комната Фауста". Фауст трудится над переводом евангельского стиха на "свой любимый немецкий язык". Уже первая строка "В начале было Слово" не удовлетворяет Фауста: "Я слово не могу так высоко ценить!" И он переводит эту фразу как "В начале было Дело". "Очень ясная и богатая мысль. Как бы самостоятельно является из нее такой же простой вывод: познание природы, изменение социальных условий возможно только посредством деяния"*.
______________
* Горький М. Собр. соч. в 30-ти т., т. 26. М., 1953, с. 409.
Разочаровавшись в способности науки и магии познать истину, Фауст заключает договор с Мефистофелем, который обещает исполнить все его желания. Фауст с презрением отвергает жалкие соблазны Мефистофеля, посулы им земных наслаждений. Но он увлечен смелой мыслью развернуть с помощью Мефистофеля живую, всеобъемлющую деятельность на пути познания тайн природы и бытия. Фауст уверен в своей победе, ибо "жалкому бесу", как он убежден, невозможно понять "дух человеческий и гордые стремленья" человека. Фауст выставляет собственные условия договора: Мефистофель должен служить ему до того мгновения, когда он, Фауст, успокоится, довольствуясь достигнутым:
Когда на ложе сна в довольстве и покое
Я упаду, тогда настал мой срок!
Мефистофель же считает, что доктор скоро успокоится, откажется от дерзких планов "все испытать, изведать" и станет его легкой добычей.
Начинается странствие Фауста в сопровождении Мефистофеля. Колдовской напиток в "Кухне ведьмы" возвращает ему молодость, разжигает в нем чувственные желания.
Центральный эпизод первой части "Фауста" - трагедия Маргариты (Гретхен). Любовь к Маргарите - первое искушение на пути Фауста, первый соблазн возвеличить отдельный "прекрасный" миг". Мефистофель надеется, что, увлекшись Маргаритой, Фауст забудет о своих исканиях. Покориться ее чарам значит так или иначе отказаться от познания вселенной, подписать мировую с окружающей действительностью.
Простота и наивность внешне обаятельной и чистой Маргариты на какое-то время очаровывает Фауста. Маргарита знаменует для него красоту и полноту самой жизни. Ее непосредственность, скромность, девичья невинность представляются ему воплощением природы. Фаусту показалось, что встреча с Маргаритой принесет ему счастье, ибо в этой девушке как бы сочетаются идеалы и жизнь.
Но это было трагическим заблуждением. Мир Маргариты оказался маленьким мирком девушки из провинциального немецкого захолустья. Фауст не принимает мира Маргариты, но и не отказывается от наслажденья этим миром. В этом его вина перед беззащитной девушкой, источник ее трагедии.
Любовь Маргариты не в силах оторвать Фауста от его дерзких стремлений, от жажды познания, она не может дать ни одного мгновения, которое он захотел бы остановить. Фауст становится причиной гибели своей возлюбленной. Покинутая им, обезумевшая от горя, Маргарита убивает своего ребенка. Ей, как детоубийце, грозит казнь. Узнав о судьбе Маргариты, Фауст требует, чтобы Мефистофель спас ее. Он осознает всю глубину своей вины. Сейчас он готов пожертвовать всем для Маргариты. Но поздно. Она безумна и не дает увести себя из темницы.
Мефистофель торжествует. Хоть одна жертва в его власти: "Она навек погибла!" Но свыше раздается голос: "Спасена!" Гете оправдывает свою героиню. Она искренне любила и никому не желала зла. Ее страдания выше ее вины.
Так или иначе Мефистофелю не удалось отвлечь Фауста от поисков высоких идеалов. Он вынужден взяться за новые козни.
Вторая часть трагедии намного сложнее первой. В ней пять больших действий, связанных скорее внутренним, чем внешним, сюжетным единством. Необычайно расширяются исторические, временные, пространственные рамки драматического повествования Гете. Перед читателем как бы предстает вся мировая история - история научной, философской, художественной мысли. Здесь обилие библейских, мифических, аллегорических персонажей.
