Когда уже стемнело я, как и обещал, позвонил Брэдли и сказал ему, что хотя я еще не в Трире, но до него осталось всего восемь километров. Я спросил, можно ли мне продолжать. Он дал добро, оговорившись, что, если высокое начальство прикажет, он вынужден будет остановить мое продвижение. При этом он добавил, что постарается сделать так, чтобы с ним в ближайшее время было трудно связаться по телефону.
28 февраля 10-я бронетанковая все еще находилась около Трира, но кое-что обнадеживало, поскольку дивизии удалось выйти на удобные для развернутой атаки позиции. Прежде им приходилось наступать единой колонной, что для бронетанковой дивизии всегда представляет определенные трудности.
Визит к генералу Моррису в тот же день показал, что наши телефонные линии почти наверняка находятся на прослушке у противника. Перед выездом Кодмен позвонил и узнал название города, где нам предстояло встретиться с Моррисом. Когда мы подъехали к перекрестку поблизости от места встречи, нас встретил человек из военной полиции, сказавший, что генерал ждет нас в другом городе, куда сотрудник ВП нас и проводил. Когда мы преспокойно общались с Моррисом, тот город, где мы должны были изначально встретиться, подвергся сильнейшему артиллерийскому обстрелу.
В Саарбурге, где разместилась штаб-квартира 94-й дивизии, некогда жил Иоанн Чешский, король Богемии и герцог Люксембурга, погибший в битве при Креси в 1346 г.{201} Его плюмаж из трех перьев теперь принадлежит принцу Уэльскому. Иоанн стал учредителем ордена Красного Льва Люксембургского и Белого Льва Богемского; обе награды мне позднее были вручены.
На пути домой генерал Мэлоуни зазвал меня посмотреть на средневековый замок. То, что показалось Мэлоуни средневековым замком, на деле являлось современной винокурней, производившей наисквернейшее вино. Пока мы осматривали «замок», над нами пролетел снаряд и чудом не снес нам головы.
Полагаю, именно этот «перелет» настроил всех на религиозный лад. Так или иначе, один из находившихся при мне офицеров принялся распространяться о необычайной набожности и чуть ли не святости своих предков. Он так разошелся, что в какой-то момент заявил: «Господи, генерал! Мои предки были правоверными католиками [215] на протяжении трех тысяч лет!» – «Вот как? – не выдержал я. – Так они были христианами еще до Рождества Христова?» И чтобы, выдумали, он ответил? «Так точно, сэр». Я не раз рассказывал этот случай, но смеялись немногие.
1 марта я полетел в Бастонь обговорить с генералом Мидлтоном планы проведения следующей операции. Суть заключалась в том, чтобы силами 11-й бронетанковой дивизии пробить коридор к реке Килль через позиции 5-й парашютно-десантной дивизии немцев. Когда танки достигли бы берега реки, подтянувшаяся через коридор 4-я пехотная дивизия осуществила бы переправу. Остальные части корпуса Мидлтона занимались выполнением поставленных задач и отлично с этим справлялись.
Все подразделения 12-го корпуса дислоцировались на береговой линии реки Килль, и одна только 76-я дивизия захватила в плен тысячу солдат и офицеров противника.
В 14.15 позвонил Уокер, который сказал, что 10-я бронетанковая дивизия вошла в Трир и овладела мостом через реку Мозель. Овладеть мостом удалось благодаря самоотверженным действиям геройски погибшего подполковника Дж. Дж. Ричардсона. Он ехал в головной бронемашине своего батальона мотопехоты и, увидев тянувшиеся к взрывателям провода, спрыгнул на землю, под шквальным огнем неприятеля помчался к проводам и перерезал их. В жарком горниле битвы кипит чистый металл героизма.
Когда я позвонил генералам Смиту и Брэдли и сообщил им, что Трир теперь наш, оба очень обрадовались.
2 марта мы с Уокером обсуждали планы операции по ликвидации так называемого Метталахского выступа к югу от Саарбурга, которая стала бы возможной после того, как отдохнувшая 26-я пехотная дивизия сменит на позициях измотанную 94-ю дивизию. Пока мы с Уокером строили схемы предстоящих действий, я вдруг со всей отчетливостью увидел, что куда правильнее будет форсировать Мозель в Швайхе силами 10-й бронетанковой дивизии, придав ей полковую ударную бригаду 76-й пехотной дивизии, а затем наступать на Виттлих. Уокер немедленно принялся приводить этот план в действие.
