Если народ восстанет, то кроме лиц, прибывших из Пакистана и Ирана, которые в значительной степени относятся к числу террористов и мятежников, среди масс, с которыми придется иметь дело нашим войскам, будут простые люди Афганистана… это поклонники религии, поклонники ислама».
Политбюро решило помочь афганскому правительству оружием и продовольствием, но войска не посылать, при этом развернуть на всякий случай две дивизии на границе с Афганистаном.
Ни о каких связях Тараки и Амина с американцами на заседании Политбюро не говорилось. КГБ и Международный отдел ЦК КПСС эту информацию от Политбюро скрывали. Андропов тоже об этом промолчал. Но при этом некоторые члены Политбюро интуитивно стали подозревать что-то неладное. Косыгин сказал: «Все-таки, что ни говорите, как Тараки, так и Амин, скрывают от нас истинное положение вещей… Люди они, видимо, хорошие, но все-таки многое они от нас утаивают. В чем причина, понять трудно».
На следующий день Политбюро снова обсуждало ситуацию, и Д. Устинов сказал, что теперь о помощи, помимо Тараки, попросил еще и Амин.
А дальше самое интересное. Ю. Андропов заявил, что «нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. (…) Мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас». (Ю. Андропов говорит и действует примерно, как и Сталин в 1922 г.: на словах он пока демонстративно против, но потом, по мере развития ситуации, «под воздействием новых обстоятельств», он склонится к другому решению… — А.Ш.)
Но что могло сподвигнуть внешнюю разведку КГБ и Международный отдел ЦК на совместные действия, которые явно не отвечали интересам СССР, но при этом соответствовали интересам американцев? Понятно, что непосредственные участники этих мероприятий никогда и никому не скажут всю правду, но предположение сделать можно.
Кроме чистой политики, надо понимать и иной интерес, ибо, по словам П. Хейне, «в любом обществе, широко использующем деньги, почти каждый человек предпочитает иметь их побольше… Последнее обстоятельство сильно помогает предсказывать человеческое поведение». (Люди из РУМО и ЦРУ нажились на войне во Вьетнаме, поставляя наркотики в Европу и Америку. Люди из ГРУ и КГБ извлекли из этого свои уроки. Именно Афган дал нам большую нарковолну, которая захлестнула города и деревни. Их люди вызвали антиалкогольное законодательство 1985 г., «сексуальную революцию», пропаганду в СМИ, разлагающую масс-культуру. Тут еще при Советах делались такие капиталы: «Я сам лично наблюдал в 1985 г. сделку на четыре 000 000 000 (!)$ по комитетской линии» [14.6], где еще можно было делать такие деньги — Афган дал старт многим. Слово свидетелю: «Уже тогда властвовали карьеризм, вранье и желание наживы. Наживались на поставках и на многом чем другом.
Еще очень плохо работала контрразведка. Я вообще ее не ощущал. Воровство, а особенно спекуляции, все это цвело пышным цветом. Помню, к нам не раз прилетал один певец. А далеко не многие решались прилететь сюда. Мы считали его настоящим храбрецом. Только потом мне стало известно, что, прилетая в Афганистан со своими концертами, он пел сколько надо, но улетал, загруженный контрабандой. И в этом ему помогали политработники и командиры высшего ранга. Узнал я об этом не от контрразведчиков, которые и должны были меня проинформировать, а из других источников и от свидетелей. (…)
На базе ГРУ были созданы мобильные бригады для борьбы с караванами. Они получали данные из разведцентра, выслеживали караваны, следовавшие из Пакистана или с территории Ирана. Чем эти караваны были загружены — знают только те, кто расправлялся с ними. Часто они переправляли оружие, боеприпасы, продукты, наркотики. И тут все зависело от честности тех, кто командовал этими группами и организовывал операции. Не раз и не два до меня доходили слухи, что трофеи, добытые в этих рейдах, всплывали в Москве. И когда Советский Союз развалился, одними из первых коммерсантов стали некоторые бывшие офицеры-«афганцы», у которых изначально имелся такой «стартовый капитал» [19]. Как и на любой войне: кого-то целуют голые солдатки, а кого-то смерть в голые пятки — А.Ш.)
После того, как в марте 1979 г. Политбюро отказалось вводить советские войска, КГБ стал усиленно дестабилизировать ситуацию в Афганистане, чтобы просто вынудить партийное руководство пойти на силовой вариант.
Свидетельствует бывший руководитель Группы советников Главного политуправления афганской армии генерал В.П. Заплатин: «В последующем министром обороны был назначен полковник Ватанджар, но эта ноша ему оказалась не по плечу. Это усугублялось еще и тем, что к лету 1979 г. сформировалась т.н. «четверка» молодых министров, в которую входил и Ватанджар и которая не очень утруждала себя работой.
