— Кто это 80 % процентов? Мы знаем одно — против нас будут десяток узурпаторов и их пособников. Неужели 80 % цумадинцев это воры, нечистые на руку лицемеры, только они могут быть против Ислама!
— Я бы вам мог предложить спуститься на землю, повременить с вооруженным выступлением, проводить разъяснительную работу с населением, а когда народ созреет — любые вопросы можно решать политическими методами. Без насилия и без помощи Калашникова. Я очень боюсь, что своими действиями вы отодвинете сегодняшний уровень развития и распространения Ислама в республике на десятки лет назад. Многие перестанут ходить в мечеть. Авторитет мусульман упадет не только в республике, но и в стране. Вашим лозунгом должен быть: «НЕТ насилию!»
— Мы готовы и на переговоры с властью. Они ведь этого не хотят? И оружие у нас лишь для самообороны. Мы никого не хотим убивать, но если в нас начнут стрелять, мы обязаны отвечать. В каждый приезд представителей власти мы говорим только о переговорах, дайте нам выйти к публике, дайте нам место в прессе…
— На переговоры по принципу «Или вы сдавайтесь, или мы вас уничтожим»?
— Нет, почему так? Пусть всю полноту власти в районе передадут Исламскому Совету, при этом сохранив все структурные подразделения власти в районе и с подчинением Махачкале. Мы будем направлять бюджетные средства по конкретному адресу, мы будем заботиться о благосостоянии народа, будем заниматься строительством и ремонтом существующих коммуникаций, в корне изменим работу правоохранительных органов, суда. Беспощадная борьба с хищениями, наркоманией, пьянством и проституцией. Украл, — отрубил руку, потребление наркотиков — расстрел! На счет алкоголизма — сухой закон на всей территории района. Нарушение этого закона — Шариатский суд. Мы в течение нескольких месяцев изменим лицо района. При этом ни один нынешний чиновник не пострадает, если он не причастен к хищениям общественного имущества и денег. На такие переговоры они не идут. Потому не идут, что каждые 9 из 10 чиновников причастны к грязным делам, цепочка коррупции такова, что дело может дойти до каждого чиновника. Один из депутатов НС республики, недели две тому назад посетивший нас здесь, предложил нам свой вариант «освобождения» задержанных (именно задержанных, а не похищенных) нами двух милиционеров. «Я вам плачу 10 тыс. долларов за двоих милиционеров, но вы ставите одно условие для освобождения милиционеров. Через несколько дней после моего отъезда из района, вы заявляете о том, что вы отпускаете милиционеров, но только согласны сдать их лично мне. Мало того, после этого я вам могу гарантировать и дальнейшее сотрудничество во всех вопросах». Вот как организовывают похищения людей, вот как их освобождают! Хотите знать, кто похищает людей? Кто их якобы освобождают или выкупают, они и именно они со своими подручными головорезами из спецслужб или национальных гвардий и являются организаторами всех похищений людей. Малейший прокол в сценарии похищения или получения денег за «освобождение», — заложников уничтожают и следы смываются. Именно эта схема самозащиты сработала в случае с четырьмя обезглавленными гражданами Англии. Можно сказать, эта методика дагестанскими чиновниками, особенно силовиками, поставлена на серийную основу. Мы этому чиновнику ответили, что мы не торгуем людьми, как скотом или семечками. А милиционеров после определенного допроса и получения нужной нам информации мы отпустили без всяких условий. Возможно, спецслужбы республики и списали эти самые 10 тыс. долларов на освобождение «заложников». Более 90 % людей у власти именно таких, продажных, готовых ради собственной выгоды, ради карьеры продать и предать кого угодно, в том числе и своих сослуживцев. Как с такими быть? А излюбленный метод ваших демократов — консенсус, компромисс, соглашение ради чего-то возвышенного — это все у русских определяют выражением «И волки сыты, и овцы целы». Такого не бывает и не должно быть. Ислам четко определяет ответственность каждого. Компромисс — это хаос. Сам не отрицаешь, что все сегодняшние беды оттого, что ваши демократы избрали путь консенсуса или компромисса с коммунистическим режимом, вместо того, чтобы судить преступников. «Ради стабильности в обществе». Вот она стабильность! Да и суды во всей России подчинены чиновникам, а не конституции и закону. Любой преступник может миновать наказание, дело только в цене.
— Одним словом, в Цумадинском районе вы хотите реализовать Карамахинский вариант. Это один из компромиссов, как бы «программа минимум»?
