Для борьбы за административные высоты надо слыть думающим человеком. Времена простаков прошли. И Гончар становится мыслителем. Вот так начинается одно из его многочисленных интервью, появившихся летом 1993 г. ("АиФ", № 30):
"— Николай Николаевич, похоже, что вам что-то не дает покоя?
— Это прогрессирующая в сознании политиков мысль о том, что тот, кто не с нами, тот против нас. Это признак политической импотенции. Договариваться сложно, здесь нужны мозги. А чтобы противопоставить себя другому — нужна луженая глотка, чтобы на митинге орать, что "с этой сволочью больше никаких компромиссов". Конечно, он сволочь, раз у тебя не хватает мозгов… Но наша страна показывает, что каждый раз побеждает тот, кто в предыдущий раз проиграл".
Все в этом откровении правильно и симпатично. Оппозиции понравится предсказание своей неизбежной победы, власть имущим — колкости в адрес голосистой оппозиции.
ПИКНИК НА РАЗВАЛИНАХ
Во время октябрьского путча Гончар пытался играть роль миротворца и метался между Белым Домом и президентской командой. 2 октября он даже появился на Смоленской площади в момент, когда возникла явная опасность штурма импровизированных баррикад фалангами ОМОНа. Случайный и непонятный Гончар, объявившийся среди баррикад, ни у кого не вызвал интереса. Но пресса и телевидение отметили это событие более широко, чем гибель людей в двух шагах от того места, где прохаживался Гончар.
Журналисты рассказывают такую историю. Приехал Гончар в Белый Дом — и тут же к Руцкому. Стал упрашивать его не применять оружие и даже сдать от греха подальше кое-какое снаряжение. Руцкой никак не мог в толк взять, чью же сторону в конфликте занимает Гончар. Все как-то на прямой вопрос ответа получить не мог. Наконец, придя в раздражение, генерал с презрением вымолвил: "Все-то вы будто манную кашу размазываете". Гончар ответил: "Зато не кровавую". Может быть, именно эта фраза позволила Гончару вывезти из Белого Дома 12 автоматов, которые должны были стать символом примирения, но всего лишь снизили и без того невысокую огневую мощь защитников Конституции.
Логика "только бы не было войны" навечно врублена в сознание русского народа. Возможно, поэтому и пользуются успехом политики, подобные Гончару — ни то, ни се. Зато, без "кровавой каши". Только не знают мирные граждане с миролюбивым сознанием, что мир этот покупается предательством. Гончар не только не стал самолично противостоять "демократическому путчу", но даже предложил путчистам свой кабинет под штаб. Это Гончару зачлось. Будем надеяться, что зачтется ему и издевательство над депутатами Моссовета, которых невдалеке от этого кабинета 3 октября 1993 г. держали под дулами автоматов.
Тончайшее чутье подсказало Гончару, как заручиться поддержкой и победителей, и побежденных в октябрьской революции 1993 г. Он сумел без лишней огласки помочь первым и публично пожалеть вторых. 5 октября 1993 г. Гончар был допущен на телеэкран в популярной телепередаче и рассказал душещипательную историю о том, как три дня назад он посетил баррикады на Смоленской площади и увидел там вполне нормальных людей, имеющих дикие выражения лиц лишь из-за того, что у них такая зарплата. В том, что подобные люди приходят на баррикады, Гончар обвинил и законодательную и исполнительную власть. По указанным уже причинам репрессий со стороны ельцинистов не последовало, зато прибавило Гончару авторитета у москвичей.
Подобные «изобретения» Гончара, его известность как председателя Моссовета и отсутствие прямых показаний против его кандидатуры (каждый считал его, по крайней мере, не своим главным врагом) позволили ему победить на выборах в Совет Федерации 12 декабря 1993 г. (К вопросу о цене этих выборов мы вернемся в других главах.).
Выборы в Совет Федерации по Москве проходили с нарушением ранее принятых правил. Вместо необходимого для регистрации кандидатов числа подписей, соответствующих 1 % от числа избирателей, в Москве планка была снижена сначала до 0,35 %, а потом и до 0,25 %.
Чтобы не попасть на выборах под гильотину средств массовой информации, Гончару в очередной раз пришлось применить свою ужиную тактику. Обозначив присутствие в оппозиции ("Московский гражданский союз" был в тот момент единственной оппозицией, допущенной к выборам в Московскую Думу), он тут же начал переговоры с «Выбросом», перешедшие в совместную пресс-конференцию. Команду же из московского ГС он, по сложившейся практике, «отстрелил», никак не возместив ей поддержку своей предвыборной кампании. Команда провалилась, а лидер пошел вверх.
