Тюрки в смысле людей, говоривших на языке, который мы теперь называем тюркским, несомненно, были гораздо раньше; но пока нет основания полагать, что самое слово «тюрки» существовало раньше VI века н. э. О происхождении этого слова пока возможны только догадки. В своем последнем труде Томсен высказывает мнение, что так называлось отдельное племя или скорее отдельная ханская династия. Самое слово тÿрк, или тÿрÿк, по мнению Томсена, «наверное», имело первоначально значение «сила», «крепость». Этому предположению, однако, не соответствует единственное место надписей, где слово тÿрк как будто употреблено не в смысле народного названия; хан называет кагана народа тюргешей «своим тюрком» (тÿркім будуным). Если слово тÿрк имеет здесь нарицательное значение, то скорее можно предполагать значение «созданное», «устроенное»; хан хочет сказать, что возмутившийся против него хан тюргешей был обязан ему своей властью. Возможно предположить связь между словом тÿрк и часто встречающимся в надписях словом тÿрÿ – «закон», «обычай», но также «объединенная законом народная масса». Надписи не дают ясного ответа на вопрос, какие народы уже в то время назывались тюрками; столь же мало известно, как постепенно распространялось это название на разные народы и как оно приобрело то значение, которое имеет теперь. Хан называет свой собственный народ тюрками и в то же время огузами или токуз-огузами, хотя в некоторых местах огузы или токуз-огузы называются врагами хана. Еще до открытия ключа к чтению надписей Радлов пришел к выводу, что тюрки VI – VIII веков принадлежали к народу огуз, и надписи вполне подтвердили это мнение. Огузы, или тюрки, в свою очередь разделялись на несколько народностей – тёлесы и тардуши на востоке, тюргеши на западе34; кроме огузов упоминается еще несколько тюркских народов, из которых впоследствии получили наибольшую известность карлуки, уйгуры и киргизы; но нет доказательств, чтобы эти народы уже тогда называли себя тюрками. Присвоение слову тÿрк того лингвистического значения, которое оно имеет теперь, было, по‐видимому, делом мусульман. Арабы заметили, что многие народы говорят на том же языке, как те тюрки, с которыми они имели дело в VII и VIII веках и стали называть их всех тюрками; по мере принятия ислама и сами тюркские народы стали так называть себя, хотя и до сих пор не все мусульманские тюркские народы называют себя тюрками и свой язык тюркским. Вне сферы ислама слово тÿрк мало распространено; редкое исключение представляет один из памятников буддийской литературы, язык которого называется тюркским-уйгурским35. Ни русские, ни западные европейцы не называли тюрками печенегов или половцев, и слово «тюрки» широко употреблялось в Европе только для обозначения народа сельджукской и впоследствии Османской империи, вышедшего из того же народа огузов, как орхонские тюрки. В русских летописях встречается название «торки», вероятно имеющее такое же значение, как «тюрки», но употребляющееся только для обозначения того народа, который в византийских источниках называется узами, то есть огузами.
Из всех народных названий, встречающихся в орхонских надписях, только одно встречается в китайских источниках в гораздо более ранний период – именно название «киргиз». Киргизы упоминаются еще в рассказах о событиях эпохи хуннов, то есть времени незадолго до и немного после начала нашей эры. Древнейшую китайскую транскрипцию слова «киргиз» – гяньгунь36 – Пельо объясняет монгольской формой единственного числа – кыркун, из чего можно было бы заключить, что китайцы впервые получили сведения о киргизах от какого‐то монгольского народа. Более точные китайские сведения о киргизах и их стране, то есть верховьях Енисея, относятся только к эпохе тюркского государства; в то же время появилась неточная транскрипция хакас, представляющая только неправильную передачу очень точной транскрипции киликисы. Когда нынешние тюркские обитатели местности по Верхнему Енисею после революции вместе с другими прежними русскими инородцами получили национальную автономию, им понадобилось народное название, которого у них в то время не было и в котором прежде не чувствовалось необходимости; минусинская интеллигенция тогда извлекла из китайских источников слово «хакас», зная, что так называли китайцы народ, живший прежде в Минусинском крае и имевший некоторое политическое значение, но не зная, что этим названием неправильно обозначались киргизы, которых теперь в Минусинском крае уже нет.