Неформальным лидером «четверки» — а чаще ее называли «бандой четырех» — являлся руководитель Службы государственной безопасности Сарвари. В нее также входили министр связи Гулябзой и министр по делам границ Шерджан…
На их совести — фатальная ссора Тараки и Амина, неоднократные попытки покушений на Амина, попытки поднять мятежи в ряде армейских гарнизонов. Все это не обходилось без влияния наших спецслужб…
Я и сейчас, спустя 20 лет, не могу понять, почему представители наших спецслужб в Кабуле так опекали этих раскольников, получали от них неправдивую информацию о положении дел в армии, снабжали этой информацией советских руководителей. В конце концов эта четверка, когда она окончательно обанкротилась, была даже тайно перемещена в Советский Союз» [14.7].
Все лето продолжались подобные действия, а пока товарищи из КГБ и их афганские агенты пытались усилить дестабилизацию в стране и кормили дезинформацией Политбюро, американцы готовились к вводу советских войск — 3 июля 1979 г. президент США Дж. Картер подписал указ о финансировании антикоммунистических (т.е. исламистских) сил в Афганистане. Деньги предназначались для подготовки и вооружения афганских исламистов на базах в Пакистане. Чтобы, когда КГБ наконец-то уговорит партийное руководство ввести в Афганистан войска, их там уже ждали.
А в сентябре операция КГБ по втягиванию Советского Союза в афганский капкан выходит на финишную прямую.
Опять процитируем генерала В. Заплатина: «12 сентября встреча Тараки в кабульском аэропорту была пышной, но тревожной. Все говорило о том, что скоро наступит развязка. В это время в афганской армии работала группа генералов и офицеров Минобороны СССР под руководством главнокомандующего Сухопутными войсками генерала армии Павловского. Послу СССР в Афганистане Пузанову совместно с Павловским, генералом КГБ Ивановым и советником Гореловым было поручено провести беседу с Тараки и Амином и примирить их.
14 сентября советские посланники прибыли в рабочий кабинет Тараки. Пузанов сообщил о цели визита и просил пригласить на беседу Амина. Амин приехал во дворец, и здесь на него было совершено покушение. Погиб главный адъютант Тараки, Тарун, тяжело ранен адъютант Амина. Беседа не состоялась, гром грянул. Когда советские представители покинули дворец и убыли в посольство, весь вечер и ночь между Тараки и Амином шла отчаянная борьба за влияние на войска кабульского гарнизона…
Уже на следующий день Тараки был изолирован от руководства страной, а 16 сентября в здании Минобороны последовательно состоялись вначале заседание Революционного совета, а затем пленум ЦК НДПА. Тараки был освобожден от должности председателя Ревсовета и генерального секретаря ЦК НДПА. Единогласно на эти должности был избран X. Амин» [14.7].
Понятно, что не Тараки устроил покушение на Амина — надо быть идиотом, чтобы пытаться его убить в присутствии советских представителей. Кто же тогда организовал покушение? «На их совести — фатальная ссора Тараки и Амина, неоднократные попытки покушений на Амина». Провокация, осуществленная КГБ руками своих агентов из «четверки», которых затем вывезли в Советский Союз, вполне удалась. Тараки, которого Амин считал виновным в покушении на себя, после отстранения от власти был убит, и нашему Политбюро было представлено весомое доказательство, что в Афганистане творится не пойми что, вон даже руководители государства друг друга убивают и перевороты устраивают.
Оценка положения в стране у военных и у КГБ отличалась до такой степени, что едва не доходило до драки. Генерал Заплатан пишет: «К сожалению, разная оценка положения дел в Афганистане и армии между военными советниками и руководителями наших спецслужб сохранилась, и такой она шла к руководству нашей страны… дело дошло до того, что мы друг друга готовы были взять за грудки» [14.7].
14 октября 1979 г. в Герате начался мятеж в 7-й пехотной дивизии афганской армии, но был быстро подавлен. Генерал Заплатин пишет по этому поводу [чтобы было понятно — в нашем посольстве под видом дипломатических работников трудились в основном сотрудники резидентуры КГБ]: «После подавления мятежа я поехал в посольство с целью доложить о выполненной задаче. В приемной посла сидел один из работников посольства и плакал. На мой вопрос, что случилось, Пузанов ответил, что тот льет слезы по поводу неудавшегося мятежа. Вот так мы «дружно» работали» [14.7]. Плачущего «работника посольства» можно понять: наверно, уже готовился за этот мятеж орден получить, а тут такой облом. Как видите, КГБ работал так топорно, что его провокации с целью дестабилизации обстановки в Афганистане были видны послу и нашим военным советникам невооруженным глазом.
