Расмус, понимавший, очевидно, что терпение союзников небесконечно, однажды спросил у своего собеседника-эмигранта, какую, по его мнению, позицию займет среднеазиатская эмиграция в случае, если русские и англичане задумают ввести свои войска в Афганистан, подобно тому, как они поступили в Иране? Это уже было похоже на мысли об отступлении.
В одной из доверительных бесед в октябре 1943 года со своим, как он считал, надежным агентом разведчик признал, что его попытки использовать среднеазиатскую эмиграцию так, как это мыслилось в Берлине, не удались, а создать в короткий срок что-то новое в прежних масштабах невозможно, ведь «Фаал» создавался в течение двух лет и на это ушла уйма денег.
Из Берлина пришло указание свернуть работу с эмиграцией в прежних формах, чтобы не спровоцировать постановку англичанами и русскими вопроса об удалении германской миссии из Кабула.
Всегда небезынтересно сопоставить информацию своей разведки с тем, как те или иные события оценивались противником. У нас такая возможность имеется. В 1945 году среди документов, захваченных в Берлине, оказалась шифротелеграмма из Кабула, подписанная главой германской дипломатической миссии в Афганистане Пильгером, в которой речь шла как раз об организации «Фаал».
В тексте она закодирована как «Унион», ее руководящий центр как «Лига», Мубашир-хан Тарази — как «Ханза», псевдонимы даны и другим участникам .
Цитируем этот документ с некоторыми сокращениями:
«Получено 24 июля 1942 г. №488, совершенно секретно.
Духовная в своем существе национал-туркестанская тайная антибольшевистская организация «Унион» и состоящая внутри нее особо тайная структура «Лига», которая создана специально для восстановления Бухарского эмирата, возглавляется самим эмиром (в дальнейшем «Ауди»). Но поскольку он опасается неприятностей со стороны афганского правительства, оказавшего ему гостеприимство, то на первый план им выдвинут «Ханза», сын которого помолвлен с одной из его дочерей. Сам «Ауди» держится в тени.
«Ханза» официально является руководителем «Униона» и «Лиги». «Ханзе», которого мы щедро снабдили денежными средствами, даны указания: [во-первых] сообразуясь с обстановкой, наладить связи между советским Туркестаном и Афганистаном. Во-вторых, сделать приготовления к посылке войсковых подразделений в Туркестан. В-третьих, продолжать укреплять связи организации, чтобы быть готовыми к введению их в действие (точно так же, как и других связей, ценность которых появится только при вступлении германских войск).
К «Униону» принадлежит также Кзыл Аяк из Андхоя, в дальнейшем «Мерседес», который признан афганским правительством как духовный вождь туркменов. Влияние «Мерседеса» определяется тем, что в его распоряжении находится 80 тысяч боеспособных мужчин, из которых 40 тысяч имеют вооружение.
Что касается связей «Ханзы» с остальной туркестанской эмиграцией, то упомянутый в вашем №381 Мустафа, кажется, регулярно направляет «Ханзе» свою газету. В качестве связного с немецкими инстанциями «Ханза» предлагает своего дядю Мухитдина-бей Баабека. Он доставил в 1920 году Энвер Пашу в Туркестан, после его смерти вернулся в Турцию, где занимал какую-то должность в Стамбульском городском управлении».
Высокая степень осведомленности об оперативной работе Расмуса побудила руководство I Управления НКГБ предложить ему пойти на сотрудничество с советской разведкой. И положительный и отрицательный результат устраивал — вывести из активной работы резидента Абвера, парализовать агентурную сеть германской разведки в Афганистане.
В Кабул прибыл наш известный разведчик А. М. Коротков и встретился с Расмусом. Этот эпизод подробно описан в «Очерках истории российской внешней разведки». У шокированного и подавленного Расмуса выбор был невелик: либо согласиться, либо спешно покинуть страну. Абверовец выбрал второе. Созданная им эмигрантская структура развалилась, надежды сепаратистов вернуться на родину под знаменами третьего рейха рухнули .
Шел 1945 год. К советскому представителю в Кабуле обратился эмигрант с просьбой посодействовать его возвращению на родину, сообщив в свою очередь сведения, которые по всем меркам носили чрезвычайный характер, но, конечно, нуждались в подтверждении и проверке. Ему в соответствии с принятым порядком было рекомендовано подать официальное заявление. Но эмигрант, назовем его «Мирзо», от этого категорически отказался. Пояснил, что об этом станет известно властям и соплеменникам и у него наверняка возникнут такие неприятности, что с мечтой о доме придется расстаться. Лучше стать перебежчиком, как это уже сделал один из его знакомых. Такое в те годы на советско-афганской границе действительно случалось.