Мы с Эдди переправились через Саар в Эхтернахе и поехали в Битбург, где нанесли визит в 76, 5 и 80-ю пехотные дивизии, а также в 4-ю бронетанковую дивизию. Поездка оказалась весьма интересной по двум причинам. Первое, для меня стало очевидным, какого титанического труда стоило 76-й дивизии прорвать линию Зигфрида в этом месте, а второе, у меня больше не осталось даже тени сомнений в бессмысленности возведения такого рода сооружений.
Только с одного из участков дороги, по которой и вдоль которой 76-я дивизия успешно развивала наступление, были видны пятнадцать дотов, не считая надолбов и противотанковых рвов. И все же эта дивизия, состоявшая преимущественно из зеленых новобранцев, [216] преодолела все препятствия. Мы посетили дот, предназначенный для командира немецкой части, удерживавшей здесь оборону. Чего только мы там не увидели!
Трехэтажные подземные казармы с туалетами, душевыми, госпиталем, прачечной, кухней и кладовыми. Телефонизация находилась на высшем уровне, автономное электропитание осуществлялось от двух дизелей-генераторов. В общем, все мыслимые и не мыслимые удобства. Какие тут могут быть мысли о войне в таком комфорте? Не случайно же все это сооружение располагало всего двумя пулеметами и 60-миллиметровым минометом, высовывавшими свои жерла из броневых куполов, приводимых в движение гидравликой. Вести огонь из миномета можно было и вовсе с помощью пульта дистанционного управления. На броневых куполах толщиной двадцать пять сантиметров остались следы отскакивавших от стали как горох от стенки 90-миллиметровых снарядов наших орудий, стрелявших с расстояния всего двести метров. Как и всегда в подобных случаях, дот был взорван с помощью динамита, брошенного в заднюю дверь.
Пацифистам бы приехать посмотреть на линию Зигфрида и Мажино да хотя разок задуматься о том, сколько пользы принесли подобные укрепления тем, кто их строил. Троя пала, и оборонительный вал Адриана{202} не спас Англию от нашествия варваров, как не спасла Китай Великая Китайская стена. Так и нас не спасут будто бы неодолимые бескрайние моря, окружающие нашу страну. Подобные вещи не могут стать преградой на пути решительного и изобретательного врага. Единственный способ обороны на войне – наступление, а эффективность его зависит от желания сражаться в сердцах тех, кто идет в атаку, и тех, кто командует ими.
3 марта Гэй лично передал приказ командиру 10-й бронетанковой дивизией о переходе реки Мозель и совместном с штурмовой командой 76-й дивизии развитии наступления в направлении реки Килль с целью осуществить форсирование этого водного рубежа и продолжать продвижение на восток параллельно реке Мозель. Остальным частям 20-го корпуса надлежало очистить тылы наступающих 10-й и 76-й дивизий. 5-й дивизии 12-го корпуса предписывалось создание плацдарма на восточном берегу реки Килль для обеспечения прорыва на этом участке силами 4-й бронетанковой. Эти подразделения успешно справились с задачей, однако 11-я бронетанковая дивизия 8-го корпуса, начавшая атаку через расположения 4-й пехотной дивизии шестью часами позже, столкнулась с заметным сопротивлением неприятеля. [217]
Генерал Брэдли высказал мнение, что наступающие части Третьей армии слишком разбросаны и не смогут осуществить то, что он называл нанесением «удара кулаком» по Кобленцу. Его удалось убедить в том, что ввиду состояния дорог в данном конкретном секторе наступления такой удар возможен не более чем силами двух дивизий. Удары наносились в разных направлениях при следующем раскладе: на участке 8-го корпуса – силами 11-й и 90-й дивизий; на участке 12-го корпуса – силами 4-й бронетанковой и 5-й дивизий; на участке 20-го корпуса – силами 10-й бронетанковой и подразделений 76-й дивизии. 65-я дивизия соединилась с Третьей армией в зоне действий 20-го корпуса, а 26-я дивизия высвободила 94-ю.
В тот день, 4 марта, Девятая армия и Первая армия вышли на линию реки Рейн. В течение предшествовавшего периода численность захваченных частями Третьей армии военнопленных достигала в среднем тысячи человек в день, а общее число взятых в плен солдат и офицеров противника с начала операции 29 января превышало суммарные потери, понесенные Третьей армией за тот же самый период.
В зоне действий 12-го корпуса 5-я пехотная дивизия переправилась через реку Килль, создав плацдарм на противоположном берегу. Южнее, в секторе наступления 20-го корпуса, 10-я бронетанковая дивизия форсировала ту же самую водную преграду и продвигалась в восточном направлении севернее реки Мозель.
5 марта 4-я бронетанковая дивизия 12-го корпуса пошла на прорыв к Рейну и, несмотря на дождь и грязь, продвинулась на шестнадцать километров, достигнув предместий города Даун.
