В последнем случае мы имеем уже заинтересованную игру определенной части западной элиты. Если предположить, что Ландсбергис через такой “валютный ход” хочет поменять заокеанских хозяев, приведших его к победе в 1991 году, на европейских покровителей, то это сильно скорректирует расстановку геополитических сил в северо-восточной Европе. Усиление немецкого присутствия в Прибалтике значительно расширит зону германского влияния на европейском политическом плацдарме. В надежных “клещах” оказывается Польша, где с большим трудом уживаются интересы Германии и США. В опасную изоляцию попадает Калининградская область, где, с одной стороны, усиливаются экономические и торговые связи с Литвой, а с другой — немецкий капитал ищет реализацию своих возможностей. Так, в начале 1996 года Калининградская прокуратура пресекла незаконные действия местной администрации, которая пыталась сдать в аренду на 49 лет (с правом последующей продажи в бессрочное пользование) уникальный природный заповедник — Балтийскую косу — немецкой компании “ФИЛЛ Трейдинг Гмбх”. Станет более прозрачна для немецкого влияния и Белоруссия, которая с большой тревогой наблюдает как за перспективой натовского присутствия в Польше, так и за активной поддержкой Украиной Литвы в ее прозападной интеграционной политике. Литва во всей этой политической комбинации имеет шансы приблизиться к европейским экономическим и военным структурам через германские двери.
Однако и заявления тех же консерваторов, и некоторые политические союзы, заключенные в Литве в последнее время, позволяют предположить иное развитие внутренней и внешней политики этого государства. Нельзя сказать, что планы правых партий очень сильно зависят от проталкивания на государственные посты своих соратников. Никто не отменяет конституционного права нынешнего президента Литвы Бразаускаса назначать премьер-министра. Известно его негативное отношение к кандидатуре Вагнорюса. Гораздо предпочтительнее для президента, чтобы на столь ответственный пост был назначен экс-премьер, а ныне президент Конфедерации промышленников Литвы (КПЛ) Б. Лубис. Для этого случая Ландсбергис предусмотрел другой вариант. Накануне парламентских выборов руководство консерваторов заключило с КПЛ меморандум об основных направлениях деятельности нового правительства Литвы.
С этого соглашения обе стороны ожидали крупный “навар”. Консервативная партия получала очень серьезного союзника — самую организованную и влиятельную макроструктуру в бизнесе, что одновременно решало вопрос и с финансированием выборов. “Директорский корпус”, как иначе называют КПЛ, меняя прежнего фаворита — правящую ДПТЛ — на более сговорчивого, решал свои “задачи выживания”. В программе КП, которую, кстати, очень условно можно назвать “правой”, уже обещано, что предпринимателям и промышленникам отдается до 50 процентов всех льготных кредитов — в ближайшее время на 14 процентов снижаются налоги, они уравниваются в правах с иностранными инвесторами, накладывается табу на передел частной собственности.
В стоимость этой сделки вошла и весьма крупная корректировка внешнеполитического курса Консервативной партии. Именно ее руководитель считается наиболее антироссийски настроенным политиком. Известно, какую активную роль сыграл Лансбергис в январских событиях 1991 года в Вильнюсе и во всем процессе получения независимости Литвой. Практически каждое выступление Ландсбергиса на сессиях СЕ в Страсбурге содержало гневные выпады против Москвы. Часто и охотно лидер литовских консерваторов высказывался и по чеченской теме. И вот сразу же после первого тура выборов Ландсбергис заявляет о “политике добрососедства и сотрудничества в отношении России, а чуть позже предлагает провести встречу-конференцию “Литва-Россия” с обсуждением конкретных вопросов “предстоящего сотрудничества в свете происходящих в политической элите Литвы изменений”.
Что это, компромисс ради власти? Скорее всего — да, поскольку промышленники и предприниматели никогда не забывают, на каких “китах” держится литовская экономика. Страна неплохо зарабатывает транзитом российских грузов, наличием режима наибольшего благоприятствования в торговле и растущим ее объемом. Российский “Газпром” является единственным поставщиком газа в Литву. Более того, западные фирмы однозначно дают понять, что согласны инвестировать средства в нефтегазовую промышленность Литвы только при одном условии — если совладельцем пакета акций будет “ГАЗПРОМ”. Среди других крупных инвестиционных проектов можно назвать реконструкцию нефтетерминала в Клайпеде, о чем ведутся переговоры с российским концерном “ЮКОС”.
