Одной из отличительных черт сетевой операции является всеобщая осведомленность. Каждый актор имеет доступ к общей сети, а соответственно, общей базе данных, используя информацию из которой он по умолчанию действует синхронно с остальными боевыми единицами. К тому же каждый солдат в курсе всех переговоров, ведущихся между штабом и остальными акторами, вплоть до прослушивания мыслей остальных участников операции, В то же время боевая единица — это то понятие, которое не совсем правомерно для описания сетевых операций. То, что в индустриальных войнах представляло из себя в буквальном смысле одну человеческую единицу с ограниченными форматом этой единицы возможностями, в сетевой войне являет собой обобщающую систему. Решение, принятое такой системой на поле боя, может в целом изменить ход событий, а также общую стратегию действий, если оно принято на основе стремительно полученных новых данных и качественно меняет тактику ведения операции.
Каждый актор в этом случае, учитывая намерения командира, т. е. будучи полностью осведомленным о конечной, даже не тактической, а стратегической цели всей операции, может не только воспользоваться общедоступными данными на базе принципа всеобщей осведомленности, но также и пополнить общую базу и, что самое важное, имеет возможность и полномочия сформировать необходимый контекст, если он ему нужен для исполнения той или иной задачи. А именно, находясь на «поле боя» — здесь подразумевается не обязательно площадка боестолкновения, но и любая другая среда проведения сетевой операции, — актор имеет возможность оперативно связаться с представителем информационного агентства — журналистом, дипломатом или политиком и путем полной или частичной передачи имеющейся информации сформировать необходимый ему на текущий момент для выполнения того или иного действия контекст. Переданное с «поля боя» сообщение может в секунды попасть на основные мировые новостные ленты, повлиять на котировки акций, что, в свою очередь, может оперативно скорректировать принятие политических решений теми или иными субъектами, так или иначе имеющими отношение к операции, и, тем самым, изменить ход общих событий, повлияв на исход конкретного «сражения».
Так же актор имеет возможность влиять и на социальную, и на политическую ситуацию в каждом конкретном месте своего пребывания, имея превосходство в доступе к информации, в скорости связи с другими акторами, а также координируя свои действия со штабом, обеспечивающим всеобщую осведомленность всем участникам процесса. В этом смысле солдат сетевой войны — это универсальный солдат, представляющий из себя комплекс максимальных возможностей, а иными словами — обобщающую систему, способную осуществить поистине любую операцию в пространстве материального информационного общества, достигнув любой цели. Солдат постлиберального общества будущего — это совершенный кибернетический организм с практически неограниченными возможностями.
Остаток верных
Описание совершенного солдата сетевой войны, ведущейся Америкой против остального мира, создает довольно депрессивную картину окружающей действительности для тех, кто находится на другой стороне. Учитывая сложившееся положение дел, самое бессмысленное и нерациональное, что можно было бы предпринять в данном случае, это ввязаться в технологическую и затратную «погоню», пытаясь технически нагнать соперника, соревнуясь с ним в новом магистральном направлении развития современной войны. С другой стороны — одной из целей сетевой войны, ведущейся США против всего остального мира, является абсолютный контроль надо всеми участниками исторического процесса, а это, в свою очередь, достигается путем внушения мысли о бесполезности сопротивления. Совершенная человекомашина, киборг должен внушать ужас противнику, деморализуя его, парализуя волю еще до начала сражения. Однако это взгляд на человека с Запада. У современного киборга есть слабые места, задача лишь в том, чтобы выявить их и использовать в своих целях.
Современное постлиберальное общество Запада является цивилизационной квинтэссенцией торгового строя, формировавшегося на Западе столетиями, а это, в свою очередь, формирует мотивацию каждой отдельной боевой единицы, которая, несмотря на кибернетическую начинку, все же остается преимущественно человеком, сформированным западным контекстом торгового общества со своей мотивацией. И здесь именно человеческий фактор становится слабым местом кибернетического организма сетевой войны. А именно то, что в подавляющем количестве случаев мотивацией к действию такого актора является финансовая мотивация. Индивид Запада не оперирует категориями веры, ибо он тотально материален — в этом суть западного общества. Воля у такого субъекта становится продолжением его финансов вой, материальной мотивации и отдельно не существует. Таким образом, понимая происхождение уязвимых мест, мы имеем возможность сформировать от обратного тип, способный противостоять киборгу. Таким типом личности является человек, для которого фактор веры является решающим, а воля есть следствие этой веры, т. е. категория абсолютно нематериальная, но метафизическая. Солдат будущего с нашей стороны, способный достойно противостоять киборгам, клонам и мутантам постлиберального будущего, — это человек с устойчивой верой, набором морально-нравственных качеств, вытекающих из веры, морально устойчивый, волевой и, соответственно, нематериально мотивированный. Чем меньше человек испорчен материальным, тем более устойчивой в военном отношении обобщающей системой он является. Ну а его технологическое обеспечение — это есть техническая сторона вопроса, доступная в глобальном мире в одинаковой степени в любой точке планеты. В конце концов, небольшое технологическое отставание сполна компенсируется морально-волевыми качествами боевой системы.
Метафизический выбор остатка верных
В понятиях Апокалипсиса, после финальной битвы между силами добра и зла спасутся немногие, но именно сохранившийся остаток верных по итогам Страшного суда станет в основании нового мира, нового Зона, Нового света — золотого века, дарованного человечеству после конца мира. Несмотря на всю нематериальность подобных категорий, вызывающих со стороны материального мира лишь усмешку и иронию, именно они являются нашим последним асимметричным преимуществом в формате ведения сетевой войны с учетом беспросветного технологического отставания. Ибо сетевая война глобальна, она идет, она неизбежна и времени на раздумье мало. Либо мы принимаем метафизическую категорию веры в качестве основного оружия, либо мы проигрываем битву до ее начала. Конец уже близок. Другого выбора нет…
