"Литгазета" с удовлетворением сообщила, что "патриотизм надежно опорочен". "Комсомольская правда" объявила: "Патриотизм сегодня — это анахронизм". Режиссер О, Ефремов признал, что в театр «Современник» не допускались актеры «с душком патриотизма». Вообще-то либералы могут присвоить с похвалой звание «патриота», но лишь тому, кто участвует в разрушении России. П. Струве считал важным, чтобы немцы во время войны "взяли Москву, поскольку это может сокрушить сталинский режим", и показательно, что «демократы», в их числе и А Латынина, считают его "настоящим патриотом России" (Зн.1992.№ 1. С.199). Чтобы верно оценить такой «патриотизм», напомним, что перед наступлением на Москву Гитлер дал директиву: "Город должен быть окружен так, что ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребенок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были заполнены водой" (Нюрнбергский процесс, ТЛ. С.495). Американский публицист Б. Нилов писал: "Антикоммунизм, не ограниченный условием соблюдения государственных интересов России, есть замаскированное предательство и русофобия, которая позволяет облечь измену в тогу благородства. Беспредельный антикоммунизм — это большевизм, только вывернутый наизнанку, это все то же "а на Россию нам наплевать", это антикоммунизм, добровольно поставивший себя на службу Западу против России, а его носители, сознают они это или нет, суть враги России номер 1!
Газета «Известия» приравняла патриотов к фашистам Б. Васильев нашел, что «советский фашизм страшнее немецкою, значительно страшнее Вот в чем беда» (Лг. 11–17.09.2002). Где он его усмотрел? Многие депутаты Государственной думы заявили в письме Председателю правительства М. Касьянову. «26 сентября 2002 года по государственному телеканалу «Культура» в авторской программе Михаила Швыдкого «Культурная революция» обсуждалась тема «Русский фашизм страшнее немецкого»… Хотелось бы привлечь ваше внимание к тому, что указанная тема сформулирована не в форме вопроса, а в форме утверждения. Таким образом, член правительства РФ, министр культуры РФ г-н М. Швыдкой бездоказательно и оскорбительно утверждает, что в России существует «русский фашизм» и что «русский фашизм страшнее немецкого». Это утверждение растиражировано в газетных телепрограммах в десятках миллионов экземпляров. Вряд ли необходимо доказывать, что подобное утверждение имеет предельно оскорбительный характер по отношению к десяткам миллионов русских и кощунственный характер по отношению к десяткам миллионов наших соотечественников, павших в борьбе с немецким фашизмом в Великой Отечественной Войне» (Пр. М9109.2002). «Вече Твери» (9.12.2000) напечатало как принадлежащее А. Толстому выражение: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев». На телеканале «Культура» Швыдкой устроил обсуждение темы «Патриотизм как последнее прибежище негодяев». Ю. Баранов заметил, что это выражение принадлежит английскому драматургу Бену Джонсону, а не Льву Николаевичу: этих «строк нет даже в полном собрании сочинений классика. А есть другие, очень похожие, но совершенно другие, а именно: «Последнее прибежище негодяя — патриотизм Джонсон» (П. С. С. Т.42. С332)…. Порядок слов в «ВТ» (и телеканале «Культура») изменен, а потому оказался совершенно искажен настоящий подлинный разоблачительный смысл предложения Джонсона, в котором утверждается, что последней перед окончательным разоблачением негодяя является патриотическая маскировка. Что мы и наблюдаем, кстати, в современной действительности». Кое-кто ухватился за слова Л Толстого "патриотизм — это рабство" и посчитал, что они раскрывают суть патриотизма и отношение к нему великого писателя. Но он под влиянием конкретной обстановки подчас высказывал парадоксальные мысли, не придавая им широкого обобщающего значения. Сила патриотического чувства Толстого сказалась во время его участия в обороне Севастополя, в его творчестве, в частности, в эпопее "Война и мир", в ряде его высказываний. Так, Александра Толстая вспомнила: "Шла война с Японией, Лев Николаевич очень близко к сердцу принимал наши военные поражения, и когда пришло известие о сдаче Порт-Артура, он воскликнул: "Надо было взорвать крепость! Как можно было сдаться!" (ЛР.26. 11.1993). В очерке «Севастополь в декабре 1954 года», говоря о героизме, мужестве, стойкости русских солдат, он подчеркнул, что истоки этого «есть чувство редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине». Нет, не годится он в союзники космополитам!