Логика экономических связей заставляет литовских промышленников, а под их нажимом и новую власть, искать миролюбивые политические формы диалога с Россией. В нынешней ситуации конфликт с Россией опасен для предпринимателей Литвы, а значит, и невыгоден их нынешним союзникам-консерваторам, которые очень активно продолжают корректировать свою позицию. Так, чтобы несколько ослабить впечатление от недавних резких выпадов в сторону “ЛУКойла” и других российских компаний по поводу их потенциального участия в приватизации концерна “Lietuvos nafta” и нефтепроводов, Вагнорюс заявил, что он радуется, видя “новые российские бензозаправочные станции в Литве”. А Ландсбергис “отчитал” ведущие предприятия газовой отрасли АО “Lietuvos dujos” и Минфин за то, что они вовремя не расплачиваются с “Газпромом”.
Впрочем, такое резкое изменение политического имиджа В.Ландсбергиса, вероятно, не породило никаких иллюзий у соседей. Правда, губернатор Калининградской области Л. Горбенко все же провел в Литве переговоры с Г. Вагнорюсом по вопросам развития торгово-экономических связей и интеграционных процессов. Однако эти переговоры проходили в атмосфере повышенной нервозности и крайнего взаимного недоверия. Приход к власти в Вильнюсе правого правительства, как минимум, проблематизирует идею свободной экономической зоны на оторванной российской территории. Эта идея (в не совсем традиционном преломлении Л. Горбенко), заключающаяся в развитии Калининграда как основного транспортного узла, связывающего центральные районы России с Европой через Литву — становится весьма уязвима. Препятствием для ее реализации может быть, например, поставленный на официальном уровне пришедшими к власти “правыми” вопрос о принадлежности Калининградской области, территория которой на многих литовских географических картах со времен “Саюдиса” обозначается как исторически относящаяся к Литве.
Но даже если в этом вопросе возьмет верх пророссийская ориентация, перспектива изоляции Калининградской области не отпадает. Ведь консерваторы ни в коем случае не отменят свои планы по интеграции во внешнеполитические западные структуры, в том числе и в НАТО. И какова в этом случае будет судьба Калининградской СЭЗ? Вопрос почти риторический! Не вызывает иллюзий и позиция консерваторов в отношении Чечни, о будущем статусе которой ими уже делаются официальные заявления. Осталась без ответа со стороны парламента Литвы просьба российской Госдумы освободить из-под стражи лидеров бывшей советской Литвы: М. Буракявичюса и Ю. Ермолавичюса, над которыми начался судебный процесс по делу “13 января 1991 года”.
Все это не избавляет от подозрений, что партия В. Ландсбергиса, одержав сегодня определенной ценой победу на парламентских выборах, завтра не предпочтет стратегическому компромиссу с Москвой последовательное развертывание антироссийскости в угоду тем силам Запада, которые все резче обозначают свою готовность щедро оплачивать любые акции по геополитическому добиванию ненавистной им России.
Э. КРЮКОВ
СТАРЫЙ КУРС НОВОГО БИЛЛА В. Сорокина
5 ноября — На президентских выборах в США победил Билл Клинтон.
Итак, Клинтон выиграл выборы. Но победа не несет ему отдохновения от трудов, а, напротив, ставит перед необходимостью решения новых, глобальных задач, коренящихся в вызовах XXI века. Как считают американские политологи, все более очевидными становятся предпосылки провала идеи мирового лидерства США, если они уже сейчас не сменят стратегию своего государственного развития. Не случайно лейтмотивом первой послевыборной речи Клинтона был призыв к республиканскому конгрессу “отложить межпартийные распри и работать вместе ради будущего Америки”.
Накапливавшиеся с середины 80-х годов управленческие ошибки привели сегодня Америку к краху ее внешнеэкономических, военно-политических, интеллектуальных концепций.
Во внешней торговле, по мере развития западноевропейской и азиатской интеграции, США обнаруживают неконкурентоспособность своих товаров по сравнению с продукцией восточноазиатских государств и ЕС. Американская интеграционная модель — договор о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА), объединяющий общими экономическими целями США, Канаду и Мексику, малоэффективна из-за высокой стоимости рабочей силы в США, даже по сравнению с Канадой, не говоря уже о Мексике.
