Нередко люди реализуют в творчестве пубертатные мечты и идеи. Может, из-за того, что много лет назад у меня не оказалось с собой зажигалки, все это время я хотел объясниться с Высоцким, что-то важное ему сказать.
— И положили в основу сюжета эпизод с узбекских гастролей Владимира Семеновича, когда он пережил клиническую смерть?
— Мы сразу решили не делать байопик. Картины в этом жанре всегда оказываются бесчувственными, поскольку нельзя за два часа подробно, с деталями, рассказать жизнь человека. Получается скороговорка, не передающая эмоций и не вызывающая их. Для фильма нужен рассказ, новелла, а не роман. Если, конечно, не ставится задача снять монументальное полотно, эпос или многосерийную сагу. Наш выбор остановился на драматичной истории, позволяющей увидеть суть главного героя. Высоцкий не стрелялся на дуэлях, не сражался на войне, его не сажали в тюрьму и не высылали из страны, а для кино история требовалась короткая, емкая, выпуклая. К работе над картиной мы пробовали привлечь старшего сына Высоцкого, профессионального сценариста, но Аркадий не захотел участвовать в проекте. И Никиту отговаривал, но тот согласился, и, насколько знаю, братья несколько лет не разговаривали. Почти до самой премьеры, до момента, пока Аркадий не посмотрел фильм...
— Анатолий Максимов, работавший с вами на картине, сказал, что «Высоцкий» обошелся в двенадцать миллионов долларов. И добавил: «Неоправданно дорого».
— Объясняю. Мы начинали с одним режиссером, продолжали с другим, завершали с третьим. Съемки пришлось останавливать, работу замораживать, перезапускаться заново. Это дополнительные траты. Основной вопрос, на который предстояло ответить: как будет выглядеть главный герой? Мы пересмотрели сотни проб актеров, так или иначе похожих на Высоцкого, пока не сообразили, что идем не по тому пути. «Лишняковое движение», как говорит героиня другого нашего фильма «Чужая». Тогда и пришло решение сделать так, чтобы зрители увидели на экране Высоцкого. Живого. Поэтому мне непонятен поднятый в СМИ «плач Ярославны», мол, жестокие продюсеры скрывают от народа исполнителя роли Владимира Семеновича. Идет гадание: Безруков, Смольянинов, Вдовиченков, Кравченко, Дюжев...
— Но это же правда: имя держите в секрете. Пусть даже и Полишинеля.
— Все почему-то считают, будто это наш тонкий пиаровский ход. Клянусь, не думали ни о чем подобном! Актер сам предложил, чтобы его не упоминали в титрах рядом с Высоцким.
— Если это не пиар, зачем было напускать туман?
— Да, в какой-то момент мы договорились, что информация не уйдет за пределы съемочной площадки. Иначе зритель сидел бы в кинозале и искал внешнее сходство между Высоцким и артистом, его играющим. А мы хотели, чтобы люди, не отвлекаясь на постороннее, смотрели историю о Владимире Семеновиче с его участием. После премьеры Андрей Макаревич сказал потрясающую фразу: «Так странно! На экране Максик Леонидов, Ваня Ургант и Высоцкий». Для меня это была лучшая рецензия.
— Кстати, об Урганте. Его участие в проекте похоже на реверанс в сторону тинейджеров. Хотите затянуть в кинозал и эту аудиторию?
— Так и есть. Ургант — свой человек для молодежи, с его помощью рассчитываем привлечь дополнительного зрителя. Не вижу в этом ничего предосудительного или постыдного. Для подростков Ваня — культовый персонаж, а вот Высоцкий — не факт.
— Ладно, а каково все же главному безымянному герою? Ему-то наверняка хочется выйти на сцену и прокричать: «Это я!» Недополученную порцию славы вы компенсировали рублем?
— Нет, на сумму гонорара это не повлияло. Не переживайте, мы обязательно откроем имя того, кто сыграл Высоцкого. Может, с окончанием проката в кинотеатрах. Или после телепремьеры. Пока нет готового решения. Кстати, если бы это был пиар, мы точно знали бы, когда и как выведем артиста из тени. Сегодня на повестке иные вопросы. Ужас современного российского проката в том, что никто не представляет, какими окажутся сборы. Кинотеатры согласны взять фильм лишь на две недели, максимум — на три. А дальше — извини-подвинься. Даже при стопроцентной заполняемости залов. На очереди новые премьеры. Контрактная система! Кинокартин на рынке — как сельдей в бочке. Американских.
— Этим обусловлен и выбор даты для начала проката? Нашли свободное окно?