Так номенклатура в лице Гончара использовала наивный романтизм начинающих политиков. Из «начинающих» они уже не смогли вырасти в «опытных». Никакого обозримого политического будущего у них не было. Они были для Гончара совершенно не опасны. По крайней мере — в ближайший период.
ОТ СОЦИАЛИСТОВ К ПАТРИОТАМ
В свое время Н. Гончар, убежденный в неизбежном усилении левого политического лагеря, вместе с рядом лидеров профсоюзов и мелких общественных объединений подписал декларацию о создании Партии Труда. Была надежда, что сильные мира сего откликнутся на эту инициативу, которая могла бы стать альтернативой радикальной оппозиции. Не откликнулись. Партия Труда толком нигде и не проявила своего существования, а Гончар выждал паузу и в состав партии не вошел.
И вот сменились времена. Лево-правый выбор перестал быть популярной проблемой. И Гончар находит выход. Он на время становится националистом. Но также, как и при социалистическом выборе, не до конца, не руша мостов, не привлекая особого внимания.
Осенью 1993 г. в "Независимой газете" (уже после "кровавой октябрьской каши") появляется программная статья Н. Гончара под амбициозным названием "Повестка дня для нации на завтра и послезавтра". Политик без своего мнения вдруг обретает голос и начинает повторять вслед за патриотами-государственниками речи об особой роли России, которая призвана восстановить единство нации. Гончар пишет о том, что все остальные бывшие союзные республики "не способны ни выжить в одиночку, ни интегрироваться на равноправной основе с западными или восточными цивилизационными центрами." Появляются и вообще захватывающе смелые строчки: формула о "либеральном империализме" и инструменте возрождения России — "федерализм плюс атомная бомба". Либеральный империализм — это, оказывается, "консенсус между человеком и государством", а атомная бомба освобождает от напряженной готовности к военной мобилизации.
Н. Гончар в своем переходе в лагерь патриотов вовсе не собирался объединяться со всеми, кому "за державу обидно". Поэтому делаются три важных реверанса. Из прекрасных качеств атомной бомбы следует необходимость преломить шапку перед ВПК, который еще и сверхновыми технологиями нас обеспечит. Второй реверанс — в пользу Православия, которому воздается должное, как "генетическому коду культуры". И третий реверанс — в адрес молодежи, которая "находится в стадии поиска новых ценностей" и ищет идеологию, преодолевающую меркантильное потребительство.
Если два последних реверанса — скорее дань моде, то первый по сути дела является объявлением о готовности представлять интересы ВПК, временно придавленного сырьевыми монстрами.
В сообразительности Н. Гончару не откажешь. Рост патриотических настроений был налицо. Фракция сырьевиков в номенклатурной касте на выборах бороться не собиралась, вполне удовлетворяясь своей доминирующей ролью в правительстве. Зато вымирающий ВПК требовал политической поддержки. Вот Гончар своей неординарной статьей и направлял воротилам промышленности вооружений послание о готовности быть их лоббистом в Совете Федерации.
Дошло ли это послание до адресата, неизвестно. Только вот Н. Н. Гончар, известный москвичам скорее лишь по имени, стал-таки депутатом и даже получил пост председателя комитета по бюджету. Тоже неглупый выбор. По опыту Моссовета Гончар знал, что контроль за финансами — это и есть власть.
Итак, выборы были выиграны, номер с патриотизмом отработан, и от Гончара подобного статье в «Независимой», уже не исходило и исходить не могло. С ВПК, по всей видимости, тоже не было особой необходимости продолжать любезничать. Посадка в номенклатурный эшелон, отходящий от станции под названием "Государственный переворот" состоялась, и уже не Гончару нужно было заискивать перед ВПК. Самим магнатам ВПК теперь пришлось искать его расположения.
Таким образом, тактика политической интриги вполне отработана. Сначала на группе "Сильный Совет", потом — на Партии Труда и, наконец, на ВПК. С кем же сейчас плетет интригу Н. Гончар? Ведь новые выборы не за горами.
ОСТОРОЖНЫЙ ТАЛАНТ
Гончар в Совете Федерации стал председателем комиссии, ведающей финансами. Когда журналисты привязались к нему с просьбой предложить какие-нибудь меры для того, чтобы свести концы с концами в принятом Думой и Советом Федерации бюджете, Гончар находчиво ответил: "Я сам голосовал против этого бюджета".
