С другой стороны, и это происшествие вызывает не меньше вопросов. Изумляет поведение террористов — поставив сумку с взрывным устройством у входа во вьетнамское кафе, они бросились бежать и были схвачены охранниками рынка и торговцами (“МК”, 23.08.2006). Газетчики поясняют: приготовленная смесь взрывается “почти сразу же после закладки. Именно поэтому убийцы так спешили ретироваться с рынка” (там же).
Что же, выглядит правдоподобно: террористы-неумехи не имели часового механизма. Но затем всплыла интересная подробность: задержанным инкриминировали и другие преступления, в частности взрыв в офисе некой “ясновидящей Лилианы”, произведенный 23 апреля. Так вот: тогда на взрывное устройство был установлен ч а с о в о й з а -м е д л и т е л ь. Логично задаться вопросом: почему им воспользовались в офисе, когда риск задержания и так был минимальным (оставили бомбу и спокойно вышли за дверь), и решили обойтись без него на многолюдном рынке, где человек, оставляющий пакет и бегущий прочь, н е и з б е ж н о должен привлечь внимание?
Не меньшее удивление вызывает и мгновенная самоидентификация задержанных. Они сразу же заявили, что являются русскими националистами и осуществили теракт из-за “недобрых чувств” к лицам “азиатской национальной принадлежности”, торгующим на Черкизовском рынке (“Коммерсантъ”, 23.08.2006).
Тут даже лояльный по отношению к властям “МК” не выдержал. Дав слово неназванному “скинхеду”, газета фактически поставила под сомнение официальную версию: “Настоящий скинхед никогда не скажет милиционерам, что он является таковым. Это же дополнительные годы приговора в суде за межнациональную рознь” (“МК”, 23.08.2006).
Конечно, на основании отрывочных газетных сообщений трудно судить о преступлении. Я и не собираюсь этого делать, тем более что не являюсь специалистом в криминалистике. Однако, будучи профессиональным журналистом, я не могу не сказать о том, к а к б ы л и с п о л ь з о в а н инцидент в Черкизове средствами массовой информации. Не забудьте: мы говорим не только и даже не столько о конкретных “противоправных действиях”, сколько об их политико-пропагандистском резонансе.
Сообщение о кровавой трагедии стало п и к о м к а м п а н и и по борьбе с “русским фашизмом”. Любое слово в защиту России, озабоченность демографической ситуацией, в которой оказалась наша страна, внимание к проблеме миграции, в том числе нелегальной, — все это воспринималось как проявление ксенофобии, шовинизма, экстремизма, граничащего с преступлением.
Быть русским — всегда непросто. Но когда газеты, радио, телевидение, Общественная палата, эксперты и политики кричат об угрозе “русского фашизма”, это становится просто опасным. И дело не только в идеологическом давлении, действующем угнетающе. Под угрозой оказывается физическая безопасность — любой “инородец”, взвинченный пропагандой, может напасть на русского, а затем объявить, что защищался от “экстремиста”.
И кровь не замедлила пролиться! В ночь с 29 на 30 августа в Кондопоге несколько десятков кавказцев набросились на посетителей ресторана. “Они налетели на нас, — рассказывал очевидец, — били куда придётся цепями. Резали ножами, как баранов… Тех, кто падал, били арматурой” (“Известия”, 11.09.2006). Сообщалось об зверствах — одному русскому парню выкололи глаз, другому отрезали ухо (“Известия”, 6.09.2006).
Итог безумной ночи — 2 человека убиты, 9 попали в больницу. События в Кондопоге вызвали большой резонанс. Но уже через несколько дней газетчики умудрились смешать жертв и убийц, а затем и вовсе поменять их местами! 11 сентября “Новые Известия” писали о “провокации” “новоявленных черносотенцев”.
Полагаю, что самым недогадливым стало ясно: русские окажутся виноватыми даже тогда, когда и х р е ж у т. Не потому что они совершили нечто предосудительное, а потому что они — русские. Б ы т ь р у с с к и м — э т о в и н а!
