Для свинско-демократической пропаганды годится любая телепередача. По каналу «Культура» шла программа «Театр моей памяти» про Ю.Визбора, и ведущий В.Смехов как бы между делом говорит: «Сегодня время плохое. Хороших времен не было в России». Вспоминая о пятидесятых годах и обращаясь к Богуславскому, ведущий делает замечание: «Вы, как еврей, уже были изменником потенциально».
Об обстановке в современной демократической школе России поет группа «Русский размер» в клипе под названием «Ангел дня»:
В сумке сигареты, цепь, учебник и дневник,
Ты идешь с кастетом в школу,
Ты скрываться не привык,
Знаешь точно, где их встретить,
Ты сегодня не один,
Твой приятель возле школы покупает героин.
В школьном коридоре,
Чтоб потом попить пивка,
С другом ты стреляешь деньги
До последнего звонка…
Дальше идут слова о том, что «про подругу не забыв, покупаешь в автомате для себя презерватив». Про современного эстрадного дебила поется:
Я чудный ребенок Шура.
Я до пяти считать могу.
Я чудный ребенок Шура,
Я все сумею, все смогу!
Другой видео-клип — «Мальчишник» — под названием «Секс без перерыва»; здесь идут примерно такие слова:
Он имел ее лежа, он имел ее стоя….
В открытом окне… и т. д.
Он вышел через час, выжат как лимон.
Но скоро мы услышали подруги нашей стон.
Она хотела еще, нет, только не мы,
Мы и так ей дали много больше.
Чем могли…
При этом постоянно повторяется текст:
Секс, секс, как это мило Секс, секс без перерыва…
А чего стоит такой перл: «Я возбуждена как уголовное дело»!
Другой характерной чертой свинской демократической пропаганды является использование широко известных текстов (в первую очередь песенных) для создания на их основе современных уголовных «шансонов» с еврейским прононсом. Помните, например, песню из молодежно-воспитательного героического прошлого — «Там вдали за рекой…»? Теперь А.Лебединский «выдает» следующий текст («Там вдали у метро»):
Они ехали молча в ночной тишине,
Поправляя кожаные кепи,
И при полной луне отражались в стекле
Золотые браслеты и цепи.
Ровно в полночь на стрелку слетелась братва,
Продинамить никто не решился.
Перетерли вопрос про четыре ларька,
Но консенсус пока не сложился…
И после дальнейших жутких и убийственных событий («У мордатых волынки мгновенно нашлись, завязалась кровавая битва…»), в соответствии с одесско-воровскими традициями, идет «жалостный» финал:
Там вдали, у метро, уж погасли огни,
В небе ясном заря догорала,
Молодая жена с малышом на руках
Вновь и вновь телефон набирала.
Правда, правильнее уже было бы спеть: «Молодая вдова…»
Пример «культурной» программы русскоязычного телевидения: в передаче «Аншлаг» Регина Дубовицкая беседует с еврейско-музычным композитором И.Корнелюком. Передача сопровождается кадрами его выступления на помосте с надписью «Любите Русь», а сам исполнитель предстает в одежде от «Арины» (Арины Крамер). Композитор сообщает, что свою собаку он назвал «Бакс», так как, по причине ее породистости, имя должно начинаться на букву «б», а он знает только два слова на эту букву.
А знаете, как становятся поэтами — «живыми классиками одностиший и вечно молодыми, непробиваемыми остроумцами»? (здесь использована терминология журнала «ТВ-Парк»). На этот вопрос Владимир Вишневский отвечает: «Меня и поэтом сделал первый комплимент: «Нет, тетя Клава, я не хочу тогтик, но из ваших гучек…» Когда вырос, появилось скромненько-лирическое: «Ты мне жена от Бога, от раввина, не лучшая моя, но Половина».
Как оказалось, в свое время он бредил Литинститутом, туда не попал и понял, «что это обычный вуз с деканатскими стукачами, физкультурой и общежитием».
Насчет Союза писателей В.Вишневский говорит: «Но как бы и предполагалось, что меня не примут. Если бы даже в 1991 году пришел со своими книжками в секцию поэзии, не приняли бы — не только потому, что еврей, но и за эти самые иронические изыскания, за одностишья».
Здесь можно привести цитату из «поэта»: «Вождем бы стал, харизмы не хватает», или, когда он глядел на рисунок матрешки в короткой юбке с призывом: «Остерегайтесь случайных связей!», у «поэта» произошел выкидыш: «О, как прекрасно и удивительно заняться ею незамедлительно». И, наконец, шедевр: «Удача жить в России, и при этом быть на свободе (особливо летом)».