— Именно! Хотя наши люди любят конспирологические версии: ага, фильм не случайно вышел накануне парламентских выборов, и его показали Путину. Тому картина понравилась, поскольку среди героев есть положительный чекист-полковник. Меня так и подмывает спросить: дорогие соотечественники, кто же засрал вам мозги, если вы способны воспринимать все лишь в таком ракурсе? В действительности наша история не о добрых кагэбэшниках, пьющих врачах и ширяющихся артистах, а о том, как Высоцкий менял мир вокруг себя. Он был далеко не ангел, но его любила вся страна, как, наверное, ни одного артиста с тех пор.
— Вас и упрекают, что пытаетесь состричь дивиденды на любви народа к кумиру.
— Послушайте, о каких спекуляциях речь, если российская киноиндустрия не является бизнесом? Это медицинский факт. Будем счастливы, если удастся отбить вложенные деньги. Последние годы в этом смысле оказались очень разрушительными. После «Турецкого гамбита», «Дозоров» — «Ночного» с «Дневным», продолжения «Иронии судьбы» и «9 роты» Федора Бондарчука, занимавших первые позиции в прокате и обыгрывавших голливудских мейджоров, на экраны страны хлынул мутный поток как бы самых лучших фильмов, гитлеров капут, любовей в большом городе, ржевских против наполеона и прочего дерьма, не имеющего ничего общего с кино. Зритель, столкнувшись с откровенной халтурой, быстро понял: его накалывают, разуверился в отечественном кинематографе и перестал ходить на российские фильмы. В итоге с тридцати пяти процентов в общем объеме проката, как это было в середине нулевых годов, доля нашего кино сократилась к настоящему дню втрое! Согласитесь, унизительный показатель для великой в прошлом кинематографической державы. Все случилось из-за того, что люди решили, будто это замечательный бизнес, и торгаши ринулись заниматься кино.
— Справедливости ради надо сказать, что и братья Михалковы внесли лепту в подрыв доверия. Как и Бондарчук со своим провалившимся «Обитаемым островом».
— Мне жаль, что у Федора не получилось, хотя это была масштабная работа, но она не совпала со временем... А чем, по-вашему, Андрей Кончаловский провинился?
— Его «Щелкунчик» щелкнул мимо кассы.
— Фильм собрал в прокате пятнадцать миллионов долларов.
— При затратах в девяносто.
— Мы же с вами не знаем, ставил ли Андрей Сергеевич задачу вернуть все вложенное. Могу сказать о себе. Фильмы, которые делает наша команда, всегда предусматривают самоокупаемость. Был, правда, случай, когда я понимал, что картина не отобьет в прокате затрат. Поэтому «Чужая» снималась не за деньги Первого канала.
— А кино хорошее.
— Знаю. Я делал его для себя. Если же в проекте участвует Первый канал, это для людей, для массового зрителя. Хочу еще раз напомнить тем, кто забыл: наш канал не живет на народные деньги — исключительно на поступления от рекламы. Желающим самовыразиться и не преследующим цели окупить затраты лучше подаваться в писатели: все расходы только на чернила и бумагу. Можно набивать текст в компьютере — еще дешевле. Кинопроизводство — слишком дорогая история, чтобы заниматься чистым творчеством, не думая о коммерческой составляющей. По крайней мере, я не могу позволить себе подобное расточительство. В последние годы в индустрию пришло огромное количество продюсеров, стремящихся обогатиться любым способом. Кажется, Жванецкий сказал: что вы воруете с убытков, воруйте с прибылей! Еще не начали снимать, а уже попилили бюджет, откатили, кому надо... Поганая система! Будь моя воля, ввел бы своего рода люстрацию, запрет на профессию для тех, кто доказал профессиональную несостоятельность. Всегда помню, что в наши картины вложены, что называется, «пароходские» деньги, которые надо вернуть. Когда вышел «Турецкий гамбит» и на Первом канале появилась его реклама, добрые люди из Госдумы написали запрос в Счетную палату с требованием разобраться, почему Эрнст и Максимов используют служебное положение в личных целях. Оказалось, вся реклама оплачена, а мы не получаем ни копейки прибыли, работаем на картинах исключительно за зарплату на Первом канале. Один из инициаторов запроса, узнав о результатах расследования, сказал нашему общему знакомому: «Я думал, Костя нормальный, а он — идиот!»
— И по сей день так?
— Повторяю: на фильмах, производимых на Первом канале, я денег не зарабатываю. Для меня это вопрос принципиальный. Я решаю творческие задачи, участвуя в создании картин, интересных зрителям и, на мой взгляд, способствующих возрождению российского кинематографа. Что до остального... У меня хорошая зарплата на канале, не жалуюсь. Знаете, богатый не тот, у кого много денег, а кому хватает.
