Окати меня
Алым зноем губ,
Али я тебе
Да совсем не люб?!
Конечно же, на это стихотворение тотчас же была сварганена пройдошливая пародия:
– Боря, свет ты наш,
Бог тебя спаси,
И на кой ты бес
Стилизуисси?!.
Впечатляет непринуждённое соседство Бога и беса, удостоверяющее смежное положение самого жанра. Можно было бы и пройти мимо этого ничтожного факта. Но, с одной стороны, пародия – уже знак некоторого общественного внимания к явлению литературы, с другой – очень часто, особенно когда окололитературная публика не в ладах с языком страны компактного проживания, реконструкцию путают – или сознательно выдают – за стилизацию. Стилизация – это умышленная имитация художественного стиля. Реконструкция – воссоздание стиля на новых принципах. Спародированному стихотворению предпослан эпиграф из Кольцова: «Обойми, поцелуй[?]» Значит, мы имеем дело с совершенно сознательным поэтическим действием. Не противоречит ли это тезису об интуитивной природе поэзии Бориса Примерова? Ни в малой степени!
Философ Жак Маритен (а Примеров прекрасно знал и любил западную философию) писал, что поэтическая интуиция – это «неотъемлемый от поэзии род познания… единый с самой её сущностью». Интуицию Маритен определял как «понятие свободного творческого начала духа. У ремесленника творческое начало духа… подчинено… удовлетворению некоторой частной потребности. У поэта же оно свободно, ибо оно стремится лишь порождать в прекрасном, а прекрасное, будучи трансценденталией, допускает бесчисленное множество возможных воплощений и предоставляет неограниченную возможность выбора». Регуляция этих воплощений и способы осуществления этого выбора и составляют поэтическую систему.
Борис Примеров для своего времени выбрал (в той степени, в которой выбор не ограничивает интуицию), наверное, самый трудный путь – следование традиции и предпочтение частного общему. Последовательность здесь настолько строгая, что иногда кажется, будто традиция начинает довлеть и мешать ходу поэтической мысли. Но каждое следующее стихотворение опровергает идею культурной ограниченности и подтверждает мысль о сознательном самоограничении – вплоть до самоотвержения. Донское происхождение и вынужденная обстоятельствами крестьянская, деревенская закваска («Сельский мальчик, деревенской выпечки…») давали Примерову немалый манёвр и солидную фору. По тем временам, на которые пришёлся пик примеровского творчества, региональность ещё могла предоставить и значительные дивиденды, не обязательно материальные, но всяко выводящие наверх. Но Примеров, никогда не терявший видового начала, никогда не забывавший о своём донском, казачьем происхождении, предпочёл общенациональное, родовое. Образ степи – один из стержневых архетипов его поэзии. В большом массиве написанного это особенно очевидно:
Беспредельная степь
И дорога
Столбовая
Одна
Предо мной…
Здесь явно слышится однозвучно гремящий колоколец, под звук которого «ровное поле», то есть степная дорога, «пылится слегка». Десятки раз в разных контекстах пропевается Примеровым парафраз на темы ямщицких русских песен, как в приведённой цитате. Но «Небесные степи Придонья», «Полночные степи стрибожья», «От Дона поступающая степь», как и другие автохтонные мотивы, всегда уводят Примерова в «былинную длинную степь», в степь державную – «государыню-матушку». Снова и снова возвращаясь благодарно к месту своего рождения: «Мне на дорогу выдали задаток – / Степную неизменную звезду» ), поэт продолжает восхождение к эпосу, вертикально направленную погоню «за всем песенным на Руси». И только в этом сочетании и чередовании местного и общесущностного Борис Примеров становится национальным русским поэтом:
Как сторону свою степную,
Как снег, как вещую слезу,
Неведомою силой чую
Первоначальную красу.
Только так «строка, воспитанная степью» претворяется в поэзию, воспитанную Творением и державной Русью, а степной пейзаж превращается в столбовую дорогу, то есть, согласно академическому словарю, главное направление развития.
Премия умерла - да здравствуют премии!