Патриоты разной политической окраски любят разную Россию. Но именно она — первооснова их любви. Когда она перестает быть главной, тогда на первый план выступают политические взгляды, партийный патриотизм в этом случае может игнорировать насущные интересы Родины. Распутин заметил: «Когда требуется защита Отечества, в ополчение идут, не считаясь, кто монархист, кто анархист, а кто коммунист, а у нас партийные интересы оказываются сплошь и рядом выше России» (CP.08.02.2001). Это демонстрируют сейчас российские либералы, которые защиту своих классовых интересов, свое предательство камуфлируют лозунгами свободы и демократии, Сахаров считал, что «призыв к патриотизму — это уже совсем из арсенала официозной пропаганды», ему «ничто так не претило, как пробуждение русского самосознания» (Нм. 1998. № 9. С.66). Создалось положение, когда русским «запрещено заикаться не только о национальном возрождении», но даже — о «национальном самосознании», оно объявляется «опасной гидрой» (А. Солженицин). В США учрежден новый государственный праздник: каждый год 11 сентября будет отмечаться как «День патриота». Для американца не прослыть патриотом — означает многое потерять в праве на благополучную жизнь. Для российских либералов привлекательно поносить русский патриотизм. Для них стало аксиомой: родина там, где легче жить. И получается: если она богатая, ее следует любить и уважать, а из бедной надо ехать туда, где вкуснее сосиски — такие мысли вдалбливают нашим людям СМИ. Эмигрировавший как диссидент в 1973 г. в США В. Пруссаков отметил: «Я немало путешествовал, но нигде не видел таких патриотов Америки как в СССР». Сейчас их стало больше. Но верно писал В. Кожемякин в стихотворении "Старая вегла": "Когда ты родину теряешь, себя теряешь заодно" И далее: "Пускай стремится мир от века. И сладко пить, и вкусно есть, Нет выше права человека На совесть, родину и честь. Кто утверждает в мире братство, Родной земли не предает: Она и в бедности — богатство, Она и в слабости — оплот".
Предательство родной земли, собственного народа, своей культуры стало распространенным явлением. В большой беде из-за такого предательства великий, могучий русский язык — важнейший хранитель нашего национального духа и характера, без него не сохранятся русские как нация. Сколько иностранных названий используется руководителями разных фирм и магазинов, а когда столкнешься с радио и телевидением, то сразу видишь, как нещадно уродуют его, с каким неуемным старанием вталкивают в него чужеземные слова и тем самым распыляют нашу национальную душу.
Православная вера питает в нравственном смысле русскую жизнь, укрепляет чувство любви к родине. Причины рыхлости патриотического сознания русских Л. Бородин видит в том, что "поражен параличом главный нерв нашего исторического бытия, Православие, вера наша" (Мс. 1993.№ 1) У нас многие борются с православием путем распространения ереси. Католические миссионеры, проповедники из различных сект всячески стремятся ослабить влияние православной церкви на наше население. Старовойтова была недовольна тем, что "православная церковь тоже отнюдь не способствует мировому, широкому, космополитическому взгляду на вещи (СР.23.09.1995).
Важной частью борьбы за души людей является ведущееся сейчас массированное наступление против народно-патриотических основ русской литературы. Авторы "Нового литературного обозрения», выполняя заказ своих хозяев по их разрушению, третируют авторов патриотической направленности. Они пишут "о сервильности и трусости" Л. Леонова, бездоказательно утверждают: «Н. А. Грознова, известная тем, что не может внятно и грамотно писать по-русски…». А. Рейтблат не пытался опровергнуть приведенные мною факты, ответив «Ну, положим, насчет брани и оскорблений А. В. Огнёв перегнул палку — личность автора мы никогда не затрагиваем, а если А. В. Огнёв считает, что назвать книгу безнадежно слабой и привести в пользу этого аргумент — это оскорбление, то у него очень странные представления о литературной этике» (Нло.2000.№ 41). Не приводил никаких аргументов Рейтблат, у него на самом деле не все в порядке с этикой.
В 1994 г. Л. Шнейберг и И. Кондаков в "Высшей школе" выпустили пособие по литературе для поступающих в вузы под названием "От Горького до Солженицына", в нем есть главки о Бабеле, Замятине, Пастернаке, но нет о Шолохове, Леонове, Твардовском, Есенине, Исаковском. В учебнике «История русской литературы XX века (20–90 гг.)», вышедшем в 1998 г» под редакцией профессора С. Кормилова, советская литература представлена с антипатриотических позиций. Захваченный политической ненавистью, он считает возможным писать: «Косоглазый Ленин», «Сталин при всем его цинизме». Ничего положительного в их деятельности он не видит. В учебнике выражено согласие с глупой мыслью В. Ходасевича: «жить в СССР, не ставши подлецом невозможно». Отметив, что «советская и эмигрантская ветви русской литературы…достигли вершин в 20–30-е годы», Кормилов выдал после этого чудовищный перл: «Затем советскую литературу все больше губят тоталитаризм и «культурная революция». Т. е, обучение масс грамоте и воспитание новой советской интеллигенции (о чем на XVIII съезде партии говорил Сталин и вслед за ним Шолохов), проявившей такие же читательские вкусы и предпочтения, как у масс». Ему чужды культурные запросы «массы».