Когда же «Мирзо» предложили хотя бы некоторое время продолжить общение с людьми, от которых получил столь важные сведения, он согласился: пусть это будет дополнительным свидетельством его искренности.
Первый рассказ«Мирзо»:
«У меня был разговор с сыном эмира Саид Фаттах-ханом, от которого я узнал следующее.
На днях родственник Саид Умар-хана по имени Саид Акрам Тухтасун-хан ходил в тюрьму навестить Мубашир-хана, Муким-бека и Шир Мухаммед-бека. Перед уходом Тухтасун-хана Мубашир-хан вручил ему коран с просьбой передать книгу Саид Умар-хану. Устно передал Тухтасун-хану, чтобы Саид Умар-хан вскрыл переплет корана и после этого действовал так, как указано в письме, вложенном внутрь переплета. Тухтасун-хан вручил коран Саид Умар-хану и передал ему устное поручение Мубашир-хана. Саид Умар-хан, вскрыв переплет, нашел письмо, обращенное к 12 ферганским баям. Содержание письма:
«До конца войны или же свержения нынешней королевской династии, в особенности до устранения нынешнего премьера, нет надежды на освобождение из тюрьмы. Поэтому вы какими угодно путями и средствами должны принять меры к ликвидации Мухаммеда Хашим-хана».
Ознакомившись с содержанием письма, Саид Умар-хан спрятал его. Он намерен под видом угощения пригласить к себе указанных в письме лиц и посоветоваться с ними по существу вопроса, поднятого Мубашир-ханом».
Второе сообщение «Мирзо»:
«Сообщаю имена баев, фигурировавших в письме Мубашир-хана и Шир Мухаммед-бека, полученном Саид Умар-ханом: Хаджи Исхак Джан-бай, Абдул Джамил-бай, Абдулла Джан-бай, Абдул Халим-бай, Хазми Мухаммед Джан-бай, Пулат-бай (других не запомнил), а также Сардар Абдул Рахимджан.
Последний является внуком Сардар Иса-хана, поднявшего при эмире Абдурахман Хане восстание с целью захвата трона. Впоследствии, потерпев неудачу, бежал в Самарканд. Его внук Сардар после прихода к власти Амануллы-хана возвратился в Афганистан и занимал различные посты. После захвата власти Надир-ханом Сардар был удален с государственной службы. Он находился в весьма дружеских отношениях с Мубашир-ханом и Шир Мухаммед-беком, и поэтому Мубашир-хан попросил в письме Саид Умар-хану в числе других посоветоваться с Сардар Абдул Рахимджаном.
Все поименованные лица посетили дом Абдул Рахимджана в Муранхане, позади мечети Хазрен Аббаса, и советовались с ним. Абдул Рахимджан заявил всем пришедшим к нему, что он может подыскать человека, могущего выполнить поручение Мубашир-хана, но ему придется заплатить сначала 50 тысяч афгани. Гости сказали, что им необходимо довести до сведения Мубашир-хана условия выполнения его поручения и готовы поступить так, как скажет Мубашир-хан .
Тухтасун-хан должен посетить Мубашир-хана и согласовать с ним этот вопрос. Письмо Мубашир-хана Саид Умар-хан вложил обратно в книгу и держит ее в нижнем этаже своего дома в кожаном чемодане».
Следующее сообщение «Мирзо»:
«Тухтасун-хан был в тюрьме и сообщил Мубашир-хану о выполнении его задания. Тот остался весьма доволен этим сообщением Тухтасун-хана. Через него Мубашир-хан поручил своей старшей жене вручить Саид Умар-хану четыре бриллианта, находящихся у нее. Чтобы жена убедилась в достоверности того, что такое поручение исходит именно от него, Мубашир-хана, последний дал Тухтасун-хану имевшуюся при нем бирюзовую фигурку утки для предъявления жене. Стоимость каждого бриллианта оценивается от 20 до 30 тысяч афгани.
На следующий день сын Мубашир-хана доставил бриллианты в дом Саид Умар-хана. Сардар Абдул Рахимджан сообщил, что нужного человека он нашел, и назвал хазарейца Гулям Хайдар-хана, по прозвищу Мир Сахив, в прошлом известного басмача.
Гулям Хайдар-хан дал обещание Сардар Абдул Рахимджану выполнить его поручение в течение трех-четырех месяцев.
Саид Умар-хан два бриллианта отдал Хаджи Исхак Джан-баю и предложил внести их стоимость в сумме 30 тысяч афгани Сардар Абдул Рахимджану.
Остальные два камня Саид Умар-хан вложил в мешочек для карманных часов, сшитый из золотой парчи. Вложив мешочек с бриллиантами в железный сундучок, он спрятал его в коробе, стоящем по левую руку, когда входят в дом Саид Умар-хана».