Престижную среди фантастов награду, носящую имя братьев Стругацких, в четвёртый (!) раз получил Дмитрий Быков. Это очень напоминает ненавидимую четырежды лауреатом сталинскую эпоху. Но даже ошельмованный Быковым А. Софронов всего лишь дважды удостаивался Сталинской премии. Что происходит с "АБС-премией", учреждённой Центром современной литературы и книги? Об этом мы спрашиваем директора центра, писателя Дмитрия КАРАЛИСА.
- Дмитрий Николаевич, эта непрестанная «быковщина» стала традицией?
- Если коротко, премии, учреждённой нашей организацией в 1997 году, больше нет. И после кончины Бориса Стругацкого не может быть по определению. А прошедшая в конце июня церемония вручения - это попытка фальсифицировать широко известную Международную премию им. Аркадия и Бориса Стругацких, потерявшую свою легитимность после смерти Бориса Стругацкого.
- А почему премия не может существовать без Бориса Натановича?
- Это была личная премия Бориса Стругацкого. По положению он единолично формировал жюри и единолично определял победителей. Члены жюри числом в 23 человека выполняли вспомогательную роль - читали произведения и давали им предварительную оценку. И большая часть жюри со смиренным прискорбием сложила свои полномочия после смерти мэтра. А вот другая часть жюри, к которой принадлежит и названный вами литератор, решила попробовать себя в роли коллективного Б. Стругацкого. И этот коллективный разум почему-то посчитал, что её заслуживает член жюри, стоящий в списке первым, - Дмитрий Быков.
- А почему бы вам, директору организации, учредившей премию, не обратиться в суд по поводу этой профанации?
- С какой целью? С просьбой признать факт смерти Б. Стругацкого и «АБС-премии»? Не хватало ещё трепать по судам имя замечательного фантаста, соучредителя нашего центра.
- А как получилось, что фальсифицированная, по сути, премия вручалась в Пулковской обсерватории, где в молодости работал Борис Стругацкий?
- Уверен, что руководителей обсерватории в такие тонкости не посвящали. Устроителям нужен был красивый солидный бренд, и они к нему прилепились.
- «АБС-премия» была наградой уважаемой, но своеобразной. Например, жюри ни разу не заметило произведений Марии Семёновой и Сергея Лукьяненко, да и других авторов не своего круга не привечало.
- Борис Стругацкий не раз повторял, что на дух не переносит фэнтези, поэтому талантливой Марии Семёновой путь к этой премии был закрыт по определению. Лукьяненко, я думаю, не попадал в эту обойму по иным причинам - он слишком большой и неуправляемый, и вообще человек внелагерный.
- А что такое Фонд братьев Стругацких, почему он вручал эту подменённую «АБС-премию»?
- Фонд был зарегистрирован в последний год жизни Бориса Натановича. В уставе сказано, что он создаётся для сбора пожертвований на проведение «АБС-премии» и пропаганды творчества Стругацких. Директор фонда Сергей Арно, который зарегистрировал фонд по своему домашнему адресу, неправомерно объявил себя председателем оргкомитета премии якобы по воле Стругацкого. Но я знал Бориса Натановича с 1985 года как одного из самых порядочных и щепетильных людей. И убеждён: если бы он захотел изменить порядок вручения премии после 14 лет её существования, то обязательно посоветовался бы со мной и другими соучредителями ЦСЛК.
- И что теперь делать?
- Я призываю всех участников процесса во избежание скандалов и конфузов оставить в покое словосочетание «АБС-премия» и заняться другими делами. Премия умерла - да здравствуют премии!
Беседовал Максим МАКАРОВ
Годовые кольца нового типа
Фото: Максим ЗЕМНОВ
В книге "Амнистия таланту" Владимир Огнев, размышляя о Гёте, писал: «Сначала подумай о том, что ты дал людям, а потом уже требуй от мира совершенства, на которое ты рассчитываешь. И - желаемого отношения мира к своей персоне». В этих словах – суть литературной работы и плодотворной жизни известного критика, прозаика, издателя, журналиста.
Солдат Великой Отечественной, он, начинавший как поэт, послал стихи в Союз писателей. И ему ответили по поручению А. Суркова: «Стихи интересные, но не избыточной образностью[?] а правдивостью изображения: чувствуется опытный боец, не раз смотревший в глаза немцу в штыковом бою, знающий, как рыть окоп и мотать портянки…»