Неудивительно, что в такой атмосфере нож стал инструментом решения “русского вопроса”. 17 сентября в Санкт-Петербурге произошло нападение на митинг солидарности с жителями Кондопоги. Полсотни человек в чёрных масках набросились на собравшихся — в основном активистов Движения против нелегальной иммиграции. По свидетельству очевидцев, “они орудовали бутылками, палками и ножами”. “Ножевые ранения получили два человека… Ещё несколько человек поступили в больницы с черепно-мозговыми травмами и повреждениями рук и ног” (“Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Представьте, какой гвалт поднялся бы, если бы русские националисты напали на собрание кавказцев или евреев. Впрочем, нет нужды фантазировать. В том же сентябре состоялся п о в т о р н ы й с у д над Александром Копцевым, напавшим на прихожан московской синагоги и нанёсшим им несколько ран. Потерпевшие сочли приговор — 13 лет заключения — недостаточным, и судьи удовлетворили иск, определив подростку максимальный срок — 16 лет (далеко не всегда такой дают за убийство)! Но вот об осуждении бандитов, напавших на митинг русской общественности, ничего не слышно, хотя часть из них была задержана и привлечь их к ответственности не составляло труда. Разительно отличается и тон, каким говорится об инциденте — газета “Коммерсантъ” сообщала о нём под игривым заголовком “Националистам перерезают движение”. И опубликовала заметку под рубрикой… “Ксенофобия”!
Нужно ли ещё какое-либо доказательство того, что русский народ — самый многочисленный в России — оказался в неравноправном, у н и ж е н н о м положении? К сожалению, примеры можно множить и множить.
15 сентября — снова в Питере — группа вооруженных чеченцев захватила офис некогда знаменитого колбасного завода “Самсон”. По утверждению потерпевшей стороны, “в захвате участвовали сотрудники спецслужб, которыми руководил Герой России, командир батальона “Восток” Минобороны России Сулим Ямадаев” (“Коммерсантъ”, 19.09.2006).
Незадолго перед тем глава правительства Чечни Рамзан Кадыров в связи с событиями в Кондопоге грозился научить главу Карелии Сергея Катанандова работать “правовыми методами” (“Известия”, 6.09.2006). Досужие журналисты ерничали: а не пойдет ли Чечня войной на Карелию? До Кондопоги чеченский спецназ не добрался. Но не он ли покуролесил в соседнем Питере?*
Еще один дикий случай имел место в Москве. Ученик 563-й школы грузин Бесик Кочалидзе нанес несколько ножевых ранений однокласснику. Тот, оказывается, попросил грузина “общаться с ним на русском языке” (“Новые Известия”, 26.09.2006). По свидетельству школьников, “эти слова буквально взбесили Бесика”.
Как деградировала Россия! Вспомним — нечто подобное произошло в 1990 году в Кишиневе. Местные националисты, кучковавшиеся в центре города, набросились на молодого парня Диму Матюшкина за то, что он говорил по-русски, и убили его. Тогда многие газеты писали об этом, общество негодовало. Правда, власти и в тот раз не сделали ничего, но у них по крайней мере была та отговорка, что преступление произошло на “национальной окраине”. А сегодня за русскую речь убивают уже в Москве — и никто: ни государство, ни общество, ни пресса (одна заметка — не в счет) не реагирует!
Скажете: единичный инцидент. Как выяснилось, нет. “Известия” поместили материал о московской школе N 223, которой несколько лет назад был присвоен статус учебного заведения “с этническим грузинским компонентом”. При этом основную массу учеников по-прежнему составляют русские — жители окрестных домов. Представьте, в школе они оказались людьми второго сорта: “Учителя грузинской национальности заняли ключевые посты и во всех конфликтах всегда вставали на сторону соотечественников”. Рассказывая о положении в школе, корреспондент сообщает: “Очень многие родители и ученики возмущаются, когда их просят объясняться по-русски” (“Известия”, 6.10.2006).
Думаю, подобная немотивированная агрессивность пришельцев хорошо знакома читателям. Люди, которых Россия приютила в трудную для них минуту, отвечают ей озлоблением, оскорблениями, а иной раз и ударом ножа.
Трудно сказать, какими бы еще кровавыми трагедиями обернулась антирусская истерия, раздутая в центре России (вдумайтесь — не в Грузии, не в Азербайджане, не в Чечне — в Питере и в Москве!), но тут грянул российско-грузинский конфликт, и атмосфера м г н о в е н н о переменилась.
Арестовав четырех русских офицеров Закавказской группы войск и объявив их шпионами, Саакашвили, видимо, не на шутку разозлил Путина. Ну, конечно, на этот раз задетыми оказались не наши с вами интересы, а престиж г-на президента. И тогда Путин решил всерьез заняться “грузинской темой”.
Были закрыты самые известные столичные казино — выяснилось, что они связаны с грузинским криминалитетом. В Москве и по всей России производились аресты этнических преступных групп. Одна из них завладевала квартирами одиноких стариков. Рассказывая об этом, телевизионщики констатировали: “Старики — легкая добыча людей с Юга”. Упоминалось о семи убитых — так расправлялись с теми, кто пытался сопротивляться (здесь и далее ссылки на передачу “Чистосердечное признание”. НТВ, 8.10.2006).