К вопросу о свободе «юмора» в демократическом милицейском понимании — на радиостанции «Милицейская волна» («МВ»), видимо, также работают доморощенные русскоязычные шутники, так как одну из своих программ они назвали «КПЗ». Для всех «россиян» это довольно неприятные слова — камера предварительного заключения, ибо в демократической России от сумы и от тюрьмы никто из порядочных людей не убережен. Но радио-шутники так сокращенно назвали программу «Концерт по заявкам» (КПЗ). Оригинально? Но можно пойти еще дальше, если на радио «МВ» организовать передачу о великих деятелях искусства и науки, назвав ее «Высшая мера», а юридические передачи можно назвать «…В законе» — вот будет интересно!
Здесь говорилось пока только о словесном содержании «шедевров» свинско-демократического шоу-бизнеса. О музыке же шла речь во время беседы в телестудии с одним специалистом, который, отвечая на вопрос о засилье на экранах негритянской музыки, сказал, что есть целый пласт произведений, базирующихся на еврейской бытовой музыке, при полностью отсутствующей русской основе.
Иногда демократические институты позволяют сказать себе правду. Вот реклама: «Вкладывайте деньги в Московский Инвестиционный Фонд!» (сокращенно МИФ). Таким образом, людей честно призывали вкладывать деньги в миф!
Другая реклама — медицинского центра «Мэй би», название которого на русский язык переводится как «может быть», следовательно, платите большие деньги за восстановление вашего пошатнувшегося в демократическом обществе здоровья, дорогие россияне, а результат мы вам не обещаем!
А вот как звучит современная реклама: «Мебель в натуре и со склада», «Мы обставим всех со вкусом» и, наконец, «Мы обуем всю страну» (правда, это скорее не девиз обувщиков, а программа демократических правителей России, которая успешно выполнена, так как нас уже много раз «обували»). В качестве же рекламы «элитной» сауны можно предложить: «Мы замочим всех!»
И совершенно великолепно звучит название бара в районе памятника Пушкину — «Последняя капля» (возникает вопрос, а не имени ли этот бар Лукреции Борджиа?).
Мерзопакостники
Мерзопакостность современных демо-пропагандистов проистекает из того, что люди, получившие образование в «этой» стране, начинают считать себя общечеловеками, самыми настоящими безродными космополитами среди туземных обитателей России.
Отсюда — неуемное желание к широкому употреблению нецензурной лексики, многочисленные попытки своим разнузданным поведением шокировать (а теперь говорят, «эпатировать») публику, пропаганда разного рода извращений.
При этом забывается, что в Советском Союзе существовал закон, предусматривающий заслуженное наказание за употребление нецензурных выражений в общественном месте. Может быть, именно поэтому наши общечеловеки и боролись за свободу, свободу материться в печати и на телеэкране.
Правда, возникает вопрос: а был ли когда отменен этот хороший сталинский закон, или эти пропагандисты в перспективе могут поменять Крым на Нарым? (помните старый анекдот об обмене: «Меняю Нарым на Крым»?)
Когда знакомишься с «произведениями» и репортажами, публикуемыми в демократической прессе, возникает вопрос, а умственно ли полноценные люди создают их.
Но жизнь показывает, что это делают вовсе не дураки, а специально подготовленные люди, преследующие вполне определенные цели.
Все эти совершенно дикие (с точки зрения нормального русского человека) вещи делаются с целью нравственного воспитания дебилов, которыми можно легко управлять, подсовывая им разного рода кумиров и политических деятелей — ярых защитников целей свинской демократии.
В демократической прессе это называется «эпатировать публику» (просьба не путать со словом «этапировать», с которым некоторые из деятелей шоу-бизнеса знакомы на практике).
Вот журнал «TB-Парк» дает интервью с В.Долинским — «актером-звездой» (?) театра Марка Розовского, снявшимся в двух (!) довольно известных фильмах и работающим «по связям с общественностью» у «предпринимателя» Ю.Глоцера.
«Звезда» рассказывает о том, как он попал в артисты: «…Меня мама вот таким еще засранчиком (он тогда был еще маленьким, а сейчас уже вырос, так что уменьшительным словом его уже не назовешь. — В.Б.} приносила туда (в театр Вахтангова. — В. Б.), оставляла в кабинете директора, а сама с папой шла смотреть спектакль. Владимир Абрамович Этуш, и Шлезингер, и Мансурова меня звали Вовкой, а Михаил Александрович Ульянов за нос крутил. И, конечно, потом я, шепелявый, смело пошел поступать в Щукинское театральное училище». Вопрос корреспондента: «И что вам (орфография журнала соблюдена — В.Б.) там сказали?» — «Сказали: «Лечиться надо». Но в «Щуку» я все-таки поступил, а в 66-м окончил, пришел в театр Сатиры».