В китайской «Истории династии Таи» приводятся некоторые киргизские слова, по которым видно, что киргизы уже тогда говорили по‐тюркски; сюда относится, например, слово aj – «месяц». В то же время из описания наружности киргизов видно, что они тогда антропологически отличались от других тюрок; у них были светлые волосы и голубые глаза. Свидетельство китайцев в этом случае вполне подтверждается свидетельством мусульман; персидский автор XI века Гардизи37, по каким‐то не дошедшим до нас более ранним источникам, также говорил о светлых волосах киргизов; из его слов видно, что по этому признаку предполагалось родство между киргизами и славянами. Указывает ли этот факт, как полагает Марквардт, на какое‐то народное движение из Европы, не может быть доказано. Более поздние известия о киргизах не дают также материала для решения вопроса, как постепенно исчезали эти признаки и как образовался тип настоящих киргизов, которых до недавнего времени называли кара-киргизами.
Раннее упоминание киргизов в китайских источниках показывает, что их страна рано вошла в круг международных торговых сношений; о том же самом свидетельствуют найденные в Минусинском крае древности; по богатству материала для археологических исследований Минусинский край превосходит все другие местности Сибири. Большие трудности, как везде, представляет датировка памятников; даже вопрос о том, какие из них могут быть приписаны киргизскому или вообще тюркскому населению и какие относятся к гораздо более отдаленному прошлому, возбуждает споры. Страна киргизов посещалась караванами и в мусульманский период; главным предметом вывоза из нее был мускус, которому тогда придавали большое значение. Сравнение ранних мусульманских известий о киргизах с более поздними заставляет думать, что культура в этот период постепенно развивалась. Первые мусульманские известия, как и китайские, говорят только об одном городе киргизского кагана; иных оседлых поселений в стране киргизов не было; народ частью вел кочевую жизнь, частью даже оставался на уровне охотничьего быта. С другой стороны, в монгольскую эпоху Рашид ад-дин говорит, что в стране киргизов было много городов и деревень. Кроме торговых сношений успеху земледельческой культуры должно было содействовать плодородие Минусинского края. Киргизы представляют один из первых примеров народа, первоначально, по всей вероятности, нетюркского и впоследствии отюреченного. Таких примеров потом было несколько как среди кочевых, так и среди оседлых народов. Из пяти племен, которых прежде объединяли под названием «урало-алтайцы» (в порядке с запада на восток: финны, самоеды, тюрки, монголы и тунгусы), отюречению особенно подверглись самоедские народности на южной окраине мест своего расселения38. Этот процесс не закончен и до сих пор. Сравнительно недавно отюреченными самоедами считаются карагасы; не вполне еще отюречены камасинцы, последний к востоку народ в Сибири, кроме якутов, говорящий по‐тюркски. Кастрен39 в 1848 году еще застал там самоедский язык; Радлов в 1863 году нашел камасинцев отюреченными, но этот процесс тогда еще не был настолько закончен, как можно было бы заключить из его слов; исследователь, бывший у камасинцев много позже, финский ученый Кай Доннер, еще нашел там стариков, знавших по‐самоедски40.
Среди народов, упоминаемых в надписях, нетюркского происхождения был, может быть, народ аз, часто упоминаемый вместе с киргизами. Прежде сомневались в том, надо ли понимать слово «аз» в смысле народного названия; мною с самого начала отстаивалось это мнение, и к нему позже присоединился и Томсен, который называет азов «народом неизвестного происхождения». На низовьях Енисея, в Туруханском крае, теперь живут последние остатки народа, который русские назвали по ошибке енисейскими остяками; на самом деле этот народ не имеет ничего общего ни с живущими на Оби остяками, принадлежащими к финскому племени, ни вообще с уральскими и алтайскими народностями. Сами «енисейские остяки» называют себя коттами или ассанами; первые сведения об их языке собрал в конце 40‐х годов Кастрен; впоследствии язык и быт этого народа были подробно исследованы Анучиным41. Возможно, что «енисейские остяки», подобно самоедам, занимали гораздо более обширную территорию, чем теперь, и что к этому племени принадлежали азы орхонских надписей. Кроме азов вместе с киргизами упоминается также народ чик, о котором впоследствии, по‐видимому, нет никаких известий.