— Пусть будет так. Да. А что плохого в Карамахи? То, что они не подчиняются взяточникам и уголовникам с площади тирана, как ты его называл? То, что они отказываются платить взятки, унизительные налоги в карман чиновников? То, что в Карамахи нет алкоголиков, наркоманов, проституток и живут они в своей общине в мире и в согласии без единого правонарушения на протяжении нескольких лет? Это плохо? Кому они мешают?
— Карамахи в центре Дагестана, а Цумадинский район является приграничным. Мы граничим с Грузией, мы граничим с Чечней с еще непонятным статусом. По этой причине этот вариант не пройдет. Не позволят. Дело не в даргинцах и в Магомедали, дело в том, что район наш стратегический, на стыке Грузии и Чечни.
— Тогда нам ничего не остается, кроме как менять статус республики. Раз в районе нельзя, надо действовать по отношению к республике. Республика стратегическая, район стратегический. Для кого? Для России. А нам-то какой толк от этой стратегии?
— И вы станете, сами того не понимая, исполнителями провокации российских военных, российского ФСБ. Вас уничтожат вместе с Чечней. Повторяю еще раз — вы дадите возможность реванша российским генералам, которые ждут кровопролития в Чечне. Для генералов это не война, а большие деньги!
— Мы готовы и умереть ради Ислама. Наше дело правое. Джихад на то и джихад, чтобы умирать.
Через пару недель мой собеседник будет тяжело ранен в бою в Агвали, у него начнется газовая гангрена нижних конечностей и он умрет в тиндинском лесу, горящем от российских ракет.
Мы с отцом и Шарипом вышли во двор. Нас проводили наши собеседники — Магомед Аслудинов и Хабиб. Обоим лет по 30–35, статные, мощные, с красивыми черными бородами. Однако, ослепленные идеей. Как я не пытался спустить их на землю, все мои призывы успеха не имели. Другое дело, когда переговоры ведет наделенный властью представитель администрации или руководства республики. Или же пригласить бы нескольких их руководителей, в том числе и самого Амира Багаудина на совместное заседание администрации района и депутатов с привлечением религиозной общественности района. Но мир не был нужен. Мирный исход, бескровная развязка спутает все карты кремлевских стратегов.
10 августа 1999 года агентство ТУРАН сообщит: «Причиной начала своей борьбы представители Шуры объясняют неспособностью и нежеланием официальной Махачкалы решать социально-экономические проблемы республики».
В Коране говорится:
«Разрешение (сражаться) дается тем, на кого идут войной, ибо подвергаются они гонениям. И, воистину, Аллах способен помочь им. Тем, кого изгоняют из домов без справедливой причины, лишь за то, что говорят они: «Господь наш — Аллах». А если бы Аллах не отражал одних людей с помощью других, то монастыри, церкви, синагоги и мечети, в которых много поминается имя Аллаха, все были бы разрушены…»
(аяты 39, 40, гл. 22 «Паломничество»).
Разрешение сражаться дается тем, на кого идут с войной. Мы с войной ни на Чечню, ни на исламских радикалов не идем. Но разрешение сражаться дается и тем, кого изгоняют из домов только лишь потому, что они говорят: «Господь наш — Аллах!». Изгнаны были и продолжают вытеснять из Дагестана «нетрадиционных» исламистов, преследования ожесточаются. Вот тут толкование этих аятов из суры «Паломничество» должно исходить из уст ученых. Мы можем лишь констатировать. Следует обратить внимание еще на один факт, следующий из приведенных строк — «монастыри, церкви, синагоги и мечети» нуждаются в защите по той причине, что в них упоминается имя Аллаха, ибо Бог един, мы лишь его творения. Мечети, в которых имя Аллаха поминалось больше всего, упомянуты как нуждающиеся в защите после церквей и синагог. В начале упомянуты монастыри. Затем церкви и синагоги…
* * *
Дети мои бегают около машины, увидев нас, стали разглядывать молодых людей с оружием. Счастливого пути пожелали нам мятежники.
— Смотри, какая красота! Быстро камеру! Снимай! — говорит мне Шарип.
— Притормози, сейчас. Посмотрите, какая прелесть!
Кругом небо в облаках, а верхушка горы, как островок, освещена ярким солнечным светом. Островками переливаются золотом поля спелой пшеницы. Выше гранитные стрелы жемчужно-серых вершин, впивающихся в небо.
